О достоверности

246. “Тут я пришел к основанию всех моих верований”. “Этой позиции я буду придерживаться! "Но разве не только и не именно потому, что я в этом полностью убежден? —Каково же это:

“быть полностью убежденным”?

247. Ну, а каково было бы сомнение в том, что у меня две руки? Почему я совсем не могу себе этого представить? Во что бы я верил, если бы я не верил в это? У меня пока еще нет совершенно никакой системы, в рамках которой это сомнение могло бы иметь место.

248. Я достиг твердого грунта моих убеждений. Пожалуй, можно утверждать и то, что этот фундамент поддерживается всем зданием.

249. Люди создают себе ложную картину сомнения.

250. То, что у меня две руки, при нормальных обстоятельствах столь же верно, как и все, чем я мог бы засвидетельствовать это. Вот почему я не мог бы считать таким свидетельством вид моей руки.

251. Разве это не означает: я безусловно буду действовать согласно этой вере и не дам сбить себя с толку?

252. Но ведь не только ятаким образом верю, что у меня две руки, а и каждый разумный человек.

253. На дне обоснованной веры лежит необоснованная вера.

254. Каждый “разумный” человек поступает так.

255. Сомнение имеет определенные характерные проявления, но они присущи ему только при соответствующих обстоятельствах. Если бы кто-то заявил, что он сомневается в существовании своих рук, и все рассматривал их со всех сторон, стремясь убедиться, что перед ним вовсе не отражение и т.п., — то мы не были бы уверены, стоит ли называть это сомнением. Мы могли бы описать его линию поведения как напоминающую сомнение, но его игра была бы не той, что наша.

256. С другой стороны, языковая игра изменяется со временем.

257. Поведай мне кто-то, что он сомневается, есть ли у него тело, — я счел бы его полоумным. Но я не знал бы, что значит убедить его в том, что тело у него есть. Если бы я и сказал что-то такое, что сняло бы его сомнение, — то и сам бы не знал, как это получилось и почему.

258. Я не знаю, как следует употреблять предложение “Я наделен телом”. О высказывании же, что я всегда находился на поверхности Земли или вблизи нее, такого никак не скажешь.

259. Сомнения человека, разуверившегося в существовании Земли в течение 100 лет, могли бы иметь научный или же философский характер.

260. Выражение “Я знаю” мне хотелось бы приберечь для тех случаев, где оно употребляется в нормальном языковом общении.

261. В данное время я не могу представить себе сколько-нибудь разумного сомнения относительно существования Земли в течение последних ста лет.

262. Я могу представить себе человека, который вырос в совершенно особых условиях и которому внушили, что Земля возникла 50 лет назад, чему он и верит. Мы могли бы поучать его: Земля существует уже давно и т. д. — Мы попытались бы передать ему свою картину мира. Это делалось бы с помощью своего рода убеждения.

263. Ученик веритсвоим учителям и учебникам.

264. Я мог бы представить себе такой случай: мур захвачен племенем дикарей, и они высказывают подозрение, что он прибыл из какого-то места, расположенного между Землей и Луной. мур говорит им, что он знает..., но оснований для своей уверенности привести не может, поскольку у них фантастические представления о способности людей летать и они ничего не смыслят в физике. Этот случай подходил бы для того высказывания [Мура].

265. Но что еще сообщает это высказывание, помимо того что “Я никогда там не был и у меня есть бесспорные основания в это верить”?

266. Притом еще следовало бы сказать, что такое бесспорные основания.

267. “Я не только имею визуальное впечатление дерева, но и знаю,что это дерево”.

268. “Я знаю, что это рука”. — А что такое рука? — “Ну вот это, например”.

269. Испытываю ли я большую уверенность в том, что никогда не был на Луне, чем в том, что никогда не был в Болгарии? А почему я уверен в этом? Ну, скажем, я знаю, что никогда не был даже поблизости, например, никогда не бывал на Балканах.

270. “Для моей уверенности имеются непреложные основания”. Эти основания делают уверенность объективной.

271. Что является убедительным основанием для чего-то — решаю не я.

272. Я знаю = Это известно мне как несомненное.

273. Но когда о чем-то говорят, что оно является несомненным? Ведь о том, являетсяли нечто несомненным, можно спорить; я имею в виду, является ли нечто объективнобесспорным. Имеется несметное число общих эмпирических предложений, которые мы считаем бесспорными.

274. Если у человека ампутирована рука, она уже не вырастет — одно из таких предложений. Тот, кому отрубили голову, мертв и никогда не оживет — другое.

Можно сказать, что опыт научил нас этим предложениям. Однако он научил нас не изолированным предложениям, но множеству взаимосвязанных предложений. Будь они разрозненны, я мог бы в них сомневаться, поскольку не располагал бы подходящим для них опытом.

275. Если основанием такой несомненности для нас служит опыт, так это, естественно, прошлый опыт.

И я получаю знание не из одного лишь моегоопыта, но и из опыта других. Что ж, можно сказать: то, что позволяет нам оказывать доверие другим, — это опять-таки опыт. А какой опыт вселяет в меня веру в то, что книги по анатомии и физиологии не содержат в себе чего-то ложного? Пожалуй, верно, что это доверие опираетсяна мой собственный опыт.

276. Так, видя в данный момент то один, то другой фрагмент дома, мы верим, что перед нами громадное здание.

277. “Я не могу верить в то...”.

278. “Я примиряюсь с тем, что таково положение вещей”.

279. Совершенно верно, что автомобили не вырастают из земли. — Мы чувствуем: если бы кто-то сподобился верить в противное, он мог бы одаривать своим доверием все,что мы признаем невозможным, и оспаривать все, что мы считаем несомненным. Но как связано это одноверование со всеми другими? Я бы сказал, что тот, кто способен в это верить, не принимает всей нашей системы верификации.

Эта система есть нечто такое, что человек усваивает благодаря наблюдению и обучению. Я намеренно не говорю “заучивает”.

280. После того как он то-то увидел и то-то услышал, он не в состоянии сомневаться, что... .

281. Я,Л. В., верю, уверен, что тело или голова моего друга не набиты опилками, хотя в пользу этого у меня нет никаких прямых чувственных свидетельств. Я уверен в этом на основании того, что мне рассказывали, что я прочитал, испытал на своем собственном опыте. Усомнись в этом кто-либо, я воспринял бы это как безумие, — конечно же, я согласен в этом с другими людьми, но согласен-то с ними я.

282. Нельзя утверждать: у меня есть достаточные основания считать, что кошки не растут на деревьях или что у меня были отец и мать.

Усомнись кто-нибудь в этом — во что это могло бы вылиться? В то, что он с начала и до конца не верил бы, что у него были родители? Но разве такое мыслимо, если только человека этому не научили?

283. Ну как может ребенок тотчас же усомниться в том, что ему сообщают? Это могло бы означать лишь то, что он не сумел научиться определенным языковым играм.

284. Люди издревле убивали животных, использовали их мех, кости и т. д. для определенных целей; они непременно рассчитывали найти у подобных друг другу зверей сходные части. Они всегда обучались с помощью опыта, и из их действий можно видеть, что они безоговорочно верят некоторым вещам, выражают ли они эту веру или нет. Этим, конечно, я хочу сказать не то, что человек долженпоступать именно так, а только то, что он так поступает.

285. Допустим, некто что-то ищет и, раскапывая землю в определенном месте, тем самым показывает, что искомое, по его мнению, находится там.

286. Во что мы верим, зависит от того, что мы усваиваем. Все мы верим, что невозможно попасть на Луну; но могли бы быть люди, верящие, что это возможно, да иногда и случается. Мы сказали бы: эти люди не знают многого из того, что знаем мы. И сколь бы ни были уверены они в своей правоте — они ошибаются, и мы это знаем.