Снайпер. Дара

— А с чего ты решила что «кому надо» про то что «вы не одиноки во вселенной» ничего не знают? — насмешливо фыркнув поднялась с колен Яна, — и вот, скажи честно, сколько времени такая новость будет занимать верхние строчки рейтингов? День или даже неделю, а?

Дара почесала в затылке — в очередной раз за этот сумасшедший день мир выполнил кульбит.

— Но тогда я вообще не понимаю что от меня надо? Я и так никому ничего не скажу, — последняя фраза прозвучала и вовсе по детски, осталось только носом шмыгнуть.

— А вот это уже разговор правильный, — посерьезнел Буш. — Не было мысли пойти в «Иностранный легион»? Поверь — будет интересно. У тебя девочка, есть талант учителя, я с большим удовольствием следил за тобой.

«Упс! А вот это, кажется, называется „предложением от которого невозможно отказаться“, действительно гуманно и даже выгодно». Предательское сердце опять рухнуло вниз, и чуть не вызвало конфуз, пока Дара подбирала слова для ответа.

— Я подумаю, но сейчас вынуждена отказаться, у меня другие планы. — «Господи! Да тебя надо убить за один этот ответ!» — разорался в голове внутренний голос, — «Дарвиновская премия — сразу твоя, даже без голосования!». Удивительно, но Буш кивнул с пониманием.

— Конечно, ты только составила пару… — но смотрит он почему то на устроившуюся у него в подмышке Яну, а та на него. И кажется, что между ними проскакивают искорки. Похоже Дара тут вообще лишняя.

— Да, совсем забыл, — Буш взглянул прямо в глаза, и девушку начала сотрясать нервная дрожь. — Постарайся уцелеть. Если в каждом, кого будешь брать на прицел, тебе станет мерещится твой избранник, то шансов у тебя не будет никаких. Веришь? А теперь просто поверь, что такого быть не может. И не будет! Веришь? — Дара кивнула так, что лязгнули зубы. — Вот и отлично! Тогда прощайтесь и до встречи.

Две обнявшиеся фигурки подняли лапки в жесте прощания и просто исчезли в подлеске, едва сделав по три быстрых шага назад. Оставалось только тряхнуть, головой пытаясь привести в порядок основательно съехавшие набок мозги, и повернуться. Ну конечно же — Ёжка и Мишка стоят очень похоже обнявшись. Мишутка пытается выглядеть взрослым и суровым, но скорее растерян. А у Ёжки глаза на мокром месте. Зато как прижимается к своему «Мишутка хороши-ий!». Затолкав зависть поглубже, Дара просто шагнула вперед, обняв сразу обоих. Пара мокрых носиков уткнулось в грудь слева и справа, а четыре лапки вцепились, как в спасательный круг.

— Ну что вы, все будет хорошо! Даст Бог, еще свидимся.

— Нас эвакуируют! — два голоса прозвучал глухо, но синхронно.

— И правильно! Нечего вам делать на чужой войне! Есть занятия поважнее! — на последней фразе Мишутка выпятил грудь колесом, а его девушка «уронила» налившиеся кровью ушки, но отвлечь их от темы не вышло.

— Ой, Дара ты такая добрая-я! — Протянула Ёжка поднимая заплаканные глаза. — Мы ведь уже поучаствовали… Потому и отзыва-ают!

Дара опешила — каким это боком её знакомцы оказались причастными к произошедшему безобразию? Неужели на самом деле…? «Да нет, фигня всё это!». Но толком расспросить девчушку не удалось — на «вопрос как вмешались?», она просто махнула лапкой в сторону раскинувшихся на берегу моря воронок, и вцепилась в своего друга, словно клещ. Ничего, кроме всхлипываний, от неё добиться не удалось.

А потом два знакомца синхронно дернувшись, вскинули повешенные носики, будто получив неслышимый сигнал, сдавили Дару в объятьях, лизнули с двух сторон в щёки и, встав на четыре лапы, рыбками нырнули в подлесок. Вот и попрощались.

Оставалось только покачать головой — на память легли сразу две загадки. И, если вопрос виновности мохнатиков в уничтожении Йориковки, мог подождать, как минимум, до послевоенного трибунала. То вторая информация была куда как важнее. Вот только сама форма подачи… Непонятно то ли Бушмейстер банально прибег к психокодированию, чтобы наряду с сохранением тайны, заодно, повысить шансы понравившейся ему туземки. То ли сообщенная информация была чистой правдой.

Но тогда — что она означает именно для Дары. Например, Вадим, при высадке с катера подвернул ногу, и теперь проваляется всю войну в госпитале, не имея никаких шансов попасть ей в прицел. И совсем другое, если эта же информация является стратегической. Например — «федералы» сохранят нейтралитет. Или, нападение на планету действительно внешнее?

Тогда надо пробиваться на самый верх… «Ага, сейчас это еще и безопасно — все психбригады заняты обычными ранеными, — прокомментировал внутренний голос. — Что ты скажешь в ответ на вопрос, откуда тебе это известно?»

«Что-нибудь придумаю! — отмахнулась от него Дара. Её в этот момент интересовали куда как более приземленные вещи. То дело, ради которого она изначально отправилась к этим кустам, так и осталось не сделанным и его срочно надо было завершить.

Пока очередной поворот судьбы не привел к детсадовским неприятностям.

Не судьба. Чуть пробежавшись дальше по тропе, Дара свернула в сторону приглянувшихся кустиков и попробовала отвести в сторону перегораживающую путь ветку. Ветка не отвелась, а рухнула вниз, потому как была нарисована на маскировочной накидке, которую повесили изображать кусты там, где их вообще-то совсем не было. Но за своей торопливостью она этого не заметила.

В итоге прикрывавшая яму-выворотень „занавеска“ рухнула, а за ней… „Вот это бутерброд!“ — залихватски присвистнул внутренний голос, пока сама Дара смущенно пискнув: „Ой, извините!!!“, — шарахалась назад, пытаясь прикрыть ладонями полыхнувшие от увиденной картины уши и щеки.

— Да мы уже закончили — доложил ей в спину придушенный девичий (или уже, наверно правильнее сказать, „женский“?), голос.

— Тогда одевайтесь! — рявкнула Дара не зная, что делать дальше — „Закончить они успели… понимаешь!“

Впрочем, стоило начать с сужения списка подозреваемых и осознания размеров ЧП. „Так, эту рыжую гриву и мальчишеские вихры спутать не с чем, но, на всякий случай, все равно проверим“, — взгляд на тактическую карту сомнений не оставил, вот они все три метки рядышком, — „Ну Воробушек, орел наш залетный… и, значится, Рыжая“.

Девушка оторвала ладони от ушей и ухватилась за голову. Как ни крути но, не даром, во всем виноват командир. А в данном случае именно он и виноват. „Это ж надо додуматься, сказать бойцам: „у вас есть час — делайте что хотите!“ Они и сделали… что хотели… часа им хватило с запасом!“, — прокомментировал внутренний голос очередную несостоятельность Дары, даже как младшего командира. Возразить было нечего.

„Ну и что мне с вами теперь делать?“, — подумала Дара, рассматривая счастливо глядящие на нее две пары глаз. Участникам знаменательного события было по четырнадцать лет.

— Как что? Поженить конечно! — хором заявили оба этих нахала.

„Я что уже всё, что думаю, вслух произношу? Или все окружающие телепатами заделались?“

— Какая женитьба?! — схватилась за голову Дара, — Почему я? Это ЗАГС браки регистрирует, а у нас тут война между прочим! Вы понимаете, что делаете? — попробовала она достучатся до мозгов влюбленных. Глухой номер, но надо хотя бы пробовать. — Любого из вас могут запросто убить.

— Ну так а чего тогда, тем более, ждать? — уверенно тряхнула гривой Рыжик. — Если его убьют, так мне, может, не только воспоминания на память останутся.

И, положив ладонь на живот пониже пупка, загадочно улыбнулась и „добила“: — Я все рассчитала! — оставив Дару беззвучно хватать воздух ртом, на манер вытащенной из воды рыбы.

„О как! — отметился внутренний голос, — Ты думала тут просто баловство, а оказывается — „она все посчитала“. Вон и пацан кивает, значит согласен был, а не просто так. Женить. Однозначно! К слову, ты там на остальных глянь, чем они там заняты. Ну так… на всякий случай“.

Вздрогнув от ужаса, Дара глянула на тактическую схему, но остальные, вроде, никаких новых сюрпризов не обещали.

— А если меня убьют, то ты, Воробушек, обязательно снова женись! — продолжала развивать тактический успех Рыжик, видя, что ей удалось вогнать командование в глубокую задумчивость с перспективой перехода оной в кому, — Обещаешь?