Специалист

Мои сомнения разрешились драматическим образом: я оказался не единственным лоботрясом в округе, за мной немедленно увязались трое парней. Они уже попадались мне на глаза, когда выпивали в зале ожиданий и потом, когда играли на автоматах. Самым примечательным в их компании был тип с комплекцией надувного поросенка, остальные - так себе, шелупонь, держались они нагло, шли намеренно широко, закрывая мне обратный путь и явно нарывались. Довольно самоуверенно с их стороны. Занятия по рукопашному бою в Академии не были обязательными, но я же собирался в Астроэкспедиционный Корпус! Правда, с тремя противниками за раз придется повозиться, и неизвестно еще кто кого, но, что совершенно точно, если о моем участии в драке станет известно, прости-прощай характеристика примерного курсанта. С самоубийственной решимостью я пробирался по лабиринту заборов, ангаров и мусорных контейнеров - чем дальше от полиции, тем ближе к Богу. Я зыкнул по сторонам: свидетелей, вроде, не было.

Главарем у них оказался курчавый брюнет с полупрозрачными юношескими усиками. Он не правильно истолковал мой взгляд и осклабился:

- Что скажем?

В прошлом году на практике один из моих сокурсников умудрился включить реактивный ранец в закрытом ангаре. Он (ранец, не курсант) минут пять носился по помещению, производя жуткие разрушения и чудом никого не убив. Наш ротный был родом с Инкона (редкость даже в Космофлоте), он прибежал на шум и, осознав масштабы бедствия, обложил виновника такими матюгами, каких я до того ни от кого не слышал. В тот день я выучил речь ротного наизусть. Глядя усатому в глаза, я воспроизвел два самых очевидных пассажа.

На мгновение все трое потеряли дар речи.

- Ах ты…

Бойцы из них оказались хреновые. Я перехватил кулак усатого и незадачливый задира кубарем покатился по земле. Толстяк, видимо, ожидал ударов в корпус, с его-то жировой подушкой. Вместо этого, я подсек его под колено и толкнул. Координация движений у него оказалась так себе, зато грохнулся он впечатляюще, прямо как водяной матрац, с волнами. Я так засмотрелся, что едва не пропустил короткий щелчок сзади. Неприятный такой щелчок… Я быстро перекатился через ошалевшего толстяка, поставив всех противников с одной стороны, и только тогда обернулся. Вид короткого лезвия заставил меня забыть о гуманизме. Я жестко врезал усатому по почкам, отправил поднимающегося толстяка в нокаут, лягнув по подбородку, а уроду с ножом вывихнул кисть. А может и сломал, не буду же я ему рентген делать! За считанные секунды компания крутых парней превратилась в груду стонущих инвалидов.

Пора было сваливать.

Мое внимания привлекла какая-то возня среди кучи хлама. На меня, открыв рот, пялился замызганный тип с испитой физиономией. Должно быть, он спал тут, а мы его разбудили. Свидетель жестокой расправы… Уговаривать его забыть увиденное было заранее бесполезно, я решил поступить от противного: лучезарно улыбнулся, продемонстрировав полный набор здоровых зубов, станцевал перед ним джигу и с криком "ас-с-а!", в припрыжку, пустился наутек. Почему-то я был уверен, что тот тип бежит с равной скоростью, но в противоположенном направлении.

Кажется, пронесло… Интересно, рискнут ли эти типы обратиться в полицию?

Наблюдение номер раз: район вокзала небезопасен. Если я и смогу найти пристанище, то не здесь. Я прожил в столице пять лет, вопрос на засыпку: в какие части города мы с приятелями НИКОГДА не заходили? Мысленно поклявшись, что вторая попытка будет последней, я слегка подправил курс и стал выбраться к востоку.

Шел я долго - час, а быть может и два. Под ноги легли толстые бетонные плиты, какие может разбить только упавший с орбиты звездолет. Долгие годы изгрызли, искрошили по краям упрямый материал, но победить не смогли. Бесконечные склады остались позади, и началось Летное Поле.

Здесь был самый старый район города. Не в смысле благородной старины, нет! Самым древним постройкам на Тассете было триста лет и представляли они из себя, в основном, убогие ангары. Наша столица возникла вокруг самого первого, еще военного космодрома, но, со временем, выжила отсюда и военных, и их корабли. На надежном фундаменте летного поля строили дешевое, но не слишком долговечное жилье, склады и мастерские. Теперь все это хозяйство было одинаково дорого что сносить, что ремонтировать. Деловой центр города просто сместился к западу, на менее захламленные территории, а на Летном Поле селились те, кому не повезло. У одного моего сокурсника здесь жила бабушка и он этого жутко стеснялся. По-моему, все это глупые предрассудки. Что есть успех? Должность в корпорации, домик с бассейном и личная яхта? Для меня пределом мечтаний был тесный кубрик в консервной банке, летящей в тартарары. Большинство сограждан меня бы не поняли: включи любую программу по ящику и тебе за пятнадцать минут объяснят, что значит быть счастливым.

Новых домов здесь не было, те, что стояли, несли на себе следы многочисленных ремонтов. В целом же… Не витрина "Гала-Сити", конечно, но вполне прилично, не трущобы. Я ожидал худшего. Как всякий реальный объект, Летное Поле не соответствовало своему образу, тиражируемому в новостях. Наверное, потому что этот образ режиссеры калькировали с гетто Старых Миров, там жизнь все-таки другая, а изобразить, как все на самом деле, у высоколобых эстетов не хватало толи фантазии, толи - желания.

Бросалось в глаза странное. Например, этот квартал был нарочито чист, пожалуй, даже чище, чем тротуары вокруг небоскребов. И он был ЛЮДНЫМ. На улицах шумно резвились дети, чинно беседовали пенсионеры, прогуливались домохозяйки (не неслись сломя голову, а именно прогуливались). Не клерки, не посетители. Они здесь ЖИЛИ и считали вполне нормальным проводить время у всех на виду.

Машин было очень мало - должно быть, у здешних жителей было свое понятие о благосостоянии. Витрины, реклама - это как везде, живые цветы в бетонных чашах, ящики с плющом. Изредка, сквозь проемы улиц, над крышами мелькали тени небоскребов, но я знал, что, несмотря на кажущуюся близость, они отделены от Летного Поля рекой, а два моста - в трех километрах к северу и югу. Если бы не широкая речная пойма, у района было бы больше перспектив, правда, тогда это было бы уже не Летное Поле.

Я стал потихоньку оглядываться. Идеальным было бы найти место механика, или продавца, или, на худой конец, вышибалы. Только где? Кто возьмет без рекомендации незнакомого, подозрительного типа?

Действительно - кто? У кого бы спросить… Из окна пекарни продавали свежую выпечку. Я не удержался и купил круасан со смородиной, вкус у него был божественный.

- Вам помощник не нужен?

Краснолицый пекарь молча помотал головой.

- А кому нужен?

Он смерил меня внимательным взглядом, что-то прикинул в уме.

- Приезжий?

- Угу.

- В розыске?

- Нет!

- Хм, - он задумчиво отер полотенцем потное лицо. - С животными обращаться умеешь?

- Не знаю, не пробовал.

- Надумаешь попробовать, спроси у мадам Герды, - он неопределенно мотнул головой. - Налево, а потом к реке. Зоомагазин тебе кто угодно покажет.

- Спасибо, сэр!

Он снова хмыкнул.

- Не за что.

Напустив на себя праздный вид (нельзя, нельзя спугнуть удачу!) я отправился на поиски мадам Герды. Бетонные поля закончились, сменившись крутым склоном, главной улицей стало бывшее армейское шоссе, ведущее к разобранным докам. Цивильный серый пластбетон отказывался лепиться к кремово-белой основе, отчего дорога приобретала вид замысловатой мозаики.

Я чуть не проскочил мимо цели (мутные зарешеченные окна не производили впечатление витрины), потоптался на ступеньках, а потом решительно потянул ручку железной двери. Дверь была грубой и надежной, с крохотным глазком, без излишеств вроде датчика движения, зато - с настоящим бронзовым колокольчиком на шнурке. Я ожидал обнаружить за ней тесную, пыльную конуру, но ошибся. И как! Этот магазинчик стоил того, чтобы просто его увидеть. Просторный зал, ровно половину его занимали фабричные полки со стандартным набором патентованной собачьей еды, кошачьих консервов и наполнителями для лотков. Зато вторая половина…