Страница 80 из 84
Их было четверо: трое мужчин и одна женщина. Руки фоморианцев были связаны перед собой. Веревка, опутывающая их запястья, захлестывалась петлей вокруг шеи каждого, прежде чем соединиться со следующим пленником. Таким образом, если кто-то из них падал и волочился по земле вслед за лошадью Кухулина, то увлекал за собой остальных. Из многочисленных ссадин сочилась кровь, вместе с грязью покрывавшая пленников с ног до головы, но самые ужасные раны были не на телах. Эльфейм затошнило, у нее остановилось дыхание, когда она увидела кровавые клочья, в которые превратились их гордые крылья. Фактически от них остались только кости. То, что раньше являлось свидетельством силы, подаренной темной кровью отцов, стало лоскутками изорванной плоти.
Эль поняла, что их уже нельзя вылечить, и от осознания этого у нее заболело сердце.
- Они оказались там, где он сказал, - проговорил Кухулин незнакомым голосом.
- Их было нелегко схватить, но преступники обычно от нас не уходят.
Он снова грубо рванул веревку. Фоморианец, который был к нему ближе всех - очевидно, близнец этого пленника, - потерял равновесие и упал на колени, заставляя остальных мучительно изогнуться.
Загремела цепь Лохлана. Он вышел вперед, насколько позволяли металлические узы.
- Они уже побеждены. Тебе не надо больше их мучить.
Кухулин повернулся к нему, его глаза сверкали от ярости.
- Они убили Бренну!
- Нет. Это сделала я.
Все взоры обратились к крылатой женщине. На ее теле оказалось меньше всего ран, даже крылья не были так изорваны, как у мужчин. Заговорив, она выпрямила спину и попыталась прижать поврежденные крылья к телу, отбросила назад серебристые волосы и высокомерно оглядела зал глазами цвета льда. Эльфейм подумала, что пленница отличается какой-то страшной красотой, которая горит в ней подобно опасному бледному пламени.
- Молчи, Фаллон, - прошипел высокий белокурый мужчина, привязанный к ней.
Словно не слыша его, она взглянула в глаза Лохлана.
- Время молчания прошло, не так ли, вождь?
- Фаллон, зачем?…
Эльфейм коснулась руки Лохлана, прервав его реплику, и красивое лицо Фаллон исказилось в уродливой усмешке.
- Все верно, Лохлан. Не говори, пока она не позволит. Как и раньше, ты всего лишь кукла этой богини с копытами.
Эльфейм почувствовала, как в ней вспыхнул гаев, и голосом, таким же ледяным, как ненависть в глазах женщины, проговорила:
- Потрудись правильно обращаться ко мне. Я веду за собой клан Маккаллан. Твоя судьба - в моих руках.
Смех крылатой женщины был жестоким, без капли веселья, и у Эльфейм не осталось никаких сомнений в том, что перед ней сумасшедшая.
- Моя давно умершая мать из племени людей была бы рада. Я наконец-то поняла, что такое ирония. Моя судьба действительно находится в твоих руках, Богиня. Вот только до сегодняшнего дня именно ты должна была стать жертвой, которая исполнила бы эту судьбу.
- Довольно, Фаллон!
Лохлану пришлось напрячь все силы, чтобы перекричать разъярившихся членов клана. Если кто-то войдет в замок Маккаллан и станет угрожать предводительнице, то этот наглец обязательно ответит за это.
Эльфейм подняла руку, чтобы добиться тишины. Она подошла к Фаллон, и Кухулин передвинулся так, чтобы оказаться возле нее. Как только они приблизились к крылатой женщине, мужчина, привязанный к ней, зашевелился. Эльфейм не обращала внимания ни на звон туго натянутых цепей Лохлана, ни на яростный гнев брата. Она полностью сосредоточилась на Фаллон.
- Объяснись, - потребовала Избранная.
Фаллон вздернула подбородок.
- Спроси у своего возлюбленного, что послужило истинной причиной тому, что он прокрался в Партолону и нашел тебя. Не только то, что ты ему снилась с самого твоего рождения. Дело совершенно в другом.
- Ее глаза стали хитрыми.
- Возможно, ты уже догадываешься об этом.
В толпе снова послышался сердитый ропот, и Эльфейм вынуждена была поднять руку, чтобы все замолчали.
- Ты сама призналась в том, что кровь невинной женщины - на твоих руках, а теперь стоишь в самом сердце моего замка, изрыгаешь полуправду и загадки.
Гнев бился в теле Эльфейм. Он наполнил ее, изменился и превратился в справедливую ярость, которая покалывала кожу, взметнула волосы и потрескивала вокруг плеч.
Голосом, который вдруг волшебным образом усилился, Избранная повторила свой приказ:
- Объяснись!
Глаза Фаллон расширились при виде явного доказательства присутствия в Эль божественной энергии, но ее безумие не смирилось, а распалилось еще больше. Она обратила свой горящий взор на Лохлана.
- Смотри, как сейчас раскроется твой обман! Ты не можешь отрицать, что узнал в ней Богиню, но решил сохранить ее только для себя. Такова была навязчивая идея, овладевшая тобой. Что ты сделал бы с нами, выпив ее кровь и сняв с себя проклятие? Или ты так мало заботишься о своем народе, что вообще не думаешь о нас?
- Ты безумная убийца, Фаллон. Твои слова бессмысленны, - ответил Лохлан.
Но Эльфейм внимательно наблюдала за возлюбленным во время речи женщины и заметила вину, промелькнувшую в глазах, прежде чем выражение его лица снова стало бесстрастным.
- На этот раз я соглашусь с крылатым существом. Эти слова бессмысленны. Женщина убила Бренну. Она должна умереть.
Голос Кухулина был таким мертвым и невыразительным, что у Эльфейм заболело сердце.
- Нет!
- прорычал окровавленными губами мужчина, стоявший рядом с ней.
- Она сделала это только для того, чтобы спасти наш народ. Лохлан отказался от ответственности, которая лежала на нем, нашем вожде. Когда он предал нас и отказался пожертвовать богиней с копытами, Фаллон решила, что у нее нет другого выбора.
Яростный рев Кухулина был подхвачен кланом Маккаллан. Несколько мужчин выхватили свои смертоносные клейморы и двинулись вперед, собираясь наброситься на крылатых существ.
- Тихо!
- раздался сердитый голос Эльфейм, заставляя всех съежиться.
По коже у всех собравшихся пробежали колючие мурашки энергии, исходившей от нее. Тишина упала, словно догоревший факел.
Саркастический смех Фаллон, в котором звучала ненависть, разнесся в наэлектризованном воздухе.
- Я была не права по поводу тебя, Богиня. При всей своей силе ты действительно ничего не знала, понятия не имела, что Лохлан искал тебя для того, чтобы исполнить Пророчество. Ты поверила его приторно-сладким словам любви.
Цепи Лохлана зазвенели, когда он рванулся вперед.
- Ты не ведаешь, о чем говоришь!
- Я знаю, что женщина из племени людей умерла по твоей вине!
- ядовито выплюнула Фаллон.
- Если бы ты исполнил Пророчество, то мне не пришлось бы убивать ее, чтобы выманить твою любовницу из надежного укрытия.
По внутреннему двору вновь разнесся безумный смех. Затем сумасшедшее выражение ее лица растаяло, словно сало на горящей свече, а бесцветные глаза наполнились слезами.
- Но я не была готова к твоему абсолютному предательству.
Ее длинная тонкая рука коснулась рваного края крыла, словно оно ей не принадлежало.
- Кейр, смотри, что он с нами сделал.
Она разразилась рыданиями. Мужчина, стоявший рядом, обнял ее.
Эльфейм повернулась к Фаллон спиной. Чувствуя, как в душе у нее все застыло, она посмотрела на Лохлана:
- Расскажи мне о Пророчестве.
Лохлан сделал глубокий вдох. Даже несмотря на то что был скован и ранен, он стоял прямо и гордо, похожий скорее на крылатое божество, чем на пленника.
Когда муж заговорил, глубокий голос ясно разнесся по всему замку, гипнотизируя собравшихся, но его глаза были обращены только на Эльфейм.
- Ты уже знаешь, что моей матерью была Морриган, младшая сестра Маккаллана, последнего вождя. Как многих женщин клана, ее коснулась Эпона. Мать передала мне глубокую веру в нее, а также Пророчество. Она клялась, что Эпона прошептала ей его во сне. В Пророчестве говорится о том, что наш народ освободится с помощью крови умирающей Богини.