Мой герой

Официант принес их заказ и расставил тарелки на столе. Бейли смутилась: только сейчас она поняла, что почти все время говорила сама и до сих пор не задала Паркеру ни одного вопроса.

Салат «Цезарь» был таким же вкусным, каким он сохранился в памяти Бейли. Отведав его, она решила чаще угощаться в таких местах. Один раз в месяц дорогой обед не будет угрожать крахом ее бюджету.

– Вы говорили, что написали ваш роман всего лишь за полгода, – заметил Паркер, на минуту оторвавшись от еды. – Разве обычно для создания первой книги не требуется больше времени?

– Да, конечно, но я отдавала работе каждую свободную минуту.

– Понимаю. Однако существует и личная жизнь. Вы что, от нее отказались?

Бейли пришлось сделать огромное усилие, чтобы не рассмеяться. Какая там личная жизнь? Она жила в Сан-Франциско более года, но впервые обедала с мужчиной в ресторане. Да она и не стремилась к свиданиям и шумным вечеринкам.

– Бейли?

– О, простите, я иногда отключаюсь.

Уточнять, что обычно это случается в обществе приятельниц, она не стала. После второй неудачной помолвки Бейли не испытывала желания встречаться с представителями противоположного пола. Дважды она убеждалась в том, что мужчинам нельзя доверять. Прошло пятнадцать месяцев, но она все еще не могла без боли вспоминать предательство Тома.

Оправиться от причиненной обиды было бы не так трудно, если бы не Пол, в которого она влюбилась, когда поступила в колледж. Но подобно Тому, он предпочел ей другую девушку. Все повторилось по уже известной схеме, поэтому Бейли, поразмыслив, решила положить конец бесплодным мечтаниям о счастливой любви.

Вот Паркером, с его темными сверкающими глазами и обезоруживающей улыбкой, она могла бы увлечься… Но нет, этого нельзя допустить, и так уж научена горьким опытом. Да и что, в сущности, она знает о нем? Только то, что ему еще нет тридцати пяти и что он холост. Может, и не успел нанести кому-либо сердечные раны. Пока…

Конечно, отказ от свиданий с мужчинами означал отказ от замужества. И от детей. Эта проблема беспокоила ее больше всего, особенно когда приходилось сталкиваться с младенцами. Своего ребенка у нее никогда не будет, раз уж она решила поставить крест на личной жизни. Поэтому она изо всех сил старалась избегать встреч со счастливыми мамашами и их детьми. С глаз долой, из сердца вон…

– Бейли?

– Простите меня, – пробормотала она, поняв, что позволила невеселым мыслям на несколько минут выйти из-под контроля. – Вы что-то сказали?

– Нет. Просто у вас было такое лицо, что я подумал – может, что-нибудь не так с вашим салатом?

– О, что вы! Салат чудесен. Именно таким он мне и запомнился.

Она вкратце рассказала историю своего первого посещения «Сэндпайпера». Умолчала лишь о том, что поездка родителей на юг была предпринята не только в целях проведать дочь: родители сходили с ума от беспокойства. Все время твердили, что она чересчур много работает, совсем не бывает на свежем воздухе, ни с кем не общается.

Бейли вежливо выслушивала их жалобы, обнимала обоих в ответ и, поблагодарив за любовь и заботу, отправила назад в Орегон.

Бросив взгляд на блокнот и ручку, лежавшие рядом с тарелкой, Бейли вздохнула. Она так и не задала Паркеру ни одного вопроса, а ведь именно в этом заключалась цель их встречи. Взглянув на часы, она едва не застонала: в ее распоряжении оставалось каких-нибудь пятнадцать минут, не больше. Теперь не было никакого смысла начинать. А следовательно, надо закругляться.

– Мне пора возвращаться в офис, – с сожалением заявила она и поискала глазами официанта, чтобы попросить счет.

– Все уже улажено.

Потребовалась минута, чтобы Бейли сообразила, что Паркер имеет в виду.

– Нет-нет, я не могу позволить вам платить за меня, – забормотала она, роясь в поиске кошелька.

– Пожалуйста.

Если бы он стал спорить с ней, выдвигать свои доводы, уговаривать, Бейли ни за что не разрешила бы ему уплатить. Но это одно-единственное слово, произнесенное тихим голосом, одержало верх.

– Хорошо, – согласилась она таким же негромким голосом.

– У вас не было возможности задать свои вопросы.

– Да, к сожалению… – Что же теперь делать? Ругать некого, кроме самой себя. – Я слишком увлеклась разговорами о романтической литературе, творчестве и…

– Может быть, стоит попробовать еще раз? В другое время?

– Было бы неплохо, – кивнула Бейли. Однако про себя подумала, что ни в коем случае нельзя допустить, чтобы обеды с Паркером превратились в традицию.

– Я свободен завтра вечером.

– Вечером? – Это уже серьезно: свидание за ужином почему-то показалось ей куда более опасным, чем встреча в обеденное время. – Э-э-э… Обычно я оставляю вечерние часы для творчества.

– Понимаю.

Сердце Бейли дрогнуло – в его голосе прозвучала нотка явного разочарования.

– Но я могла бы сделать исключение. – Едва эти слова были произнесены, как Бейли ужаснулась сказанному. Что это с ней? В течение целого часа мысленно читала себе нотации об опасности сближения с Паркером, а теперь с легкостью идет на попятную! – Нет, – твердо проговорила она. – Не хочу ломать устоявшийся график, для меня это важно.

– Вы уверены?

– Решительно.

Из кармана пиджака Паркер извлек визитную карточку, что-то написал на обратной стороне и подал ее Бейли.

– Это мой домашний телефон на случай, если вы измените свое решение.

Бейли приняла карточку и сунула ее в сумочку, отправив следом блокнот и ручку.

– Мне в самом деле нужно работать… Я хочу сказать, что у меня напряженный режим и я не могу стремглав бежать на ужин только потому, что меня пригласили. – Она встала и с шумом отодвинула стул, горя нетерпением поскорее уйти.

– Но вы же хотели провести исследование.

Бейли отрицательно покачала головой.

– Спасибо за обед.

– Всегда рад быть вам полезным. Однако надеюсь, что вы передумаете и отужинаете со мною.

Сжимая сумочку обеими руками, Бейли попятилась от стола.

– Отужинаю? – повторила она ставшим вдруг нерешительным голосом.

– В целях исследования, – добавил Паркер.

– Хорошо, только это не должно восприниматься как свидание. – Единственным мужчиной, для которого у нее всегда находилось время, был Майкл. Но Паркер ведь просто хочет помочь ей с образом Майкла, поэтому глупо упираться… – Не свидание, а обыкновенное исследование, – повторила она более твердым тоном. – Согласны?

Он улыбнулся; в темных глазах заиграли озорные огоньки.

– А вы как думаете?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Когда Бейли вернулась домой, Макс ожидал ее у двери. Увидев хозяйку, он юлой завертелся вокруг ее ног, задрав полосатый рыжий хвост торчком прямо в потолок. Сие означало, что ему давным-давно пора кушать.

– Подожди минуту, Макси, сейчас накормлю, – пробормотала Бейли.

По дороге в кухню она просмотрела почту и остановилась на полдороге, заметив желтую полоску бумаги.

– Мяу!

– Макс, послушай-ка, – сказала она, показывая записку коту. – У миссис Морган для нас оставлен пакет. – Управляющая домом всегда любезно принимала мелкие посылки, тем самым избавляя Бейли от необходимости ходить на почту.

Оставив дома огорченного Макса, Бейли поспешила вниз по лестнице к располагавшейся на первом этаже квартире миссис Морган. Та встретила ее теплой улыбкой. Почтенная вдова относилась к своим молодым жильцам с любезным покровительством.

– Вот, дорогая, это для вас, – сказала она, вручая Бейли объемистый пакет из плотной бумаги.

Едва Бейли бросила на него взгляд, ей стало ясно, что это не посылка от родителей, как она решила несколько минут назад. Отвергнутая издательством рукопись, вот что это такое.

– Спасибо, – выдавила она, пытаясь скрыть разочарование. С того момента, как Бейли прочитала критические замечания Джо-Энн, она поняла, что рукопись романа «Навсегда твоя» будет в конечном счете отвергнута. Издательство «Коппин Паблишинг» держало книгу почти четыре месяца. Джо-Энн утверждала, что, если нет вестей, это плохой признак, но все же в глубине души хотелось верить, что редактор задержала роман на такое продолжительное время потому, что серьезно подумывает его опубликовать.