Страница 11 из 13
11.00 – и вот мы на улице!
У меня нет сил.
Почему я позволяю Еве себя эксплуатировать?!
У новой знакомой роскошная внешность. Она красива, но это не пленительное очарование женщины-ребенка (как у Мерилин Монро или Роми Шнайдер), излучающее свет и радость, а яркая, но непроницаемая красота стервы. У нее карие глаза, внешние уголки которых убегают к вискам, от этого Ева становится похожей на египетскую царицу – надменную и жестокую. Ее шикарные губы никогда не складываются в пухлое «сердечко», зато способны извергать ругательства – я уже слышала!
И ответьте: почему же так тянет к ней на шестой этаж?
Ева покорила меня в два счета. Ее воинствующая стервозность – для других. Со мной она тут же превратилась в пушистого котенка. Возможно, потому, что сразу почувствовала – я могу быть ей полезна. Но не хочется априори обвинять Еву в лицемерии и корыстолюбии. Она сильная и успешная и в то же время – беспомощная и неустроенная:
– у нее свой бизнес и есть деньги. Но за это она платит непомерную цену – занятие бизнесом полностью ее выматывает;
– у нее очаровательный ребенок. Но она его не видит;
– Ева красива, но одинока – рядом нет достойного мужчины. Вся ее личная история – сплошные разочарования…
Она, молодая мама, сразу начала спрашивать совета у своей бездетной соседки. Где это видано? Другие мамашки из нашего двора, конечно, с готовностью принимают мою помощь, всегда просят покараулить ребенка в песочнице. Однако комментариев по поводу их системы воспитания не приемлют категорически. «Ой, Юля, вот родишь своего, тогда поймешь, каково это быть матерью», – высокомерно поджав губки, отбрила меня однажды одна мымра…
А Ева сама просила совета, преданно слушала и едва ли не конспектировала. Я сразу возгордилась, почувствовала себя важной и значимой.
– А сколько тебе лет? – поинтересовалась Ева. – Тридцать один?! Ну-ка, не ври! Не может быть! Мне двадцать семь, но ты выглядишь гораздо моложе!
О! Нет, вы представляете?!
Услышать подобный комплимент от сногсшибательной красотки, пленительной и свежей, как персик! Естественно, я мгновенно растаяла.
– Ты думаешь, я мерзкая мамашка, не способная хорошо заботиться о ребенке? Да, видимо, так оно и есть, – покаянно вздохнула Ева, когда я как-то раз зашла ее проведать.
В момент моего появления она ходила по комнате и зверски орала в телефон, поливая невидимого собеседника отборными ругательствами. Рваные шорты размером с носовой платок не скрывали стройных ног, трикотажная майка обтягивала прекрасный бюст. Мишутка сидел в углу в одном памперсе. На паркете между его толстеньких ножек громоздился большой пакет чипсов, и одну чипсину ребенок сладострастно обсасывал.
О, ужас!
Ему же только восемь месяцев!
С криком ирокеза я подскочила к младенцу, выхватила у него пакет, подняла малыша с пола и вытерла липкую кашу с подбородка.
Ева захлопнула мобильник и со вздохом посмотрела на меня.
– Наверное, не следовало давать ему чипсы, – виновато сказала она. – Блин, ну что я за курица! Родила ребенка, а что теперь с ним делать – не знаю! Юль, не возьмешь его завтра, а? У меня проблемы с санэпидстанцией, надо ехать к ним, разбираться. А я так и не нашла няньку.
– Возьму, – коротко ответила я.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – закричала Ева. – Хоть в чем-то в жизни повезло.
– Что ты имеешь в виду?
– Я купила квартиру, и моей соседкой оказалась ты. Это фантастическая удача!
Я слегка покраснела от смущения и удовольствия.
Хотя в принципе она права. То же самое может сказать и сосед Виктор, съевший тонну сосисок и пельменей с моих рук. И соседка Евгения с двумя маленькими детьми – она тоже с удовольствием пользуется моей безотказностью.
Но и сами они всегда готовы прийти на помощь! Не надо думать обо мне как о полной дуре, всеми используемой.
Или так оно и есть?
– Ты что, грызешь ногти? – подозрительно осмотрела Ева мои грабельки.
– Да я ж курить бросила. Это нелегко, – начала оправдываться я.
– Ничего! Нарастим, – успокоила Ева. – Теперь у тебя будет самый роскошный маникюр, какой только можно себе представить. Вот, полюбуйся!
Ева вытянула вперед руки. Ее ногти завораживали взгляд – на темно-вишневой глянцевой поверхности сияли золотые росчерки и блестели фальшивые бриллианты.
Евина мама всю жизнь проработала маникюршей. А у дочки – два маникюрных бара.
Преемственность поколений!
Династия!
Мой мамусик была бы без ума от счастья, если б я не только повторила ее профессиональный путь, но и вывела бы семейное дело на новый уровень (как это сделала Ева). Правда, тогда мне необходимо было б стать, по крайней мере, владельцем транснациональной корпорации или председателем Центробанка. Потому что Маргарита Бронникова сама задала высокую планку – она крупный финансист, а не маникюрша.
– Маникюрный бар? – удивилась я, услышав о Евином бизнесе. – Как это?
– Ты что, никогда не была в «Бумеранге»? Не видела? На третьем и четвертом этажах. Такая стойка. Подходишь, садишься на высокий стул, как в баре, протягиваешь верхние конечности. Бац-бац! И у тебя суперманикюр.
– А-а… А это… Как у вас со стерилизацией инструментов? Ведь через маникюрные принадлежности передаются и гепатит С, и СПИД! – задохнулась я от страха.
Ева с подозрением уставилась на меня.
– Подруга, а ты, случайно, не агент санэпидстанции? Как же они меня задолбали!
…Теперь у меня всегда аккуратный французский маникюр. Я боюсь его грызть – вдруг намертво застрянет в зубах и придется удалять резцы…
Я усадила Мишутку в коляску, поправила ему шапочку, куртку и с опаской посмотрела на мрачное небо. На майские праздники опять шел снег. Зеленая листва и голубовато-белые сугробы – это, конечно, завораживающее сочетание. Однако хотелось бы ясности: мы дождемся в этом году лета или нет? В последний месяц весны не покидает мысль о шубе, я щедро наматываю на шею палантин. Но едва из-за туч появляется ослепительное солнце, становится жарко. Начинаешь раздеваться – и вот опять! Все небо затянуто облаками, и дует ледяной ветер. А что мне делать с Евиным сокровищем? В такую погоду ничего не стоит простудить ребенка…
Я толкала перед собой коляску и размышляла о наших отношениях с Марго. Несомненно, Еве с ее мамулей гораздо легче, чем мне с моей. Наверняка Евина родительница без ума от счастья – дочь выбилась в люди, она бизнесвумен. А я никогда не давала Марго повода для гордости. Все успехи, грандиозные с моей точки зрения, для нее являлись ничтожными. Кроме того, у мамы всегда был под рукой Сергей (мой старший брат), и именно на него Марго обрушивала лавину материнского восхищения и гордости. Уже в детстве я со смирением, удивительным для десятилетнего ребенка, отказалась от попыток конкуренции, рано уяснив себе: Сергей в любом случае все сделает лучше. Он умнее и одареннее. Он – сын, будущий мужчина. А я – так…
Брат действительно достоин подобных восторгов. Я и сама от него без ума. Марго упивается целеустремленностью и амбициозностью сына, его деловой хваткой и умом. А я благодарна Сергею за то, что он всегда был для меня самым настоящим старшим братом – трепетно выгуливал сестричку во дворе, защищал от больших пацанов, вытирал нос, подтягивал колготки, водил в садик. И первую порцию мужских комплиментов своей внешности я услышала именно от него, а не от отца, которого мы не знали…
Теперь они вместе в столице – Марго и Сергей, вдали от меня. И почему-то перестали звонить. Раньше и дня не проходило без контролирующего звонка-окрика мамы: чем занимаешься, чего добилась, что планируешь, куришь ли, заботишься ли о здоровье, почему до сих пор не беременна?!
А теперь звонки прекратились. Я словно в вакууме. И чувствую – мне не хватает этого тотального контроля, одергиваний, замечаний! Я словно звезда, возмущенная сначала преследованием, а затем – равнодушием папарацци: почему прекратили охоту, почему утратили интерес?