Разбудить смерть

И вот он все-таки здесь. Примерно неделю назад он сошел с «Вольпара» на берег в Тилбери с заработком кочегара в кармане и почти весь заработок спустил в грандиозной попойке с экипажем судна. Возможно, со временем он будет в состоянии рассказать о путешествии в обычном своем шутливом тоне и покажет романтику пережитого приключения в открытом море. Но сейчас он испытывал только дьявольский голод.

Кент подошел к высоким вращающимся дверям «Королевского багрянца», чья белокаменная громада высилась на Пикадилли. Женщины только что закончили мыть мраморный пол вестибюля и расстилали ковры. Тишина еще погруженного в сон отеля нарушалась лишь звуком их шагов.

Эта гостиница была солидной, но не такой уж дорогой. Дэн Рипер предпочитал останавливаться именно в ней, хотя, как правило, снимал полэтажа и в итоге платил почти столько, сколько мог заплатить в «Савое». Но, по словам Дэна, для него было вопросом принципа не дать дорогим отелям содрать с тебя деньги за громкое имя. Кроме того, управляющий отелем тоже был выходцем из Южной Африки и его другом. В год коронации к гостинице пристроили еще один этаж, роскошные номера которого должны были стать новым словом комфорта, что тоже нравилось Дэну.

Кристофер Кент невольно приблизился к зданию еще на несколько шагов. За дверьми из толстого стекла было тепло и уютно, и даже на пустой желудок можно было сносно отдохнуть в удобном кресле. Как бездомный бродяга, с завистью заглядывая в холл, он испытывал неоправданное возмущение Дэном. Дэном, экспансивным «отцом семейства» без какой бы то ни было семьи, Дэном, который при сделке готов был торговаться из-за жалкого фартинга. В эту минуту Дэн еще спит в загородном особняке Гэя в Сассексе, уютно закутавшись в одеяло. Но скоро он прибудет сюда со свитой друзей. Кент припомнил всех: Мелитта, жена Дэна, Франсин Форбс, его племянница, Родни Кент, кузен Кристофера, и жена Родни — Дженни. Родни был политическим секретарем Дэна. Гарви Рейберн, большой друг семьи, наверное, тоже отправился с ними. И через день все они появятся в Лондоне.

Желудок Кента свело от острой боли. Никогда он еще не знал таких мук голода.

Вдруг он заметил пролетающий мимо какой-то белый предмет, гораздо крупнее снежинки. Предмет плавно спускался откуда-то сверху, коснулся плеча Кента, и тот автоматически схватил его рукой. Это оказалась маленькая, сложенная пополам карточка, из тех, что вручают постояльцу отеля. На ней значилось:

«ГОСТИНИЦА „КОРОЛЕВСКИЙ БАГРЯНЕЦ“

Номер 707 (двойной)

Регистрационный номер 21/6

В стоимость входят номер, ванная и завтрак.

Администрация отеля несет ответственность только за ценные вещи, сданные постояльцем в сейф управляющего».

«Номер, ванная и завтрак!» Кент завороженно вчитывался в эти сказочные слова. Сначала этот забавный случай показался ему интересным сюжетом для очередного рассказа. Затем он неожиданно сообразил, что карточкой можно воспользоваться.

Он представил себе, как это происходит. Вы входите в ресторан гостиницы и называете номер вашей комнаты официанту или служащему, сидящему у входа с регистрационной книгой. Затем вам подают завтрак. Если он смело войдет туда и предъявит карточку, то сможет как следует позавтракать, а затем пройти в туалетную комнату. А почему бы и нет? Откуда они узнают, что он не постоялец? Сейчас только половина восьмого. Вряд ли настоящий хозяин номера спустится так рано. В любом случае ради плотного завтрака стоило и рискнуть.

Эта мысль полностью его захватила. Хотя он заложил почти все свои вещи и явно нуждался в стрижке, костюм на нем выглядел еще вполне прилично, а брился он только вчера вечером… Кент прошел через вращающиеся двери, на ходу снимая пальто и шляпу.

Кент шел на вполне безобидное жульничество, но внезапно ощутил сильнейшее чувство вины. Пустой желудок лишил его обычного спокойствия и уверенности, и он со страхом думал, что все смотрят на него подозрительно и читают его мысли. Он с трудом заставил себя не торопясь пройти через вестибюль. Кажется, на него смотрел только портье в эффектной темно-синей униформе — так принято одевать служащих отелей вроде «Королевского багрянца». Беззаботным шагом Кент миновал вестибюль, пересек гостиную, уставленную пальмами в кадках, и очутился в просторном ресторане, который только начинал просыпаться.

Он с облегчением увидел, что за столиками уже сидят завтракающие. Окажись Кент один, он наверняка не выдержал и удрал бы. Он и так едва не сбежал, завидев такое количество официантов. Но попытался шагать со спокойной уверенностью, как человек, собирающийся за завтраком просмотреть утреннюю газету. Ему поклонился старший официант, и теперь уже отступать было поздно.

Потом он признавался, что сердце у него подскочило к самому горлу, когда один из официантов услужливо отодвинул для него стул за отдельным столиком.

— Слушаю вас, сэр.

— Яйца и бекон, кофе и тосты. Побольше яиц и бекона.

— Да, сэр. — Официант живо выхватил из кармана блокнот. — Будьте любезны, номер вашей комнаты.

— Семь ноль семь.

Официант нисколько не удивился, записал номер, вырвал из блокнота листок и поспешил на кухню за заказом. Кент медленно уселся за стол. Было восхитительно тепло и уютно, от сильного аромата кофе слегка кружилась голова. Но он старался взять себя в руки. Кент с трепетом осознавал, что самообладание в любую минуту может его покинуть, но тут перед ним поставили тарелку с превосходными крупными яйцами и невероятно сочным беконом. Подставка для тостов и кофейный сервиз из полированного сплава олова со свинцом добавили блеска и без того празднично выглядевшему столу. Яйца и бекон ярко выделялись желтыми и красновато-коричневыми пятнами на ослепительной белизне фарфора и скатерти, представляя собой редкий по красоте сюжет для натюрморта.

«Стяги, — думал он, с восхищением глядя на тарелку, — стяги желтые, сияющие золотом славы, плещутся в воздухе, переливаясь…»

— Простите, сэр? — озадаченно произнес официант.

— «Мы боремся до победы, мы пьем до дна! — лихо продекламировал Кент. — И осмеливаемся быть Дэниелами против бекона и яиц». Благодарю вас, это все.

Он принялся за еду. Поначалу было трудно. Желудок судорожно сжимался от страха, но вскоре Кентом овладело успокоительное ощущение благополучия. Сытый и сонливый, он лениво откинулся на спинку стула, чувствуя полное умиротворение и испытывая только одно желание — закурить. Но этого делать не стоило. Он наелся, и теперь нужно уходить отсюда прежде, чем…

Он обратил внимание на двух официантов. Один только что вошел в ресторан. Они поглядывали на него и о чем-то совещались.

«Попался», — подумал Кент, но вместо страха его охватило какое-то отчаянное веселье.

Встав из-за стола и по возможности сохраняя достоинство, он неторопливо направился к выходу. За официантами появился какой-то служащий отеля в темно-синей форме. Кент догадался, что это значит, еще до того, как служащий шагнул вперед и обратился к нему.

— Сэр, могу я попросить вас пройти сюда? — вежливо спросил он, но от Кента не ускользнули зловещие интонации приглашения.

Кент глубоко вздохнул. Значит, конец. Интересно, сажают ли в тюрьму за такие проделки? Он представлял, как Дэн Рипер да и вся его компания будут покатываться со смеху, если завтра найдут Кента в каталажке за присвоение чужого завтрака или за мытьем посуды — назначенным за подобное преступление наказанием. Эта мысль привела его в ярость, однако у Кента не было иного выхода, кроме как бежать, а этого он делать не намеревался. С невозмутимым видом Кент прошествовал за служащим через гостиную в помещение портье. Этот дородный джентльмен, с манерами сановника и с усами старшины, выглядел вовсе не зловещим, а лишь слегка взволнованным. Оглядевшись вокруг, как будто ожидал увидеть вражеских шпионов, он обратился к Кенту с доверительной вежливостью:

— Простите, что беспокою вас, сэр, но хотел бы спросить, не поможете ли вы нам выйти из затруднительного положения. Вы — джентльмен из номера 707?