Страница 24 из 110
— Голландский мальчонка с Каллисто, — объяснил Сохо. — Богатый. Всегда нуждается в капусте на ширево, вот и приворовывает из дома. Я договорился с его матерью, она тут же выкупает все назад.
— Но если она знает, чем занимается сынок, могла бы прямо давать ему деньги, проще было бы.
— Снять парня с иглы она не может, так что решила — пусть уж он хоть попотеет за каждую дозу героина. — Тут Сохо снова окинул меня суровым взглядом. — А ведь привык он к наркотикам как раз в этом вашем педерастическом колледже. Так что ты и это учти. У тебя должна быть одна-единственная привычка — привычка к работе.
— Спасибо, мистер Янг.
Лозунгом Сохо было: в ломбард принимается все, лишь бы оно не было живым и пролезало в дверь. Роланд и Эли, подручные, демонстрировали мне самые дикие и неожиданные заклады — декоративные головы животных, подвесные моторы, полный набор цыганских цимбал, сорокафутовую шкуру питона. Некий престарелый тип заложил четырнадцать вставных челюстей, ни одна из которых не была его собственной. Сохо так и не сумел узнать, где он их взял.
— А самой бредовой штукой была мумия, — сказал он как-то.
— Мумия? Вроде тех, из пирамид?
— Во-во. Сперва я подумал, что этот парень слямзил ее из какого-нибудь музея, и начал проверять.
— Каким образом, мистер Янг?
— Слушай и набирайся ума. Мумия — вещь настолько особая, что все описаны-переписаны. Специалисты знают их буквально наперечет.
— О! Это что, мистер Янг, вроде как антикварные автомобили?
— Вот видишь, врубаешься. Так та мумия была вполне законной. Этот парень оказался египтологом, он собирал деньги на очередную экспедицию к верховьям Нила или куда там еще. Я выдал ему пятнадцать тысяч.
— Выкупил он свою мумию?
— Нет, написал письмо, чтобы я ее продавал.
— И вы получили назад свои деньги?
— Пора бы тебе понять, о чем можно спрашивать, а о чем нет, — сурово отрезал Сохо.
— Извините, пожалуйста, мистер Янг.
Стоявший за его спиной Эли молча поднял большой и указательный пальцы — значит, «два» — затем свел их кольцом («нуль») и махнул рукой четыре раза.
В один незабываемый день Сохо разрешил мне постоять за прилавком.
— Узнаешь кое-что, чему не учат в этом вашем хедере для педерастов, — сказал он. — А именно, как оценивать людей. Половина населения Солнечной — жулье, только и мечтающее надрать вторую половину.
За мной, конечно же, бдительно присматривали настоящие клерки, но первый мой клиент явил собой просто потрясающий образец «децибела» (каковое слово Сохо сконструировал из «дебила» и «имбецила»), образец, существование которого просто не возможно было бы предсказать.
В распахнутой двери появился техник торгового флота — об этом говорила нашивка с надписью «Бригадир Кунард».
— Эй, герои, вы как — берете в заклад что угодно? — спросил бравый космонавт, от которого за версту разило перегаром.
— Если оно не живое и пролезает в дверь, — спопугайничала я.
— Хорошо, — кивнул он, выкладывая передо мной тысячную Ллойдовскую банкноту. — Я вот ее хочу заложить.
— Вы хотите заложить деньги? — тупо вытаращилась я.
— Волоку на буксире потрясающую девочку, — ухмыльнулся он. — Зачем ей знать, что у меня такая капуста? Еще утащит. Так что лучше оставить эту штуку в надежном месте. Точно?
Я беспомощно посмотрела на Эли и Роланда, те пожали плечами и кивнули, так что я взялась заполнять квитанцию.
— Сколь вы хотели бы получить?
— Ничего. Гони свою бумажку, и хватит.
— Нос вас все равно будут удерживать стандартные пять процентов.
— Хок-кей, — согласился он, выуживая из кармана пятерку.
— Вроде как за охрану. Заплатишь пятерку — сбережешь кусок. — Он подцепил с прилавка квитанцию, запел (если можно так выразиться) «Круглая Земля, он знал, и Америку искал…» и выкатился наружу.
Часом позже потрясная девочка принесла квитанцию и забрала тысячную бумажку.
По словам клерков, мелкие мошенники проявляют уйму изобретательности, изыскивая способы надуть ломбарды. Они сдают «крашеные бриллианты», то есть кольца с двухслойными камнями (поверх стекла приклеивается тоненький кусочек алмаза, чтобы обмануть простейшую проверку). В ход идут бутафорские фотокамеры, предназначенные для оформления витрин, часы и аккордеоны, лишенные механизмов, да все, что угодно.
— Приходят в самый час пик, когда у прилавка толпа, и нам просто некогда хорошенько разглядывать эти штуки.
Люди респектабельные буквально сгорают от стыда при первом посещении ломбарда, они воображают себя павшими на дно финансовой пропасти (пропасть оная бездонна), корчащимися в какой-то сточной канаве. Сохо это злило.
— Человек заложил свой дом и не стыдится, — говорил он мне. — Так чего же он стыдится, закладывая часы? Можешь ты мне это объяснить?
— Не могу, мистер Янг.
— А как себя чувствовали в этом смысле ты и твоя подружка, которая хотела раздобыть себе мужика — тогда, в первый раз. Как она?
— Она не стыдилась, мистер Янг.
— Я сейчас не про то. Пригодились ей таблетки от морской болезни?
— А! Да. На всякий случай. С вашей стороны это было очень…
— Ну и понравилось ей?
— В основном она просто перепугалась, мистер Янг.
— У-гу. Не трудно понять. А ты стыдилась, закладывая свои часы?
— Нет, мистер Янг. Это было вроде приключения.
— У-гу. Надо бы и тебе с этим разобраться, поскорее. Такая хорошая девочка. Давно уже пора.
— О, мистер Янг…
— Романтики вы все, в том-то и беда. Вот в Йейле тебя бы давно уже драли в хвост и в гриву. Набирай боевой счет, пока не успела влюбиться. Сечешь? Связалась ты со своим пидор-хедером.
Но я так блестяще закончила первый курс этого пидор-хедера, он же Вассаровский колледж — к этому меня в немалой степени подвигнуло благотворное влияние Сохо, — что в самом начале второго курса привлекла к себе внимание отдела TerraGardai, с чего и началось долгое мое сотрудничество с разведкой. А Сохо Янг вдруг словно испарился. Вот гак: только что был, пфф! — и нету. Spurlos versenkt. [36]Совершенно непреднамеренно, более того — даже того не понимая, я поставила под угрозу его вспомогательную крышу. Разведка (чиновники так и называют ее отделом TerraGardai) объяснила мне это только значительно позже.
Так вот, мой без вести пропавший великий Сохо Янг — он и есть тот самый экзобиолог Томас Янг, с кем Уинтер собрался проконсультироваться по поводу Деми Жеру. Я прямо слышу голос Уинтера:
— С кем? Или «с которым?» Я ведь завалил местоимения, благодаря излишествам в употреблении…
Угадайте недостающее слово, и вы получите шанс выиграть один из пяти ценных призов.
— Насколько я знаю, Роуг, мне в жизни не встречался ни один титанианец. Встречался, наверное, но сам я этого не знаю. А как ты угадал про свою девицу?
— Ничего я не угадывал. Том.
— Она тебе призналась?
— Она мне показала.
— Потрясающе. Хорошо бы заглянуть ей внутрь.
— Ничего не выйдет.
— Ну хоть одним глазом. Ей это не повредит.
— Забудь и не думай.
— Ладно, сойдемся на рентгене.
— А ей ничего от этого не будет?
— Откуда я знаю?
— Тогда отпадает.
— Эгоист! А каким образом твоя фея узнала, что она точно беременна?
— Анализы.
— Значит, была у врача. Вот он-то произведет в биологических журналах полный фурор. Это же первый случай медицинского обследования титанианца. Не знаю уж, то ли они здоровы до неприличия, то ли бегают лечиться домой.
— Этот врач — женщина.
— Значит, онапроизведет фурор.
— Она — мать Деми. Титанианка.
— Что? Очень интересно, как отнесется к подобному известию Земная Медицинская Ассоциация?
— Никак, мы на нее не настучим. Слушай, Том, хочешь ты проконсультировать мою Деми или нет? Ведь это — твой шанс произвести фурор.
— Что, без внутреннего обследования?
36
Бесследно сгинул (нем.).