Женское начало

Яна медленно повернулась, чтобы уйти, но… Но было поздно – ее уже заметили.

– Янка, ты фотогенична! Не податься ли тебе в модели! – беззлобно шутили программисты. – Посмотри на других девчонок!!! Котова, ни одна с тобой не сравнится!

У порога Яна остановилась. Если она сейчас сбежит, проглотит это оскорбление, навсегда потеряет уважение к себе. Мысли крутились в ее голове с бешенной скоростью. Что делать? Как отомстить предателю?

Яна незаметно смахнула слезы, снова обратилась лицом к парням и, слегка переигрывая, небрежно сказала:

– Ну-ка, дайте и даме посмотреть коллекцию.

Олег хотел спрятать фотографии, но кто-то ради хохмы выхватил пачку из его рук и с готовностью протянул ее Яне. Она мельком просмотрела фотографии других девушек, сфотографированных с Олегом – никакой порнографии, все очень пристойно: парный портрет и мелкая деталь вроде лифчика или колготок. Два десятка глаз с интересом наблюдали за Яной, их товарищем и «своим парнем», ожидая, как она вывернется из этой ситуации – для девчонки, возможно, трагедии. Олег смотрел в сторону.

Яна вытащила из пачки свою фотографию, остальные бросила на стол. Затем сухо обратилась к Олегу:

– Негатив принесешь завтра.

Затем, обращаясь к другим ребятам, заявила:

– Мальчики, вы, небось, завидуете этому… Коту. А завидовать тут вовсе нечему. Он полный импотент! Кроме фотографий, наш Кот ни на что не способен. Полный нуль! Понимаете?

Котов вскочил, сжал кулаки и шагнул в сторону Яны. Ребята на всякий случай преградили ему путь, шеренгой закрыли девушку. Чья возьмет? Котов понимал, что если ребята поверят в эту чушь, в университете лучше не показываться. Подумаешь, пошутил, сфотографировал эту дуру с красным лифчиком. Он же не в журнал фотографию послал, а среди своих показывал.

Олег рубанул руками, расчищая себе проход, и встал напротив Яны, в полуметре от нее:

– Спятила, дура! Плохо я тебя трахнул? Признавайся, что наврала! А не то!.. Я убью тебя, гадина! – не было сейчас в глазах Котова и намека на голубой туман, взгляд его резанул стальным мечом.

Яна в испуге отступила, спряталась за спинами других парней, но отказываться от своих слов не стала. Еще утром она любила его, а сейчас ненавидела!

Студенты не слишком верили словам Яны – милые бранятся…В их среде приколы и шутки были нормой. Но Олег слишком возбудился, пора было охладить его.

– Олег, оставь ее. Пошли лучше пиво пить. Яна, ты пойдешь с нами?

Яна не ответила и отошла к своему компьютеру. Несколько ребят, и Олег с ними, покинули аудиторию. Пиво продавалось за стенами университетского корпуса.

Несколько дней этот случай обсуждался среди студентов, но вскоре их внимание переключилось на другие новости. Олег же с удвоенной энергией принялся доказывать свою мужскую состоятельность. Яну он возненавидел, но не трогал, хотя кулаки чесались – вмазать бы этой стерве! К счастью для обоих, через полгода Олег закончил университет и они больше не встречались.

Если бы роман Яны продлился дольше, то, возможно, она и рассказала бы о нем Катерине. Но отношения с Олегом так стремительно начались и так подло завершились, что говорить о них не хотелось. Яна стыдилась этой истории, тем более, что и сама вела себя не лучшим образом. Катя училась в другом ВУЗе, и осталась в неведении. Через пять лет после этой истории Катя показала подруге фотографию своего жениха, и Яна узнала в нем Котова. Она насторожилась, опасаясь за судьбу подруги, но Катерина с таким восторгом отзывалась о женихе: обеспеченный, нежный, образованный. И безумно любит ее – от Кати ни на шаг. Яна подумала, что человек мог измениться, став взрослее, и не стала рассказывать Кате о его прежних похождениях. Она только призналась, что знала Котова по университету, но поскольку он закончил курс много раньше, плохо помнит его.

Яна побывала на свадьбе подруги, поздравила новобрачных, перекинулась парой слов с Олегом – оба сделали вид, что все забыто. Однако в дальнейшем избегали встреч.

На этот раз подруги решили пообщаться подольше. Яна приедет в субботу, переночует у Кати в доме, а в воскресенье, не дожидаясь приезда Олега, вернется домой.

Выбор одежды для поездки – оказался для Яны не простым делом. Она перебирала в шкафу свой скудный гардероб, оценивая, подходит ли вещь к сезону и к случаю. Катя ругает ее за пристрастие к черному цвету, к закрытым «водолазкам», придется надеть что-нибудь понаряднее. Черная уличная куртка с капюшоном остается, тут альтернативы нет, но под куртку можно надеть цветной джемпер с вырезом и вельветовые джинсы цвета топленого молока. Яна примерила комплект перед зеркалом: было непривычно видеть себя такой нарядной. Но хотелось порадовать Катю, показать, что она в порядке. Яна, как и собиралась, выехала в Комарово в субботу.

Поездка Марты в Комарово, как было намечено, состоялась в воскресенье.

Днем синий служебный микроавтобус затормозил рядом с узким тротуаром в тихом Фонарном переулке. Павел покинул водительское место, обошел машину и открыл перед Мартой отбегающую в сторону дверцу салона. Марта с любопытством взглянула внутрь: в одном из кресел, держась за подлокотники, сидел молодой красивый мужчина с пышной черной шевелюрой. Его бессильно расслабленные ноги едва касались пола – это и был Борис Палей, опекать которого ей предстояло. Рядом стояла компактно сложенная инвалидная коляска. Павел познакомил своих пассажиров друг с другом и помог Марте забраться в салон, придерживая ее под локти. Задвинув за ней дверцу, вернулся в кабину.

Микроавтобус летел по приморскому шоссе вдоль голубовато-седой прибрежной полосы Финского залива в сторону дачного поселка. Борис развлекал Марту. Карие глаза инвалида с легкими тенями под веками сверкали умом и легким азартом – аппетитная пышечка Марта понравилась ему, и он блистал перед ней эрудицией. Перепрыгивал с древней истории на современность, говорил о научных открытиях и новинках техники. Заметив, что Марта вздремнула, прервал лекцию и переменил тему, стал рассказывать о себе. И Марта тут же открыла глаза.

Боря был инвалидом ДЦП и в детские годы лечился в санатории Комарово, там он и познакомился с Павликом, жившим на даче с бабушкой. А было это так. В предвечерние часы весь дачный народ высыпал на центральную улицу поселка. Здесь же прогуливались и родители с больными детьми, проходящими лечение в детском санатории. Увидев однажды семилетнего Борю в инвалидной коляске, четырехлетний Павлик, продолжая неоконченный спор с бабушкой, закричал, стрельнув пальчиком:

– Бабуля, смотри, смотри! Вон большой мальчик, а его мама в коляске возит. А ты меня заставляешь ножками ходить. Почему? Я тоже хочу кататься!

Бабушка Павлика, культурный человек, профессор, смутившись перед людьми за выкрик своего ребенка, мягко одернула его. Затем подвела внука к мальчику на инвалидной коляске и познакомила детей, извинившись перед матерью больного ребенка. С того дня и пошел счет знакомству между ребятами, позднее переросшему в настоящую дружбу. Дети встречались в Комарове каждое лето, и подросший Павлик уже один, без бабушки, забегал в санаторий, куда приезжал его друг на очередную реабилитацию. Боря по-прежнему не мог ходить, но верхняя часть его тела окрепла – он упражнялся с гантелями, сидя в инвалидном кресле. Он много читал, опережал по интеллекту своих ровесников. А непоседливый Павлик предпочитал слушать истории в пересказе друга, нежели корпеть над книгой самому. Зато у Павлика всегда водилось много домашних животных – от хомяков до кота – чему отчаянно завидовал Боря.

Со временем Павел забросил свой живой уголок, переложив на плечи бабушки уход даже за любимой собакой. Он теперь редко бывал дома, много времени уделял спорту и активному отдыху: ходил в походы на байдарках и по горам. Борис, вынужденно привязанный к дому, много занимался, поступил на заочное отделение исторического факультета и досрочно получил диплом, экстерном сдав все экзамены. Однако юноши продолжали общаться. Каждый находил в другом то, чего не было у него самого.