Мой герой

Паркер отозвался после третьего гудка.

– Бейли, – несколько растерянно сказал он, – рад твоему звонку. Я и сам почти весь вечер пытался связаться с тобой.

– У меня было собрание нашей группы. Ты хотел мне о чем-то сообщить?

– В сущности – да. Насколько я понял, ты не собираешься менять своего решения?

– Я…

– Давай забудем о свадьбе. Нет никакой необходимости торопить события. Как ты считаешь?

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– О, согласна на все сто процентов, – ответила Бейли.

Неудивительно, что Паркер к ней охладел, – рано или поздно это должно было случиться. А то, что он так быстро разобрался в своих чувствах, просто Божье благословение.

– Значит, никакой обиды?

– Никакой, – быстро заверила она жизнерадостным голосом. – Я к этому привыкла. Нет, честно, тебе не о чем беспокоиться.

– По-моему, тебе… весело.

– Так оно и есть, – ответила Бейли таким тоном, словно только что выиграла в лотерею и хотела поскорее закончить разговор, чтобы отпраздновать это событие.

– Как продвигается работа над книгой?

– Лучше не бывает. – Не признаваться же, что зашла в тупик!

– Ну что ж, увидимся как-нибудь, – протянул Паркер.

– Конечно, увидимся. – Какая же пытка разыгрывать этот ложный энтузиазм… – Можно один вопрос?

– Задавай.

– Где ты с ней познакомился?

– С ней? – Паркер помедлил. – А, понял, ты имеешь в виду Лизу. Мы знаем друг друга целую вечность.

– Понимаю. – Бейли пришлось отвести трубку в сторону, чтобы не выдать себя. Но голос все-таки предательски дрогнул. – Я желаю тебе счастья, Паркер.

Он помолчал, будто раздумывая, сказать что-нибудь еще или распрощаться.

– Тебе также, Бейли.

Бейли положила трубку. Спотыкаясь на подкашивающихся ногах, прошла к креслу и рухнула в него, закрыв лицо руками и судорожно втягивая воздух. Жгучая боль, возникшая в животе, горячими волнами распространялась по всему телу и вскоре достигла кончиков пальцев.

Собрав оставшиеся силы, Бейли подняла голову, расправила плечи и встала. Ей приходилось бывать в таком состоянии раньше. Дважды. В третий раз не должно быть намного хуже.

Во всяком случае, теперь не надо возвращать кольца, аннулировать договоренность о свадебной церемонии, сжигать тисненые приглашения на свадьбу…

Никто, кроме Джо-Энн, даже не подозревал о существовании Паркера, следовательно, не приходится думать о том, как она посмотрит людям в глаза, что им скажет.

Ничего страшного – забыть Паркера будет легким и быстрым делом, убеждала себя Бейли.

И ошиблась.

Потянулась дьявольски медленная неделя. Бейли чувствовала себя так, словно очутилась на другой планете. Внешне ничего не изменилось, и тем не менее мир как бы сошел со своей оси. Каждое утро она как робот отправлялась на работу, в обеденный перерыв обсуждала сюжет своей книги с Джо-Энн, честно досиживала до восьми часов, возвращалась домой и усаживалась перед компьютером, упорно переписывая неудачные места в романе.

Казалось, все было под контролем. И все же жизнь вокруг разворачивалась в каком-то замедленном темпе, а она ощущала себя сторонним наблюдателем, а не активной участницей.

Настроение Бейли не могло не отразиться на творческом процессе. Так или иначе, через два дня после того, как она отдала Джо-Энн последний вариант рукописи, раздался звонок подруги.

– Ты уже закончила читать? – возбужденно спросила Бейли, услышав ее голос. Если Джо-Энн понравилось, можно отсылать рукопись Пауле Олбрайт – той самой, что выразила желание ознакомиться с ее правкой.

– Мне хотелось бы встретиться и обсудить кое-какие моменты. У тебя есть время?

Вот времени-то у Бейли имелось в изобилии. Раньше она не сознавала, сколь большое место в ее жизни занимал Паркер и как быстро ему удалось прогнать пустоту, царившую в ее жизни до его появления. Страшную брешь, оставшуюся после его ухода, заполнить было нечем. Вечерами она работала до изнеможения, пока не валилась от усталости. Но, так как все равно не могла уснуть, обычно просиживала до утра с Максом на руках.

Кот не очень радовался повышенному вниманию, которое уделяла ему хозяйка. Он неохотно давал себя погладить и почесать за ушами. Правда, дополнительные дозы консервированного корма и пухлая подушка принимались с благодарностью, но вот когда его насильно хватали и сажали на колени, он выносил с трудом. К чести Макса следовало отметить, что он достаточно спокойно переносил ее бессвязные рассказы о личных неприятностях, но вскоре и это ему надоело.

– Приготовь кофе, я буду через несколько минут, – сказала Джо-Энн, прервав размышления Бейли.

– Отлично. Посмотрим, как быстро ты доберешься.

Положив трубку, Бейли недовольно нахмурилась. Боже мой, ведь только что она произнесла самые банальные слова на свете! Если так пойдет и дальше, через месяц совсем забудет, как говорить нормальным языком!

Джо-Энн явилась через пятнадцать минут с рукописью Бейли под мышкой.

– Все ясно, тебе не понравилось, – произнесла Бейли равнодушным тоном. Выражение лица приятельницы делало эти слова совершенно излишними.

– Ну, не совсем так, – возразила Джо-Энн, потом положила папку на кофейный столик и уселась в мягкое кресло.

– В чем проблема на этот раз?

– Дженис.

– Дженис? – вскинулась Бейли. Она затратила столько труда, чтобы придать переработанному варианту романа надлежащий вид, а Джо-Энн, видите ли, придирается к Дженис! – Я думала, источник всех неприятностей – Майкл.

– Правильно, в первоначальном варианте. Сейчас ты замечательно выписала его образ, а вот Дженис показалась мне такой – неприятно говорить это – слабой.

– Слабой? – вскричала Бейли. – Дженис вовсе не слабая! Она сильная, самостоятельная и…

– Глупая и слабовольная, – закончила за нее Джо-Энн. – Читательские симпатии к такой героине исчезнут в середине книги. Во взаимоотношениях с Майклом она действует как робот.

Бейли стоило большого труда удержаться от возражений: мнение Джо-Энн чего-то да стоило, а ее оценка предыдущих вариантов рукописи, несомненно, оказалась безошибочно точной.

– Хорошо, приведи хотя бы один пример, – без эмоций сказала Бейли.

– Все изменилось после эпизода на концерте поп-музыки.

– Паркер показал себя настоящим ничтожеством. Он заслужил все, что она сказала и что сделала.

– Паркер? – При этой оговорке брови Джо-Энн вопросительно приподнялись.

– То есть Майкл, – поправилась Бейли. – Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду!

– Это точно, знаю.

В течение прошедшей недели Джо-Энн неоднократно предпринимала неуклюжие попытки при случае упомянуть имя Паркера, но Бейли решительно отказывалась говорить о нем.

– Майкл действительно показал себя несколько своевольным, – согласилась Джо-Энн, – но читатель такое с готовностью простит, зная, что герой руководствовался искренними чувствами к Дженис. Конечно, он приревновал, когда она танцевала с другим мужчиной, но это ведь нанесло ему страшный удар. Да, он несколько вспылил, но им двигали нормальные человеческие побуждения.

– Иными словами, читатель примирится с поведением героя, а героиню осудит? – с вызовом спросила Бейли.

– Ну, не совсем так, – ответила Джо-Энн, в ее голосе прозвучала удивленная нотка. – В первоначальном варианте Дженис изображена остроумной, отзывчивой и самостоятельной. И читатель, естественно, проникнется к ней симпатией.

– Тогда что же изменилось? – раздраженно повысила голос Бейли. Она была готова защищать Дженис как собственного ребенка.

Джо-Энн пожала плечами.

– Хотелось бы понять, что случилось с Дженис. Ясно, что все началось после эпизода на концерте, а после этого возникают проблемы. Знаешь, никак не могу понять, почему она так легко готова принять все, что делает и говорит Майкл. Похоже на то, что Дженис внезапно потеряла свою самобытность. К концу книги я ее просто невзлюбила. Так и хотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть.