Восемь мечей

— Ну и?…

— Комната этого типа оказалась пустой. А вот дверь в Дубовую комнату напротив была чуть приотворена, и там на самом краешке каминной полки стояла оставленная кем-то догорающая свеча…

— Эту свечу оставил там мой отец, — перебил его Хью. — Когда они обследовали…

— Да, да, ее действительно зажгли несколько раньше, — подтвердил доктор Фелл. — В ожидании чьего-то возвращения. Когда мне на глаза попалась эта спрятанная за обшивкой дверь…

В поведении доктора вдруг появилось что-то заметно необычное и даже странное: он начал говорить и говорить, будто хотел многословно объяснить что-то… Но не Хью Доновану, который был ему нужен скорее только как какая-то «ширма», а кому-то другому, тому, кто незримо присутствовал где-то рядом.

— Скажите, а почему вы все это рассказываете именно мне? — мало что понимая, спросил его Хью.

— Потому что убийца туда не смог вернуться, — ответил доктор Фелл. При этом он то ли случайно, то ли вполне намеренно повысил голос, и он громким эхом прокатился по всему холлу. — Потому что я стоял у выхода из этого тайного прохода и ждал, пока там не появился инспектор Мерч и не сообщил мне о том, что здесь произошло. Таким образом, убийца просто не мог туда вернуться! Он был практически лишен возможности попасть в дом, поскольку все двери и все окна нижнего этажа были крепко-накрепко закрыты. Точно так же, как всего двадцать четыре часа тому назад туда при всем желании не мог войти Деппинг.

— Да, но тогда…

— Сейчас все обитатели дома уже на ногах, и буквально через несколько минут всем станет ясно, что в одной из спален никого нет. Она пуста! Кстати, инспектор Мерч уже знает об этом. Равно как… и кое-кто еще. Более того, несколько человек с фонарями и лампами уже приступили к прочесыванию местности вокруг дома. Убийца скрывается либо там, либо, — в его голосе зазвучали зловещие нотки, — либо где-то здесь! — Он снял руку с боковой стойки лестницы, выпрямился, кивнул вверх. — Ну так как, пойдем посмотрим там, наверху?

Чуть помолчав, Хью тихо сказал:

— Да, да, вы правы, сэр, конечно же, правы. Но… но, полагаю, инспектор Мерч успел предупредить вас, что этот парень настоящий снайпер. Стреляет без промаха и, боюсь, до сих пор вооружен…

— Да, успел. Именно потому, что в данный момент он вполне может находиться где-то здесь, поблизости от нас, и слышит меня, я и обращаюсь к нему: «Опомнитесь! Ради всего святого, не совершайте эту глупость! Вас загнали в угол. Если вы сделаете это, вас ждет только виселица. Пока еще у вас есть определенные оправдания, но, как только вы убьете полицейского, ждать вам будет просто нечего!» — Доктор Фелл уже начал подниматься вверх по лестнице. Он двигался медленно, мерно дыша и методично постукивая тростью по ступенькам — тук-тук-тук… — Не волнуйтесь, друг мой, я совсем не собираюсь разыскивать этого человека, — заметил он через плечо. — Мы с вами всего-навсего пройдем в кабинет и там подождем. Секундочку, сейчас я включу тут свет…

Когда наверху раздался сухой щелчок выключателя, Хью Донован почувствовал, как у него сильно заколотилось сердце. И хотя верхний холл был абсолютно пуст, ему показалось, что где-то в глубине дома снова раздался противный скрип половиц…

Тук-тук-тук — мерно постукивала по полу трость доктора Фелла. А его туфли при каждом шаге поскрипывали…

Хью отчаянно пытался придумать что-нибудь спасительное, но не мог. Доктор произносил слова медленно, размеренно, мягким, успокоительным тоном, делая до странности правильные логические ударения. Очевидно, пытался выманить убийцу на свет божий… В тот момент его вполне можно было сравнить с человеком, который старается достать очень нужную ему вещь из осиного гнезда. А дом, казалось, продолжал прислушиваться. Если убийца все еще здесь, он наверняка слышал, как его слово за словом лишали последней надежды незаметно скрыться с места преступления, а каждый удар трости доктора об пол, очевидно, звучал для него как очередной гвоздь, забиваемый в…

Честно говоря, если Хью чего-то и ожидал, то прежде всего получить пулю! Поскольку совершенно не верил, что вооруженный снайпер может вот так взять и сдаться. Без борьбы… Но тем не менее, хоть и обреченно, следовал за доктором Феллом.

— Скажите, доктор, а вы уверены, что будете в состоянии доказать вашу версию? — на ходу спросил он. — Уверены, что убийце нет смысла даже пытаться не признать свою очевидную вину?

— Нет, не уверен. Совершенно не уверен. — Доктор, не останавливаясь, сделал шаг внутрь кабинета, немного там постоял, вглядываясь в темноту, затем поднял правую руку и щелкнул выключателем.

Кабинет выглядел точно так же, как и раньше, — вот только тело убитого Деппинга унесли. Яркий свет низко свисающей с потолка лампы оставлял большую часть комнаты в тени, однако все равно было видно, что все стулья стояли на своих местах, а накрытый салфеткой обеденный поднос по-прежнему красовался на боковом столике вместе с вазой, из которой выглядывали уже увядшие розы…

Доктор Фелл внимательно огляделся вокруг. Дверь на балкон с ее стеклянным верхом была по-прежнему плотно закрыта. Какое-то время он стоял совсем неподвижно, будто задумавшись. Затем медленно подошел к одному из окон.

— Да они здесь, — сказал он. — Инспектор Мерч и его люди. Видите свет фонариков вон там, внизу, среди деревьев. Видите? У одного из них в руках, кажется, очень мощный мотоциклетный фонарь. Да, похоже, эту часть парка они уже полностью прочесали, но убийцу так и не нашли и теперь возвращаются сюда…

Все, больше сдерживаться Хью Донован уже был просто не в состоянии! Он резко повернулся к доктору и чуть ли не закричал:

— Ради всего святого, доктор, вы обязаны, просто обязаны немедленно, не сходя с места, сказать мне — кто это? Кто…

За окнами неожиданно мелькнул луч белого света, и почти одновременно снизу донеслось чье-то громкое восклицание, за которым последовали не менее громкие крики и топот множества ног…

Доктор Фелл неторопливо повернулся к закрытой двери и концом трости ткнул в ее верхнюю стеклянную часть.

— Друг мой, вам лучше войти внутрь, — мягко произнес он. — Все закончено. Они вас заметили.

Ручка двери медленно начала поворачиваться, затем, как бы в нерешительности, остановилась. В верхней части двери чуть звякнуло стекло, и через него прямо на них уставилось длинное пистолетное дуло, однако это не заставило доктора Фелла даже пошевелиться. Он просто стоял на месте, глядя на чей-то расплывчатый силуэт за стеклом…

— На вашем месте я бы даже не пытался, — мягко посоветовал он. — Надеюсь, вы в курсе дела, что пока у вас еще остается шанс остаться в живых. Ведь после того громкого дела Эдит Томпсон все пришли к молчаливому соглашению, что женщин вешать будут только при возникновении особо отягчающих обстоятельств. Коих в вашем деле, насколько мне известно, пока еще нет.

После этих доброжелательных слов стальное дуло, чуть неуверенно покачавшись, резко опустилось вниз, будто державшая его рука вдруг ослабла. Дверь дрогнула, сначала только слегка подалась вперед, затем широко открылась.

Она была очень бледна. Настолько бледна, что плотно сжатые губы на ее лице по контрасту казались чуть ли не синими. А ведь буквально совсем недавно ее широко расставленные голубые глаза казались весьма решительными, не как сейчас… полными страха и смертельного отчаяния. Лицо же стало вдруг каким-то старым-престарым, подбородок заметно дрожал…

— Ладно, сдаюсь. Ваша взяла, — тихо произнесла Бетти Деппинг.

Пистолет системы «Маузер» выпал из ее руки в желтой резиновой перчатке и с громким стуком упал на пол. Доктор Фелл, проявив совершенно неожиданную для его возраста и комплекции проворность, подскочил к ней и успел вовремя подхватить потерявшую сознание девушку на руки…

Глава 19

Вполне вероятная история

Эта история, судя по всему, рассказывалась, пересказывалась и повторялась уже далеко не один раз. Причем наверняка в самых различных — вполне вероятных, маловероятных и даже невероятных — версиях. Ее неоднократно, широко обсуждая, публиковали в популярных изданиях, резко осуждали в женских журналах, упоминали в проповедях, молитвах и, само собой разумеется, передавали в сплетнях всех мастей и видов. Бетти Деппинг — девушка, настоящее имя которой было совсем не Бетти Деппинг и которая не состояла ни в каком в родстве с убитым ею человеком, — сама поведала миру эту весьма печальную историю всего за неделю до того, как добровольно приняла смертельный яд в знаменитой бристольской тюрьме Хорфилд. Очевидно, именно поэтому доктор Фелл до сих пор продолжает категорически настаивать, что это дело было, увы, далеко не самым лучшим…