Завоевание твердыни

Эстер лежала и смотрела на звезды, видневшиеся в окне. Она размышляла над тем, почему ей пришло в голову отговориться забытым дома ежедневником, лишь бы не назначать следующую встречу Патрику Хэзерду. Она всегда помнила свое расписание на неделю, иногда даже на несколько недель вперед, и ей совсем не было необходимости сверяться с ежедневником. Когда ее приглашает куда-нибудь Тим Гэлбрейт или Джон Бригем, она сразу может сказать, свободна ли она в этот день. Но с Патриком она почему-то поосторожничала, ей нужно было время. Для чего? Чтобы согласиться на новую встречу? Или чтобы отказать ему? Эстер пожала плечами. Подумаешь, один-единственный вечер. Это еще ничего не значит. И хватит с нее одного вечера. Если сказать Патрику, он не будет настаивать, он человек гордый.

Эстер уже засыпала, как вдруг поняла, почему она должна отказать Патрику. Тим Гэлбрейт, Эдвард Мур, Джон Бригем — эти трое, с кем она регулярно встречалась, — были просто приятные мужчины и собеседники. Всех их объединяло одно — Ричард не стал бы возражать против такой компании для Эстер. Патрик же совсем другое дело. В нем таилась опасность. Эстер влекло к нему, она чувствовала его притягательность, чего не было с другими. Но пока еще она себя контролировала. Сможет ли она контролировать себя и дальше, если встретится с ним еще раз? Эстер не была уверена.

Итак, достаточно и одного вечера, проведенного с Патриком. Если он захочет увидеть ее еще раз, придется придумать убедительную причину для отказа. Нельзя же сказать ему, что ее покойный муж этого не одобрил бы, — Патрик примет ее за сумасшедшую.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Роберт Конвей поднялся из-за стола.

— Превосходно, как всегда, — похвалил он обед.

Эстер улыбнулась. Приятно слышать такие отзывы.

— Чай? — спросила она, убирая тарелки.

— Да уж, пожалуйста. Даже такой снисходительный свекор, как я, не может похвалить твой кофе.

— В любом случае кофеин вам вреден, — сказала она, посмеиваясь. — Давайте посидим в саду? Солнце уже ушло.

Они расположились в шезлонгах. Эстер разлила чай, и они наслаждались теплым днем.

— Как ты провела вчерашний вечер, Эстер? — спросил Роберт.

— Я ездила в Эйвекоут — нужно было доставить заказчику письменный стол. — С минуту Эстер в раздумье смотрела на Роберта, а затем все же рассказала ему — о Патрике Хэзерде, его книге, его наполовину обставленном доме и об ужине, на который она осталась по его приглашению. Эстер не преминула подчеркнуть, что последнее она сделала скорее из деловых соображений, ведь Патрик потенциальный клиент их магазина.

— Похоже, ты отлично провела время, — заметил Роберт. — Ты еще увидишься с ним?

Эстер кивнула, почему-то чувствуя себя виноватой.

— Только один раз, не больше.

— Почему только один? — спросил Роберт, испытующе посмотрев на нее. — Он женат?

— Нет.

— Но ты говоришь, что с ним интересно, он умный и привлекательный. Он что, гомосексуалист?

— Ничего подобного.

— Тогда наслаждайся его обществом. — Роберт не спеша пил чай. — Эстер, ты творишь чудеса со своим садом. Ладанник просто прекрасен — усыпан цветами, точно снежными хлопьями. И гортензии так хорошо растут.

— Конечно, ведь я изливаю на них столько любви и заботы.

— Ты уж извини старика, сующего нос не в свои дела, но разве нельзя найти какой-нибудь другой объект, кроме цветов, на который можно изливать свою любовь и заботу? — Роберт улыбнулся, стараясь смягчить некоторую резкость своих слов. — Ты такая красавица, Эстер, и так молода. У тебя должна быть своя семья.

Эстер всхлипнула, и Роберт поспешил извиниться.

— Но я должен был тебе это сказать. Да и твоя мать думает так же. Ей хочется увидеть внуков. И мне тоже.

— Этим вас обрадуют Дэвид и Тэлли.

— Ты хочешь сказать, что твои дети не будут моими внуками? — мягко спросил ее Роберт, но она лишь расстроенно покачала головой.

— Я совсем не это имела в виду. Просто я сомневаюсь в том, что у меня вообще будет семья.

— Но почему? Прошло несколько лет с тех пор, как умер Ричард. Все мы всегда будем помнить о нем, но тебе пора найти спутника жизни.

— Никто не сможет заменить мне Ричарда, — с трудом выговорила Эстер.

— Согласен. И все-таки, Эстер, думаю, для тебя настала пора сбросить вдовьи одежды и…

— Я никогда не носила траура! — протестующе воскликнула Эстер.

— В буквальном смысле нет, — согласился Роберт. — Но Ричард, — подчеркнул он мягко, — рад был бы видеть тебя счастливой.

— Я счастлива!

— Счастлива? — Он невесело усмехнулся. — Ты сделала все, что нужно, — продала дом, в котором вы с Ричардом жили, купила этот коттедж. Ты занята магазином, ходишь на встречи, выступаешь с докладами, принимаешь участие в общественной жизни, не говоря уже о судейской должности. Ты безупречна. — Тут в его глазах мелькнула озорная искорка. — Но в твоем возрасте следует иногда изменять своей безупречности. Наслаждайся жизнью, Эстер. Ричарда уже нет среди нас, но твоя жизнь продолжается. Вот и все, что я хотел сказать. Извини за нравоучения.

Эстер выслушала его без возражений. То же самое говорила ей мать всякий раз, когда они с ней встречались.

— Я наслаждаюсь жизнью. Время от времени.

— Судя по твоим рассказам, вечер, проведенный с Патриком Хэзердом, как раз такой случай. Позволь же ему пополнить твой эскорт.

Эстер прыснула:

— Можно подумать, у меня мужской гарем!

Похоже, Патрик Хэзерд был того же мнения, что и Роберт Конвей. На следующий день утром он позвонил ей. Она еще не успела уйти на работу. Патрик спросил, под рукой ли у нее ежедневник и в какие дни она свободна.

Эстер была несколько ошеломлена.

— Как насчет субботы? — спросила она, притворившись, будто просматривает записи.

— А раньше не получится?

— Боюсь, что нет. Но не беспокойтесь, — прибавила она как бы между прочим, — если суббота вам не подходит, встретимся в другой раз.

— Конечно, подходит. Значит, суббота… Куда бы вы хотели пойти?

В какое-нибудь место как можно дальше отсюда, подумала Эстер. Ей совсем не улыбалось ужинать с Патриком в одном из популярных у чеслкомбского общества заведений.

— Куда угодно, где я раньше не бывала, — неопределенно ответила она.

— Я еще незнаком с городом, — напомнил ей Патрик. — И не знаю, какие места вы обычно посещаете. Мне кажется, вы имеете в виду что-то такое, где не часто бывают ваши друзья.

— По правде говоря, мне все равно, — запальчиво ответила Эстер. — Выбирайте сами.

— Хорошо, я подумаю. И заеду за вами в семь часов. Где вы живете?

Эстер назвала свой адрес. Она вышла из дому, направляясь на работу, и у нее было такое ощущение, что она поспешила. Это ощущение усилилось, когда Энни Реймонд, жена одного из ее коллег-судей, а также член исторического общества, позвонила ей в середине дня и пригласила в субботу на ужин.

— Я уже пригласила Тима, — сказала ее подруга. — Думаю, у нас будет легкий ужин на террасе, если позволит погода.

— Мне ужасно жаль, Энни, — извинилась Эстер, неизвестно почему чувствуя себя виноватой, — но я занята в субботу.

— Правда? Но это не может быть Джон Бригем, потому что его я тоже пригласила. Наверное, ты идешь с Эдвардом?

— Нет, — Эстер недовольно поморщилась.

Некоторое время в трубке было тихо. Энни явно ждала подробностей. Когда же таковых не последовало, она усмехнулась.

— Иными словами, не вмешивайся в чужие дела, Энни, да? Жаль, что ты не сможешь прийти, Эстер. Но в любом случае желаю тебе хорошо провести время.

После Эстер кляла себя за скрытность. Надо было прямо сказать, что она встречается с Патриком Хэзердом, родственником новых владельцев дома на Эшдаун. А теперь, поскольку она сама сделала из этого огромную тайну, Энни Реймонд придаст событию гораздо больше значения, чем оно того заслуживает.

— По-моему, ты не в духе, — заметил Дэвид, входя в магазин через служебный вход. — Что-нибудь случилось?