Страница 5 из 35
Уставившись невидящим взглядом в стену, Роуз вспоминала, сколько всего произошло с тех пор, как она поступила в Художественную академию в Дублине и навсегда уехала из тихой деревни. Сначала ей было очень тяжело жить в большом городе. Она чувствовала себя глупой и ужасно провинциальной среди артистической молодежи академии. Роуз никогда раньше не видела таких изящных, со вкусом одетых девушек, начитанных парней. Она сторонилась вечеринок и танцевальных вечеров, боялась огромных магазинов и сумасшедшего движения на улице…
— Эй, Рози! — окликнула ее Линда. — С тобой все в порядке? У тебя такой странный взгляд.
— Извини, я задумалась.
Девушка виновато улыбнулась, поставила чашку на столик, встала и подошла к окну. Галерея располагалась на первом этаже старинного здания. Это было удобно для посетителей, но вид отсюда совсем не захватывал дух.
Тем не менее, невысокие дома на Фитцуильям-стрит, сложенные из серого камня, выглядели респектабельно. Как-никак, это был самый центр Дублина. Рядом располагались такие достопримечательности, как собор Святого Патрика, Тринити-колледж, основанный еще в шестнадцатом веке, Ирландский государственный музей. Туристы толпами ходили по округе, благо неподалеку находились известные своими роскошными магазинами кварталы близ реки Лиффи, а также очень популярная пешеходная улица О'Коннел-стрит.
Роуз вспомнила, как первые месяцы каждый день ехала в центр и по домам, как по книге, узнавала тысячелетнюю историю города. Он много пережил — жестокое завоевание норманнами, страшный голод в середине девятнадцатого века, гонения на католиков, гражданскую войну, во время которой была разрушена чуть ли не половина Дублина… Но, несмотря ни на что, расцвел вновь. В его силе можно было черпать оптимизм, и, когда становилось совсем тяжело, Роуз так и поступала.
Этот город теперь стал мне почти родным, с теплотой подумала она. У меня здесь интересная работа, знакомые, небольшая квартирка в многоэтажном здании на севере Дублина. На меня засматриваются мужчины, мне завидуют женщины. Я научилась хорошо одеваться, следить за собой.
Да, я сильно изменилась. Моя жизнь внешне стала полнее и интереснее. Но порой мне все же становится ужасно одиноко…
Роуз услышала оклик Линды и отвернулась от окна. Стали появляться первые посетители, и надо было приниматься за работу. В галерею заглядывали разные люди — кто-то просто хотел посмотреть картины, другие собирались купить что-нибудь для своей частной коллекции. Благодаря этому месту работы у Роуз появились довольно богатые знакомые, почти все мужчины.
Любая другая тут же воспользовалась бы этим и выскочила бы замуж за одного из завсегдатаев галереи. Но Роуз скоро должно было исполниться двадцать пять, и она все еще была одна. Однажды, еще в академии, у нее завязался роман с сокурсником, который, впрочем, ничем не закончился. Состоятельные посетители, глядящие на нее маслеными глазками, совсем не привлекали Роуз. Несмотря на внешний лоск, образованность и галантность, в сердце у них была лишь холодная пустота.
Во всяком случае, так казалось Роуз. Она уже устала от непристойных намеков и заигрываний со стороны мужчин. К тому же настораживало и раздражало то, что их привлекает лишь ее красота. И никто не пытается понять, что за человек скрывается за внешней оболочкой.
Именно поэтому после свиданий в ресторанах она неизменно возвращалась в свою съемную квартиру в одиночестве. И потом, глядя на засыпающий город из окна, вновь начинала сомневаться в том, что мужчина, которого она ждет, на самом деле существует…
После обеда Роуз решила заняться составлением нового каталога. Сказав об этом Линде, она направилась к своему рабочему месту — небольшой комнате сразу при входе в здание.
— Не забудь внести туда новую картину! — крикнула ей напарница.
Роуз, заслышав ее голос, на ходу обернулась… и наскочила на мужчину, шедшего ей навстречу.
— Ох, простите, пожалуйста, — извинилась она и вдруг обнаружила руки незнакомца на своих плечах.
Видимо, стараясь избежать удара, он инстинктивно выбросил их вперед. Так столкновение превратилось в объятие.
Роуз оторвала взгляд от темно-серой рубашки мужчины и подняла голову. На нее с интересом взирали карие глаза, в них едва заметно блестели искорки смеха.
— Ничего страшного, — глубоким голосом произнес он. — Мне надо было смотреть по сторонам, а не на картины.
Роуз судорожно высвободилась из его объятий и отпрянула назад, страстно желая сорваться с места и убежать, спрятаться у себя в кабинете. Ибо она мгновенно узнала мужчину, хоть и не видела его почти десять лет. Перед ней стоял мистер Дилан О’Гилви.
Что, если он узнает меня? — в панике подумала Роуз, но почти сразу же успокоилась, посмотрев на себя его глазами. Кого видит сейчас перед собой Дилан? Довольно красивую, уверенную в себе женщину, с изящной фигурой, длинными волосами до талии, собранными во французскую косу. Она одета в строгий костюм — короткую юбку и жилет синего цвета, — дополненный голубой шифоновой блузой и черными лодочками на шпильке. Глаза тронуты серо-голубыми тенями, их взгляд прямой и открытый.
Она нынешняя не имеет ничего общего с той чувствительной и наивной девочкой, которой когда-то была. А это значит, что мистер О’Гилви не станет задавать вопросы и притворяться, что с интересом слушает о жизни той, которую жестоко обидел много лет назад. И она не будет сгорать от унижения, вспоминая о подслушанном разговоре.
Поэтому Роуз выдохнула и, улыбнувшись, произнесла:
— Но ситуация все же неприятная. Мы не должны так встречать посетителей нашей галереи. Линда, — позвала она, — пожалуйста, помоги осмотреть экспозицию мистеру…
— О’Гилви, — закончил за нее Дилан.
Он продолжал пристально смотреть на нее, и от этого Роуз опять стало не по себе. Ей казалось, что она давно привыкла к подобным взглядам, но, похоже, была не совсем права.
— Не надо так суетиться, — продолжил Дилан. — Я сам неплохо разбираюсь в картинах и в вашей галерее был не раз. Вы здесь недавно?
— Чуть больше года.
— Странно, что мы не встречались раньше. — Он наконец-то отвел взгляд.
К ним подошла Линда, и Дилан поприветствовал ее. По их разговору девушка поняла, что они знакомы друг с другом.
До Роуз наконец стала доходить вся невероятность происходящего. Ее первая любовь, человек, которого она долго не могла забыть, стоял на расстоянии вытянутой руки от нее! Роуз украдкой посмотрела на него. Дилан изменился, но не слишком. Его плечи стали еще шире, черные волосы теперь были коротко пострижены, на лбу и в уголках глаз появились первые морщинки.
Но главное — она отчетливо видела то, что не могла увидеть юная девушка. Дилан был сильным, опасным мужчиной, от него исходили мощные волны сексуальности. По его обволакивающему взгляду, нарочито небрежной позе и ослепительной улыбке становилось ясно, что мистер О’Гилви избалован вниманием слабого пола. Но стоило ли удивляться этому? Ум, уверенность в себе, мужская привлекательность, богатство — кто из женщин устоит перед обладателем этих сокровищ?
Слава богу, подумала Роуз, что у меня выработался иммунитет против неотразимых хищников вроде Дилана. Этот яд был введен мне в далеком детстве…
— Так, вы покажете ее мне? — донесся до нее голос О’Гилви.
Роуз вздрогнула. Оказывается, она на минуту выпала из реальности.
— Извините, что вы сказали?
— Мистер О’Гилви желает посмотреть на новую картину, — ответила за него Линда. — И хочет, чтобы ты его проводила.
— Но… — начала Роуз, беспомощно поглядывая на спасительную дверь своего кабинета.
Однако Дилан тут же прервал ее:
— Это не займет много времени. К тому же, возможно, я куплю портрет. Линда сказала, что никто не разбирается в живописи девятнадцатого века лучше вас… Ну, кроме меня, конечно, — добавил он и улыбнулся.
Его взгляд потеплел. А Роуз сразу вспомнила эту улыбку, от которой у нее когда-то кружилась голова.
Но сейчас мне совершенно нет до него дела, твердо сказала себе она. А то, что мое сердце вдруг ухнуло вниз и на мгновение замерло, можно объяснить вполне понятным волнением от встречи с первой любовью.