Крапленая карта мира

– Ложь! – закричала Сандра. – Я…

– Кроме того, – не останавливаясь, вещал адвокат, – преступным образом она вымогала у него весьма дорогие украшения, принадлежащие моему клиенту.

Кровь бросилась в лицо Сандре. Неужели все те дорогие безделушки, которые Крис дарил ей, он украл у своей матери?

Мистер Ларкин знал свое ремесло. Начав с запугиваний, он перешел к предложениям:

– Мой клиент не хочет огласки, которая пагубна для него и негативно отразится на вас.

– Чушь! – закричала миссис Томински. – Сынок вашего многоуважаемого клиента спал с моей девочкой. А ей всего пятнадцать, вы это понимаете? Нечего мне лапшу на уши вешать, если захотим, ваш золотой мальчик окажется по уши в дерьме.

Адвокат расплылся в ехидной улыбке:

– Не собираюсь обелять юного Симпсона, скажу более, мне жалко его родителей. Этот бездельник мог бы стать высокооплачиваемым адвокатом, но вместо этого оказался в закрытой клинике для наркоманов и алкоголиков. Однако если вы начнете процесс, то шансов выиграть дело у вас не так уж много. Мистер Симпсон приложит все усилия, задействует все связи, чтобы победить. И я почему-то уверен, что это у него получится. Представьте, ваших соседей вызовут в суд, будут опрашивать касательно нравственности вашей дочери. Как вы думаете, кому поверят – испорченной девчонке из нищего квартала, где все занимаются проституцией и наркоторговлей, или несчастному глупому молодому человеку, ставшему не по своей вине жертвой наркотиков. Хотите испытать судьбу? В любом случае вы потеряете жилье, работу, а у вас трое несовершеннолетних детей.

– Чего вы хотите? – произнесла миссис Томински уже другим, миролюбивым тоном.

– Так-то лучше, – ответил адвокат и вынул из кейса несколько бумаг. – Мой клиент понимает, что его сын вел себя не лучшим образом, и хочет компенсировать доставленные вам неудобства. Вы получите пятьдесят тысяч долларов…

Услышав эту цифру, Сандра сжала кулаки. Они хотят откупиться от нее жалкой подачкой. Что такое пятьдесят тысяч по сравнению с миллионами, которых она лишилась! Миссис Томински при этих словах нервно запустила руку в свою метелку.

– Но есть ряд условий. Ваша дочь подпишет бумаги, в которых заявляет, что не имеет никаких претензий к Крису Симпсону и его семье и обязуется никогда более не приближаться к ним ближе чем на сто ярдов. В противном случае вы будете обязаны вернуть деньги. И, разумеется, у вашей дочери и сына моего клиента никогда не было сексуальных отношений.

Сандра хмыкнула. Мать бросила на нее уничтожающий взгляд и сказала:

– Шестьдесят тысяч, и Александра подпишет все, что нужно.

– Мне нравится ваш деловой подход, миссис Томински, – сказал Ларкин. – Верхняя планка – это пятьдесят пять тысяч. Деньги получите по чеку в течение трех месяцев, если не будет никаких эксцессов с вашей стороны.

Александра не хотела ничего подписывать, но мать вложила в ее ладонь ручку и силой заставила расписаться. Затем сама поставила подпись.

– Чудесно, – сказал адвокат, оставляя им один экземпляр соглашения и чек. – Кстати, все побрякушки можете оставить себе, они стоят долларов семьсот-восемьсот. Советую вам разумно истратить полученные деньги, например, для организации маленького бизнеса или на образование вашей дочери. Она девушка неглупая, но продолжать в том же духе не советую. Вам повезло, что мистер Симпсон так добр. Всего хорошего!

Он ушел, Сандра закрыла за ним дверь и бросилась в свою комнату. Слезы застилали глаза, она зарыдала в подушку. Крис обманул ее, мама польстилась на деньги, никто ее не любит. В комнату вошла миссис Томински, села около дочери. Ее теплая рука легла на голову девушке.

– Ты продала меня, продала, так раньше торговали неграми! – закричала Александра, поднимая заплаканное лицо. – Как ты могла, мама!

– Сандра, у нас пятьдесят пять тысяч. Ты сможешь поступить в колледж. Я хочу, чтобы у тебя была другая жизнь, я не желаю, чтобы ты повторила мои ошибки.

Сандра повернулась, обхватила ее полную шею руками и зарыдала. Миссис Томински гладила ее, давая выплакаться.

– Теперь ты будешь умнее. А отцу вовсе не нужно знать ни о Крисе, ни тем более о деньгах. Я положу их в банк на твое имя, Сандра. Теперь у тебя есть будущее.

Деньги так и остались в банке. Миссис Томински решила во что бы то ни стало дать дочери хорошее образование. Сначала Александре было ужасно больно. Крис предал ее. Но все-таки еще большее разочарование она испытывала из-за того, что ее надежды приобщиться к миру денег и богатства рухнули в один момент. Пятьдесят пять тысяч долларов были для них действительно большой суммой. Но в сравнении с тем, что она могла бы получить, это крохи.

В конце лета, перед началом последнего для Сандры учебного года, в их многоэтажном доме появилась новая жилица. Это была древняя старуха, выходившая на улицу с двумя крошечными злобными собачонками, готовыми в любой момент не только облаять прохожего, но и вцепиться ему в ляжки. Старухе было никак не меньше восьмидесяти лет, но держалась она на удивление бодро. В ней чувствовалась порода.

Александра никогда бы не обратила на нее внимания, если бы однажды не столкнулась с ней во дворе. Старуха рассыпала пакеты и консервные банки и, согнувшись в три погибели, пыталась их собрать с грязного асфальта. Две крохотные собачки, левретки, жались к ее ногам, словно пытаясь помочь хозяйке. Сандра подала старухе разлетевшиеся пакеты. Собаки злобно заворчали, а одна, тихонько рыча, приблизилась к девушке.

– Манька, прочь! – властно гаркнула хозяйка.

Собачонка ретировалась, затаившись за спиной монументальной старухи. Александра подала ей другие пакеты.

– Благодарю вас, – сказала та, разгибаясь. Она опиралась на тяжелую резную палку. Она действительно казалась древней, как мумия из музея. Все лицо было покрыто сетью глубоких морщин, но выцветшие голубые глаза горели энергией и умом. На ней были белые брюки и розовая блузка с короткими рукавами, не скрывавшими ее тонкие руки с пергаментной серой кожей.

Благодарность из уст странной соседки прозвучала как нечто должное. Сандра удивленно посмотрела на старуху. Та уже медленно шествовала к дому вместе с левретками, а несколько бумажных пакетов, набитых продуктами из супермаркета, остались перед Александрой. Девушка в недоумении подняла их и понесла за старухой.

– Мэм, вы, кажется, забыли… – Она нагнала соседку, когда та открывала дверь в крохотную квартирку.

Старуха так посмотрела на нее, что Александра замолкла. Она поняла, что та вовсе не забыла пакеты, а позволила Сандре принести их к ней домой. Они прошли в узкий коридорчик, собаки сразу же бросились на кухню.

– Поставьте это туда, – резким жестом старуха указала на кухонный стол.

Исполнив ее просьбу, больше похожую на приказ, Сандра прошла в единственную комнату. Здесь творилось что-то невероятное! Окна были плотно занавешены, зато повсюду горели свечи. В воздухе витал странный и одновременно приятный аромат чего-то церковного. Стены, маленький столик и тумбочка – везде были фотографии и иконы. Сандра пригляделась. На нее смотрели призраки давно минувшей эпохи. Женщины в огромных шляпах и мужчины в вышедших из моды лет пятьдесят назад костюмах улыбались с черно-белых фотографий. Грозные лики бородатых святых пронзали ее тяжелыми взглядами.

Старуха перекрестилась, обратившись к маленькой иконе в углу, украшенной сверкающими камнями, поклонилась несколько раз и заговорила что-то на непонятном языке. Речь показалась Сандре знакомой. Когда были живы родители ее матери, они часто говорили между собой по-русски. Отец, чьи польские предки приехали в Америку еще в конце девятнадцатого века, не знал ни слова на родном языке, как, впрочем, и мама. Гортанная и одновременно певучая речь старухи была похожа на то, как разговаривали дед и бабка Сандры.

Закончив странный ритуал, старуха поцеловала икону и обернулась к Сандре:

– Ты похожа на великую княжну Татьяну, знаешь об этом?