Бульвар

– Как? совсем? – прищурился комиссар.

– Сегодня утром не пришел на работу, его нет дома, у друзей-знакомых, у любовниц, про которых хоть что-то известно, даже в обычно им посещаемых барах не появлялся, мы прозвонили всё. Но… считай это интуицией или перестраховкой, мои парни не поленились, и съездили еще разок в ресторан, откуда вчера исчез из-под наблюдения Арнич. Так вот, безопасник «Биотеха» был вчера в этом ресторане, причем, практически сразу после исчезновения Арнича, и не просто был, а имел крайне неприятную беседу с двумя хорошо одетыми типами. Если официанты не врут, а смысла во вранье я не вижу, то Миронич, безопасник, сильно перед этими двумя проштрафился.

– Третья сила? – оживился комиссар. – Те, о ком мы все время думали, но ничего не знали?

– Возможно, но эту линию придется еще долго разрабатывать, – согласился капитан. – Кроме очень общих примет и времени посещения ресторана у нас на них ничего нет. А какие успехи у компаньона Арнича?

– Такие же, как у твоего безопасника, – развел руками комиссар. – Из дома он не выходил, по крайней мере, со вчерашнего утра, но дома его уже давно нет. Ориентировки, конечно, по вокзалам, автобусным станциям, постовым на выездах из Города, в аэропорт дали, результата, как и ожидалось, нет. Да и не стал бы он убегать сейчас, когда в спину дышат. Тем более, полон Город и все дороги военных. Видимо, залег где-то и пережидает волну.

– А как он вышел из дома? тоже подземным ходом, как Арнич с девицей из ресторана? Кстати, с этими подземельями хоть какая-то ясность возможна? – поинтересовался контрразведчик.

– Отвечаю по пунктам, – улыбнулся комиссар. – Нет, подземного хода в его доме не нашли. Может быть, через крышу, или через соседей… сейчас только поехали, будут разбираться, я посчитал вопрос не главным, вот и отложил его немного, пока люди не освободятся от главного. А с подземельем ты никакой ясности никогда не увидишь, – прояснил и второй вопрос капитана комиссар.

– И это мне говорит знаток криминального мира Города? – нарочито удивился контрразведчик. – Неисповедимы пути богов…

– Эти катакомбы начали долбить под землей еще при римлянах, – вздохнул полицейский. – И позже каждый хозяин Города считал прям-таки своим долгом их расширить, дополнить и запутать. Какие-то ответвления закладывались, новые ходы рылись, потом, с годами и столетиями кладка обрушалась и опять, будто ниоткуда, возникал старый проход… ни чертежей, ни схем, ни даже мало-мальски знающих людей не найти…

– То есть, где из подземелья вышли Арнич со своей девицей, мы установить не сможем?

– Мы не можем даже точно сказать, уходили ли они через подземелье, там же собаки отказываются работать, и никаких следов не видно, – потер подбородок комиссар. – А если сможем, то что нам это даст? круг поиска? вряд ли они сидят там затаившись или ждут нас возле какого-нибудь выхода… Утешает только одно, по слухам и городским легендам подземелья за черту Города не выходят…

Капитан встал со стула и привычно попробовал пройтись по кабинетику. Полицейский с легким злорадством понаблюдал, как его гость натыкается на папки, стулья, заваленные бумагами, пытается просочиться рядом с ним к окну, и предложил:

– Перерыв, капитан? Пойдем-ка в комнату отдыха, выпьем кофе с коньяком, отдохнем мозгами и попробуем еще разок оценить всю ситуацию с самого начала…

Комната отдыха в полицейском управлении Города носила громкое название «Зал рекреации и восстановления личного состава» и была до предела заполнена всевозможными цветами в горшках, кадках, ящиках и тому подобных приспособлениях. Кроме домашних «джунглей» здесь находился огромный, литров на триста аквариум, за которым присматривал специально взятый на полставки специалист, чем вызывал жгучую ревность у некоторых любителей аквариумоводства из числа кадровых полицейских. Был здесь и телевизор, и парочка кофеварок, и запасы чая и кофе, и масса разнообразных пепельниц, потому что курили стражи порядка в комнате отдыха не менее интенсивно, чем в своих рабочих кабинетах. В основном комнату использовали для празднований дней рождения средней руки начальства или всеобщих любимцев управления, с годами превратившихся в местные достопримечательности. Но иногда сюда собирались и начальники департаментов на неофициальные посиделки-совещания.

Сейчас комната пустовала, и комиссар, на правах хозяина приготовив на двоих кофе, уселся со своей чашечкой рядом с капитаном контрразведки. Отсутствие телефонов, постоянно прерывающих размышления в самый неподходящий момент и уютное воркование телевизора, работающего здесь постоянно, но исключительно «для фона», создавало почти домашнюю, непринужденную и раскрепощенную атмосферу.

– Итак, что мы имеем? – начал комиссар, отхлебнув кофе из своего картонного стаканчика, выдаваемого кофеваркой вместе с напитком. – Если, конечно, изначально взять за аксиому причастность Арнича к ограблению дядюшки Филиппа.

– Берем за аксиому, – согласился капитан. – Я уже понимаю, что кроме него, в городе вряд ли кто отважился бы на такое…

– Без четверти восемь вечера, позавчера, дядюшка Филипп выходит из дома и на заранее заказанном такси едет в театр. Арнич выжидает минут пять, для верности, и начинает действовать. Ему надо подняться в квартиру, открыть отмычками дверь, подобрать пароль к сейфу, перегрузить десять кило алмазов и остальное содержимое сейфа в сумку или чемодан. Пусть все это займет минимум – десять минут.

– Маловато, – засомневался капитан. – Сейф, если я правильно помню по протоколам, не из самых простых, да и замки на дверях внушают уважение.

– Если больше, тогда Арнич вообще убирается из числа подозреваемых, – отметил полицейский. – Тем более, что видеокамеры не только его, вообще никого не увидели в доме.

– А этот фокус хоть как-то объяснить можно? – поинтересовался капитан.

– Всю тамошнюю технику сейчас шерстят уже ваши специалисты, – с легкой обидой в голосе отозвался полицейский, – наши ничего не нашли, пришлось поставить эту загадку в рубрику «необъяснимое»…

– Да, лучше отложить вопрос, пока длится это разбирательство, – согласился капитан. – Но ребята у нас, в техотделе, дотошные, должны накопать, если что-то там было.

– Далее, Арнич выходит из дома и за двадцать минут добирается до сауны, где его уже ждет компаньон и проститутки. Тут небольшая накладка. Все – и персонал, и девочки, и их бородатый сутенер – называют разное время прибытия в сауну. Девочки утверждают, что приехали туда тольков половину девятого, сутенер твердит, что ему ужеоплатили время с половины девятого, охранники в сауне видели Арнича то ли в восемь пятнадцать, то ли в восемь двадцать, входящим в помещение.

– Пятнадцать минут – солидная фора, – отметил контрразведчик.

– Не для Арнича. Путь от дома дядюшки Филиппа до сауны занимает сорок минут. Это если знать проходные дворы и практически бежать бегом, привлекая внимание на вечерних улицах. Проверял малыш Пино, он самый молодой и шустрый, для меня бы этот путь обошелся в полный час…

– Не прибедняйся, – улыбнулся капитан, и тут же предположил: – А если возле дома его ждала машина?

– Еще дольше, как ни странно. Прямого пути на автомобиле нет, пришлось бы ехать через Центр, был шанс вообще застрять в пробке на несколько часов. Но и без пробок объезд займет побольше сорока минут. Но – Арнич успевает за двадцать-тридцать, и еще при этом где-то прячет взятое из сейфа. А это тоже должно было занять время, даже если он и прятал украденное в заранее подготовленном месте.

– Или кому-то передает? – уточнил капитан. – На простую передачу рюкзачка времени не нужно, а сейчас с такими мешками полгорода ходит, мода…

– Судя по вечерней встрече в ресторане, вариант вполне допустимый, – согласился комиссар. – Но только, как вариант. До сих пор Арнич работал только со своим компаньоном, не привлекая никого больше…

– В сауне Арнич и его компаньон проводят время до полуночи, – подхватил контрразведчик, – после чего спокойно разъезжаются по домам. Примерно в это же время дядюшка Филипп обнаруживает пропажу и поднимает на уши вас и своих друзей из гангстерской среды, в том числе и тех, кому должен был передать алмазы. А утром ты встречаешься с Арничем, понимая, что кроме него так чисто и быстро сработать не смог бы никто.