Страница 3 из 5
— Ты этого не переживешь, принцесса Калам, — ответил он, что по-арабски означало «принцесса-болтунья».
Она ахнула и поборола желание схватить его за копну иссиня-черных волос и заставить замолчать.
Марам разочарованно вздохнула:
— Не дождешься, потому что я из мрамора, и твое жало в меня не проникает.
Его изумрудные глаза сверкнули.
— Твоя тактика отменно действует на мужчин. — Он покачал головой. — Мне очень стыдно за принадлежность к мужскому полу.
— Не хами мне, Амджад, — предупредила она, поборов очередное желание ущипнуть его за скульптурно-красивые щеки.
— Ма-а-ам! — Амджад прикинулся рассерженным маленьким мальчиком. — Меня назвали хамом. Но ты не переживай, еще никто не умер от моего хамства. Пока еще.
В ответ Марам показала ему язык.
Амджад опешил, и она воспользовалась его замешательством:
— Ты восхитителен, когда хамишь! Но я, в отличие от тебя, не могу долго находиться под палящим солнцем.
Он повел мощным плечом:
— В четырех шагах от тебя шатер с кондиционером. Тебе нужно всего лишь сделать несколько шагов — и окажешься в прохладе.
Она выгнула бровь:
— Хорошо, давай попробуем снова. Ты будешь изображать радушного хозяина?
— Что?! Ждешь, когда я перенесу тебя через порог?
— Это меньшее, что ты можешь сделать. Я проехала двести миль на машине, а до этого час летела на самолете.
— Во-первых, я не радушный хозяин. Во-вторых, не люблю незваных гостей.
— Не дай бог, кто-нибудь увидит акт твоего рыцарства, да?
— Угадала.
Она улыбнулась:
— Ну, думаю, сделать самостоятельно еще четыре шага я смогу.
С этими словами она прошла мимо него и шагнула в роскошный шатер, где царили полумрак и прохлада.
Обернувшись, она увидела — Амджад стоит у закрытого входа, засунув большие пальцы рук в брючные петли для ремня.
Марам вздрогнула, но не от прохлады.
— Кстати, никакой тактики у меня нет. — Она не могла не оспорить одно из его предыдущих утверждений.
Выражение его лица осталось неизменным.
— Тактика у тебя есть. Она уникальная, поэтому опасная.
— А зачем мне тактика, если она не работает с тем, кто мне интересен? Она не действует на тебя.
В ответ на ее откровенность Амджад скривился:
— Ты мне совсем не интересна.
Она энергично кивнула:
— У тебя на то есть причина.
Он насмешливо поднял бровь:
— Ах как мило с твоей стороны! Ты сама все понимаешь! Так лучше, не правда ли? Но ты ведь не думаешь, что я буду держаться за свой «комплекс» и из-за преступления одной женщины винить весь женский пол, да?
Она шагнула в его сторону:
— Нет. Ты слишком... щепетильный, чтобы из-за вины одной женщины жестоко относиться ко всем женщинам в целом.
— Проблема в том, что я встречал только тех женщин, которые укрепили мое «жестокое отношение» к ним. Нельзя сказать, что они были хладнокровными преступницами. Но все были крайне корыстными и жаждали власти.
— Ты хочешь сказать, что помимо меня существуют женщины, которые отважились к тебе приблизиться?
— Да, некоторые, которым вскружили голову мой статус и мое богатство, все-таки отважились. Но они недолго были со мной рядом. Инстинкт самосохранения заставил их забыть об алчности.
— Но разве одно исключение из правил не говорит о том, что теория неверна?
Он грубо рассмеялся:
— Ты считаешь себя исключением из правил?
Марам улыбнулась, глядя ему в глаза, при этом оставаясь равнодушной к его насмешкам.
— Меня не интересует ни статус мужчины, ни его богатство.
— И это говорит женщина, которая сначала была замужем за наследным принцем, а потом — за наследником судоходной империи! Первого мужа она убила, а второго бросила — после того, как он разорился.
Ее улыбка дрогнула.
— Мы продолжаем друг друга оскорблять?
— Я констатирую факты.
Подняв брови, Марам ответила:
— Ты считаешь, твои обвинения справедливы? Считаешь, это я убила дядю Зияда и разорила Брэда? Ты прилетел с планеты Паранойя?
Он демонстративно положил руку на левое плечо и якобы с раскаянием произнес:
— Приношу свои извинения. Ты не имела ничего общего ни с убийством принца, ни с гибелью судоходной компании. Оба мужчины оказались настолько глупы, что женились на тебе и спровоцировали собственную погибель. Первый твой муж был старше твоего отца и старался угождать сексуальным потребностям невесты. Второй твой муж едва успел отвыкнуть от подгузников, когда погубил свое будущее. И это всего лишь для того, чтобы удовлетворить желания соблазнительницы, которая была на сто лет его старше.
Марам открыла рот, затем сомкнула губы, потом опять открыла рот и рассмеялась:
— О боже, ты неподражаем! Ты хотя бы задумываешься о том, что говоришь, или просто открываешь ротик и слова сами оттуда выскакивают?
Он наклонил голову:
— Спасибо за то, что не стала негодовать по поводу сказанной мной правды.
— Ты очень далек от истины. Но ты настолько остроумен, что заработал бы мировое признание, если бы писал сатирические пьесы. Ты забавляешь меня даже тогда, когда пытаешься меня оскорбить.
— Хочешь сказать, ты не обиделась? Должно быть, я теряю квалификацию. — Он вдруг подошел к ней, а она едва не упала на спину от неожиданности. — Меня забавляет, что ты называешь своего первого мужа «дядя Зияд».
Марам прерывисто выдохнула:
— Он был моим дядей, хотя и не по крови. Тебе об этом известно. Мы заключили политический брак.
Его взгляд стал более жестоким и расчетливым.
— Ты быстро разделалась со своим первым мужем, даже не моргнув глазом.
Она выпрямилась:
— Он умер через шесть лет после нашей свадьбы!
Амджад пожал плечами:
— Да, долго ты его терпела. Женившись, я, например, был здоровым как бык, а через шесть месяцев едва не умер. Но у тебя имеется оправдание. Во время первого замужества ты была очень молода и еще не обучилась хитростям роковой женщины. Но ты наверстываешь упущенное время.
— А ты вступал в брак, будучи доверчивым и слабохарактерным человеком, но потом стал женоненавистником. Но не отчаивайся. Твое состояние излечимо.
Он ответил ей крайне желчной улыбкой:
— Я понял. Для того чтобы снова стать доверчивым, мужчина должен до конца своей жизни стать рабом возлюбленной женщины.
Марам расхохоталась:
— Какой же ты сладкий! Такой сладкий, что у меня даже разыгрался аппетит. — Она подождала, пока хмурость исчезнет с его лица, затем спросила: — У тебя не найдется что-нибудь поесть?
Амджад уставился на хихикающую Марам, не понимая, что происходит.
Ее поведение было совершенно непредсказуемым. Хуже того, она втянула его в перебранку, которая ее лишь раззадорила, а теперь широко ему улыбается.
Приехав на скачки вместо отца, она спутала все планы Амджада.
Нужно что-то делать!
У Амджада сдавило живот. Он никогда не совершал ошибок — за исключением одной, которая едва не стоила ему жизни. Теперь судьба Зохейда висит на волоске.
Что ж, выбора у него не остается. Если принц Юсуф не появится, значит, придется похитить Марам.
Глава 2
Амджад размышлял, оглядывая гибкую фигуру Марам.
Ее отец сказал, что приедет пораньше, после того как Амджад намекнул: он готов обсуждать условия сделки, которую тот так хотел заключить. Так как Юсуф согласился приехать, Амджад был уверен — он не имеет понятия о том, что братья аль-Шалаан знают о его ведущей роли в политическом заговоре и краже драгоценностей «Гордость Зохейда».
В соответствии с установленными правилами драгоценные камни были необходимы для клана аль-Шалаан, чтобы оставаться правителями Зохейда. По одной из легенд, предок Амджада — король Эззат бен Касем аль-Шалаан — объединил воинственные племена и основал государство Зохейд. Амджад был очень похож на своего предка, и многие называли Амджада реинкарнацией Эззата.