Страница 31 из 57
— Несомненно, — продолжал священник, — вы уже объяснили это нашему ученому собеседнику. Но мне вы ничего не говорили, хотя я интересовался. Речь идет о еще одном обстоятельстве, заставившем меня...
— Усомниться в моем здравом рассудке?
— Нет-нет! Но ведь вы проснулись, полуоглушенный, в карете, едущей в Кинсмир-Хаус в Букингемшире, с повязкой на глазах и со связанными руками и ногами, хотя и без кляпа во рту. Верно?
— Абсолютно.
— Тем не менее вы заявили, что знали, где находитесь и куда едете. Как вы могли это узнать?
— Простейшим способом, падре, — ослабив повязку на глазах, потеревшись головой о край койки. Разве я не говорил, что хорошо знал эту местность?
— Да, говорили.
— Ну так что я мог подумать, увидев ряд дорожных указателей с надписью «Кинсмир» задом наперед и почувствовав, что меня поднимают по широким ступенькам единственного помещичьего дома на расстоянии пятидесяти миль? Кучер часто поправлял повязку, но я видел достаточно. Это приводит нас к Кинсмир-Хаус и моему последнему вопросу. Кто была та женщина?
— Женщина? — воскликнул мистер Малберри, широко открыв мутные глаза.
— Какая женщина? — быстро спросила Кэролайн.
— Стоя перед дверью комнаты, где был заколот Фрэнк, я слышал, прежде чем меня толкнули внутрь, как закричала женщина. Кто она?
— Там не было никаких женщин, Дик, — с удовлетворением заявил мистер Малберри, — после трех браков он превратился в убежденного женоненавистника.
— Вы можете в этом поклясться?
— Я могу поклясться, что ни одна женщина не замешана в убийстве Орфорда.
Узрев, что эля больше не осталось, адвокат не слишком уверенными движениями отложил нож и взял яблоко из большой вазы с фруктами.
— Но я скажу вам вот что, Дик, — продолжал он, откусив и проглотив здоровенный кусок яблока. — Под этой крышей находятся две женщины, которые причинят вам куда больше неприятностей, чем ваш враг.
Кэролайн с отвращением посмотрела на него.
— Вы забываетесь, мистер Малберри! — негодующе воскликнул преподобный Хорас. — Вы просто пьяны, сэр! Все же я должен согласиться... — Смутившись, он начал искать рукава отсутствующей черной мантии.
— Продолжайте, — ледяным тоном приказала Кэролайн. — С чем вы должны согласиться?
Священник повернулся к ней:
— Миледи, я использую менее вульгарные эпитеты, чем наш друг, но я придерживаюсь того же мнения.
— Как вы смеете! — Кэролайн вскинула голову, опустив веки.
— Смею, леди Даруэнт. Ведь именно я соединил вас в браке с вашим мужем. Когда я впервые вошел в этот дом сегодня утром, мне показалось, что вы в некотором роде... изменились. Это так?
— Для всего мира — нет. Для моего мужа — да.
— Вы любите его?
Кэролайн покраснела, но улыбнулась.
— Право, сэр, — упрекнула она его с лукавым кокетством во взгляде, — такие вопросы не задают леди. Или вы забыли о манерах?
— Я ни о чем не забыл, миледи, — ответил преподобный Хорас. — Напротив, я хорошо помню, что вы вышли за него, хотя мы все знали, что он влюблен в другую леди и женится на вас только для того, чтобы оставить ей в наследство жалкие пятьдесят фунтов.
— Ради бога, падре! — вмешался Даруэнт.
— Вот именно, ради Бога! — Он снова посмотрел на Кэролайн и повторил свой вопрос: — Вы любите его?
Кэролайн отвернулась.
— Да, — ответила она.
— Это было бы счастливым обстоятельством, — продолжал непреклонный священник, — если бы я не узнал от мистера Малберри, что другая леди сейчас находится в этом доме наверху. — Он обратился к Даруэнту: — Вы любите вашу жену, милорд?
— Она была одним из моих врагов, падре. И все же вы сами...
— Прошу вас руководствоваться милосердием, а не вожделением, которое светится в ваших глазах.
— О, это невыносимо! — с полным основанием воскликнула Кэролайн. Однако не сделала попытку удалиться.
— Вы любите ее? — настаивал преподобный Хорас.
— Падре, я...
— Позвольте напомнить, что другая леди лежит больная наверху.
Больше напоминать об этом не понадобилось. Дверь медленно открылась, и мистер Сэмюэл Херфорд, дородный хирург, с небритыми щеками и видом человека, державшего вахту всю ночь напролет, вошел и поклонился, закрыв за собой дверь.
— Лорд Даруэнт, — заговорил он, — я принес вам последние новости о пациентке.
Ливень колотил в окна и по листве деревьев, скрывая из вида статую короля Вильгельма III на Сент-Джеймс-сквер. В столовой заметно потемнело.
Мистер Херфорд тряхнул головой.
— Вчера вечером, — продолжал он, — я говорил вам, что, кажется, нашел целительное средство, хотя руководствовался только интуицией и логикой, имея дело с неведомым заболеванием.
— Да. Но оно не...
— Будьте любезны выслушать меня до конца, — прервал мистер Херфорд. — Как вы слышали, моим диагнозом было несварение, но это служит общим термином для многих заболеваний и воспалений кишечника. Думаю, мисс Спенсер пьет много вина?
— Как и большинство из нас.
Хирург поднял руку:
— Вчера, на Лукнор-Лейн, я собирался применить средство, которое является нашей обычной практикой, — прикладывать горячие компрессы к пораженному месту, дабы облегчить боль. Но я вспомнил, что в двух случаях, когда пациент жаловался на боль в таком же месте с правой стороны живота, мы использовали этот метод, однако больной умер. Конечно, это было всего лишь совпадением, но я решил испробовать противоположное средство — а именно холод. Я послал в отель «Кларендон», где всегда подают холодные пунши и шербеты, за изрядным количеством льда...
— Льда? — переспросил Даруэнт.
Шум дождя усилился.
Мистер Херфорд кивнул:
— Мистер Роли и я раскололи лед на куски, приложили к правой стороне живота пациентки и плотно обмотали живот тканью. Лед быстро таял, но мы подкладывали свежий, пока симптомы не начали...
— В итоге ваше «целительное средство» не подействовало, — прервал мистер Малберри, — и девушка умерла.
Хирург быстро заморгал.
— Умерла? — Он с упреком посмотрел на Даруэнта. — Милорд, я не могу объяснить, почему это произошло, но надеялся на вашу благодарность. — На его небритом лице мелькнула улыбка. — Ибо пациентке значительно лучше.
Недоеденное яблоко выскользнуло из пальцев мистера Малберри, упало на пол и покатилось по ковру.
— Она выздоравливает, и вы можете посетить ее в любое время. Я соблюдал строгую секретность, так как не рассчитывал на хороший результат. Пускай она еще день проведет в постели, прикладывает ледяные компрессы, и думаю, все будет в порядке. Но предупреждаю, не утомляйте ее!
В наступившей тишине слышался только стук дождя. Даруэнт с такой силой стиснул руку хирурга, что тот протестующе вскрикнул.
Мистер Херфорд до конца дней не подозревал, что имел дело с аппендицитом и отправился в могилу, так и не узнав, что нашел единственный способ спасти Долли. Спросив разрешения Кэролайн, он сел, подперев голову рукой и размышляя о проблеме, которая была решена с помощью хирургии только восемьдесят один год спустя.
— Благодарю вас, — наконец вымолвил Даруэнт. Поклонившись остальным, он быстро вышел и закрыл за собой дверь.
Лицо Кэролайн было почти одного цвета с ее белым муслиновым платьем. Не обращая внимания на других, она поспешила за Даруэнтом.
Мистер Малберри вновь издал хриплый пьяный смешок:
— Падре!
— Да?
— Дик влюблен в одну из них, — сухо сообщил адвокат. — Но черт его побери, если он знает, в какую именно.
Глава 14О Долли и нежных воспоминаниях
Даже раньше, чем услышал кашель в ответ на его стук в дверь Янтарной комнаты, Даруэнт знал, что его ждут.
Шелковые занавеси янтарного цвета в стиле, модном во Франции периода Людовика Возлюбленного[74], лет пятьдесят тому назад, опускаясь складками с потолка, полностью прикрывали стены, кроме двух окон напротив двери. Изголовье большой резной кровати с янтарным шелковым балдахином помещалось между окнами, а изножье было обращено к двери.
74
Возлю6ленный — прозвище французского короля Людовика XV.