Призраки страсти

Наталья поморщилась, взяла бокал и отпила минеральной воды. Представление о непринужденном общении с дамой в ресторане у Романа-яппи какое-то странное. Неужели он всерьез полагает, что спутницу интересуют эротические похождения его самого и приятеля-банкира, нажившего миллионы далеко не самым честным путем? Однако манекенщицы и начинающие актрисульки, обычно сопровождавшие Романа-яппи, наверняка в восторге от подобных гламурно-банных историй.

Тогобицкая снова посмотрела на часы. Половина пятого. Ей бы еще часок продержаться… Или хотя бы сорок минут… А потом можно отчалить восвояси.

Принесли основное блюдо – каре ягненка с рататуем из цукини, и Наталья, не чувствовавшая аппетита, принялась механически жевать. Роман-яппи все приставал с предложением выпить на брудершафт, однако она упорно отказывалась. С каким бы удовольствием женщина поднялась из-за стола, бросив пьяного молодчика в ресторане одного! Но кто сказал, что нельзя так сделать? Неужели ей так важно проучить своего неверного мужа? Она ведь любит Романа, к чему же тогда этот дешевый театр?

– И там оказалась, кто бы мог подумать, дочка политика… ну… короче, я забыл его имя. Того, с усами, важного, который в Госдуме заседает. Девочка, как выяснилось, инкогнито трудилась в публичном доме! Причем не ради денег, ее папане половина Питера принадлежит, а из любви к искусству, так сказать. Короче, когда я эту фишку просек, то решил, что грех не воспользоваться подвернувшейся ситуацией. Ну, звоню я ее фазеру, в натуре, и говорю. Так, мол, и так, вам большой привет от вашей дочурки…

Официант как раз подал десерт – воздушное шоколадно-апельсиновое суфле, а Наталья поднялась. Роман взглянул на нее налившимися кровью глазами и произнес:

– Наташа, ты куда намылилась? Мы ведь потом ко мне завалим, да? И продолжим отмечать наше знакомство?

– Вне всяких сомнений, Рома! – уверила его Наталья, понимавшая, что спорить с распоясавшимся, находившимся подшофе типом себе дороже. – Мне только надо носик припудрить. Сам понимаешь, женщины!

– Точняк, женщины! – заржал Роман. – Я вас, как облупленных, знаю! Давай я тебя сопроводю… сопровожу… Черт! Ну короче, с тобой в сортир схожу, а?

– Со мной не получится, ты ведь мальчик, а я девочка, – усмехнулась Наталья. – Обещаю, что я быстро!

А официанта она попросила принести еще одну бутылку шампанского: предыдущая была уже пуста. Тот понимающе кивнул – наверняка пристрастия Романа-яппи ему были отлично известны. Стремительным шагом Наталья спустилась вниз, швейцар набросил ей на плечи пальто.

Тогобицкая замерла перед массивной зеркальной дверью. На мгновение ей показалось, что она находится вовсе не в ресторане, а в коридоре из своего сна – в том самом коридоре с колышущимися стенами. И что из-под двери вырываются потоки яркого, ослепительно-яркого света.

Но наваждение прошло столь же стремительно, как и навалилось. Наталья оглянулась по сторонам. Нет, вне всяких сомнений, только показалось. Она находилась в ресторане. Во всяком случае, пока что!

Глава 9

Женщина вышла из ресторана на улицу. С сизого неба падали редкие снежинки, дул пронзительный ветер, было морозно. Но начиная с субботы синоптики обещали приближение южного фронт и резкое потепление. Зима сдавала позиции, начиналась долгожданная весна.

Наталье не оставалось ничего иного, как отправиться к семинар-центру пешком. Идти по обочине трассы, по которой то и дело проносились иномарки, было не особо приятно, однако как еще она могла добраться до своего авто?

Больше всего Тогобицкая опасалась, что Роман-яппи, удивившись отсутствию спутницы, сообразит, куда она делась, и отправится в погоню. К счастью, этого не произошло. То ли красавчик ее еще не хватился, то ли не скумекал, что единственное место, куда женщина могла бежать, это стоянка около семинар-центра.

Усевшись за руль «Мазды», Наталья вдруг неожиданно для самой себя разрыдалась. Но тут же приказала себе успокоиться, вытерла слезы и повернула ключ в замке зажигания. Все, приключения закончились, пора домой! Она приняла решение – сегодня же вечером поговорить с мужем. Причем без всякого крика, без истерик и тягомотного выяснения отношений. Каждый из супругов должен уяснить для себя, что ожидает их брак в будущем. Если Роман любит Карину, то ничего не поделаешь. Значит, так тому и быть.

Не вытерпев, Наталья включила мобильный – Роман звонил ей четыре раза. И даже оставил сообщение на автоответчике. Женщина, не став прослушивать запись, внезапно успокоилась. И почему она, собственно, так разволновалась? Да, надо поговорить с мужем, причем как можно скорее. Однако выслушивать его лживые заверения, мол, он не может забрать Стасика, потому что его-де ожидает состоятельный клиент, она не собиралась. А что еще тот мог сказать ей на автоответчик?

Наталья снова отключила телефон, кинула его на заднее сиденье и порулила домой. У нее было предостаточно времени, чтобы обдумать то, как выстроить разговор с Романом. Но в голову лезли иные мысли. То и дело она вспоминала сон, привидевшейся ей прошлой ночью. Впервые в коридоре оказался кто-то из близких ей людей, в данном случае Стасик. Что бы это могло значить?

Чтобы отвлечься от тревожных, неприятных мыслей, Наталья включила радио. Дикторша одной из радиостанцией бодрым голосом ставила всех автомобилистов Москвы в известность, что движение на проспекте Мира перекрыто.

– Буквально полчаса назад там произошла серьезная авария, подробности которой пока точно неизвестны. Однако мы уже получили звонки от наших радиослушателей – по предварительным данным, это очередной инцидент с участием крутого авто, увенчанного «синим ведром» и украшенного спецномерами. Будем надеяться, что никто из простых смертных серьезно не пострадал. Хотя, судя по всему, это не так – на место аварии был вызван вертолет МЧС…

Трагично. Занятно, что Тима, лучший друг Стасика, живет на проспекте Мира… Впрочем, мало ли людей живет именно там!

Наталья переключилась на другую волну. Из динамиков послышался голос известного политика, вещавшего о том, что в стране царит полный упадок морали и что нравственные ценности намного важнее экономической стабильности. Политик был отцом работающей в доме терпимости дочурки, о которой только что рассказывал Роман-яппи. Мерзко. Наталья снова нажала на кнопку и наконец напала на программу о Бетховене – зазвучали мощные аккорды «Патетической» симфонии.

Итак, решение принято. Не стоит откладывать дело в долгий ящик, потому что время все равно не лечит раны. Да и расслабиться на выходных, зная, что предстоит нелегкий разговор с неверным мужем, она не сможет.

Только вот что именно сказать Роману… Хотя почему именно Наталья должна говорить? Пусть тот удовлетворит ее любопытство и сообщит ей, что его не устраивает. Она что, плохая жена? Плохая хозяйка? Плохая мать?

Наталья вспомнила о том, как обошлась утром со Стасиком. Возможно, и плохая. Женщина уже давно раскаивалась в содеянном. Нельзя, конечно же, нельзя было так вести себя с девятилетним ребенком, у которого умер любимый хомяк!

Если бы хомяк не умер, если бы Стасик не стал искать для него подходящий «саркофаг», если бы она, торопясь вернуть мобильный Романа в ванную, не распахнула платяной шкаф и не забыла бы его прикрыть, если бы Стасик не додумался искать «саркофаг» именно в шкафу, если бы мальчик не наткнулся на продолговатый ящичек с выдвижной крышкой, полный рисунков, если бы он не выложил их на пол…

Если бы, если бы, если бы! Перечисление можно продолжать до бесконечности. У всего есть причина и следствие. Да, конечно, все дело заключалось в том, что она вышла из себя, увидев рисунки ДВЕРИ на полу спальни. Поэтому сорвалась и накричала на Стасика, несправедливо обидев сына.

Дверь… Конечно же, дверь. И сон. Естественно, сон. Жуткий, пугающий, гадкий сон, мучивший ее прошедшей ночью… И тот свет, тот странный потусторонний свет…

Внезапно в глаза Наталье ударил яркий свет. Женщина закричала, повалилась вбок, выворачивая руль, автомобиль заюлил. И только мгновение спустя до нее дошло, что вовсе не свет из «Коридора Смерти», из-за мистической двери ослепил ее сейчас, а свет фар автомобиля, вырвавшегося на встречную полосу движения.