Красный падаван

Коля, разумеется, не боялся высоты, не раз летал на У-2 и даже прыгал с парашютом, но инопланетный самолёт слишком уж легко и быстро оторвался от земли. Половинкин поискал пристяжной ремень, но ремня не было, зато оказалось, что слева сбоку стоит мрачный товарищ Старкиллер. Лейтенант подумал, что посрамить никак нельзя, принял бывалый вид, откинулся в кресле и небрежным жестом бросил в угол вещмешок, который, оказывается, всё это время держал в руках. Из угла раздался негромкий металлический звон и энергичное пиликанье на каком-то неизвестном инопланетном языке.

Коля посмотрел в широкий иллюминатор, самолёт взлетал почти вертикально и поднялся уже довольно высоко, наконец лихо развернулся — девушка довольно цокнул а языком — и, быстро набирая скорость, полого пошёл на запад. Невидимая, но явственно ощутимая мощь аппарата поражала.

«Вдарим, — думал лейтенант, — вот уж теперь-то, с такой техникой — вдарим!»

Прошлая незатейливая жизнь улетала из-под ног, как вытоптанная динамовцами трава. Коля пьянел от скорости, с которой проносилась внизу родная земля, от предчувствия космоса, от предвкушения невообразимо интересных чудес. Хотелось петь, хотелось кричать. Он повернулся к девушке-пилоту и начал говорить с ней, говорить просто так, не задумываясь о словах, ведь всё равно забавный переводчик Проша остался внизу:

— Возьмём, к примеру, опята. Они растут на пнях. Если придешь в лес…

Девушка рассеянно улыбалась, но явно не слушала, небрежно двигая штурвал. На пульте мигали лампочки. Шли над лесным массивом.

Наконец Старкиллер, всё это время так и простоявший в кабине, чуть наклонился и что-то коротко сказал пилоту. Девушка вроде бы попыталась возразить, но Старкиллер бросил ещё одну короткую фразу, и самолёт быстро пошёл вниз.

В животе у Коли ёкнуло.

Старкиллер что-то отрывисто бросил и не оборачиваясь пошёл к выходу. Девушка-пилот встала следом, словами и жестом позвала Колю. Тот поднялся, зачем-то подхватил свой мешок. Из-под мешка выпорскнула небольшая металлическая коробочка и умчалась по коридору.

Сойдя по трапу, Коля огляделся. Это явно был ещё не космос.

Машина стояла на небольшой полянке среди деревьев. В нескольких шагах впереди стоял в своём торжественном плаще мрачный товарищ Старкиллер и смотрел на Колю, на этот раз прямо в глаза. Коля шагнул вперёд и остановился.

Старкиллер произнёс несколько слов на своём инопланетном языке. Раздался писк, уже знакомая коробочка приподнялась на тонких стержнях-ножках из травы и ясным русским голосом сказала:

— Поединок будет здесь.

ЧАСТЬ III

Второй фронт

ГЛАВА 7

Супостат

— Фюрер, фюрер, фюрер, фюрер! Что бы вы делали без своего дорогого фюрера? Ничего! Ничего! Вы ни черта не можете без своего дорогого фюрера, — бормотал дорогой фюрер, ползая по карте с остро отточенным карандашом в руке. К сорок первому году зрение у Гитлера уже заметно ухудшилось, и аккуратные стрелочки на карте приходилось рассматривать почти в упор. Кроме того, рассматривать стрелочки было очень приятно — наступление на Востоке развивалось крайне успешно.

Кроме войск НКВД, оказавших организованное, ожесточённое, но, к счастью, совершенно недостаточное сопротивление, в ключевой сухопутной фазе войны Вермахту не мог противостоять никто. Азиатские большевистские орды бежали от доблестных германских воинов, поджав хвост, бросая оружие и припасы, возвращаясь в свои бесконечные голодные степи. Редкие отчаянные контрудары красных с лёгкостью парировались, коммуникации рассекались, танковые клинья вышибали русских из их полуготовых укреплений, пехотные дивизии занимали жалкие серые городки. Очагов сопротивления на направлениях главных ударов практически не осталось.

Гитлер резким недовольным движением откинул со лба чёлку, постучал тыльным торцом карандаша по карте в районе Бреста. Адъютанты переглянулись, фон Белов расправил узкие плечи.

Прусский аристократ, потомственный вояка, майор авиации Николаус фон Белов не был восторженным юнцом из гитлерюгенд. В своё время ему довелось проходить стажировку в России, в лётной школе под Липецком, и бескрайняя восточная страна совсем не показалась ему колоссом на глиняных ногах. В отличие от многих сослуживцев ему не нравились настроения в духе — как это говорят у русских — «закинем шапкой за воротник». Разумеется, он никогда не стал бы высказывать подобных опасений вслух.

Впрочем, его знакомство с Россией состоялось давно, ещё во времена Веймарской республики. Русские строили лётные школы, и Германия, по условиям Версальского договора лишённая права на развитие авиации, была вынуждена обучать своих пилотов в других странах. Теперь и немцы совсем не те, и большевики, по всей очевидности, поистратились. Наступление на Востоке развивается настолько успешно, что сомнений в победе Рейха уже нет. Белоруссия — ключ к воротам России, а из всех очагов сопротивления там чуть тлеет только Брест.

Ерунда. На стратегическом уровне мелкая заминка со взятием этой злосчастной крепостишки к какой-либо задержке не приведёт. На дворе двадцатый век, какие ещё «крепости»? Безбожные большевики, кажется, всё-таки задержались в далёком прошлом, во временах дульнозарядной артиллерии и конной лавы. Пришло время показать им полёт арийских валькирий.

В воздухе царили орлы Гёринга. Даже после первых ночных бомбардировок 22 июня командование ВВС РККА требовало от своих лётчиков «не поддаваться на провокации». Да, большинство русских лётчиков уцелело — они уже были привычны к постоянным наскокам немецких самолётов и не давали себе расслабиться. Но их боевые машины люфтваффе стирало в пыль прямо на аэродромах. Как и коммуникации, склады, инфраструктуру. Идиоты! Эти тупые и ленивые русские опомнятся не раньше, чем мы загоним их в Сибирь. Сейчас, когда вся Европа фактически присягнула на верность Рейху, германская армада непобедимым решительным валом катилась дальше — на Восток, на Восток, на Восток! Казалось, исход войны был решён всего за два дня.

Адъютант с любовью и благоговением смотрел на своего фюрера. Гитлер положил обе ладони на цветное полотно карты, вдохновенно полуприкрыл глаза. Всё же он гений, это бесспорно. Гений, превзошедший в своём величии самого Фридриха, самого Бисмарка!..

Ведь именно благодаря прозрениям фюрера вековой кошмар «железного канцлера», война на два фронта, оказывается вовсе не таким страшным. Возможно, Отто фон Бисмарк и был прав прежде. Но теперь, когда континентальные державы покорены почти без потерь, вялая возня с Англией требует совсем небольшого напряжения, а далёкая Америка и вовсе скрытно снабжает Рейх продовольствием, финансами и технологиями, разве можно это назвать войной на два фронта? Нет, эта всемирная война шла единственным, единым фронтом — на Восток, на Восток, на Восток!

Ставка бурлила радостно и деловито, как бурлит всякий штаб всякой победоносной армии. Но даже купаясь в сладостных волнах этого сдержанного ликования, фон Белов не смог бы оставить незамеченным приход своего старого знакомца по Липецкой авиашколе.

Командир 12-го авиакорпуса генерал-майор Йозеф Каммхубер занимался в Третьем рейхе противовоздушной обороной, в основном ночной. В существенной мере именно его усилиями ПВО Германии из совокупности разрозненных кусочков мозаики — прожекторные посты, зенитная артиллерия, радиолокационные станции, ночные истребители — превратилась в стройную систему, где каждая часть каждого рода войск занимала своё место и управлялась из единого центра. Не то чтобы эта система была идеальной или непреодолимой — нет таких крепостей, которые не смог бы взять настойчивый, целеустремлённый и достаточно богатый противник, — но благодаря Каммхуберу со своими задачами она справлялась гораздо эффективнее, чем до него.

Сейчас обычно открытое приветливое лицо генерала казалось мрачнее тучи над Испанией. Коричневую кожаную папку он сжимал в руках с таким натужным видом, будто нёс бомбу. Конечно, это было не так: последнее время всех посетителей Ставки тщательно проверяли. Но фон Белов всё же немного напрягся.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.