Страница 1 из 22
о достоверности
ЛЮДВИГ ВИТГЕНШТЕЙН
1. Коли ты знаешь, что вот это рука 1, то это потянет за собой и все прочее.
(Когда говорят, что такое-то предложение недоказуемо, конечно же, это не означает, что оно не выводимо из других предложений. Любое предложение может быть выведено из каких-то других предложений. Но эти последние могут оказаться не более достоверными, чем оно само.) (Вспомним здесь шутливое замечание Ньюмена.)
2. Из того, что мне — или всем — кажется,что это так, не следует, что это так и есть.Но задайся вопросом, можно ли сознательно в этом сомневаться.
3. Скажи, например, кто-нибудь: “Я не знаю, рука ли это”, — ему можно было бы ответить: “Присмотрись получше”. Такая возможность самоубеждения принадлежит языковой игре. Это одна из ее существенных черт.
4. “Я знаю, что я человек”. Чтобы понять, сколь неясен смысл этого предложения, рассмотри его отрицание. По крайней мере его можно было бы истолковать так: “Я знаю, что у меня человеческие органы”. (Например, мозг, которого, впрочем, пока что никто не лицезрел.) А как быть с таким предложением, как “Я знаю, что у меня есть мозг”? Могу ли я в нем сомневаться? Основания для сомненияотсутствуют! Все говорит в его пользу, и ничто — против. Тем не менее можно представить себе, что в случае операции мой череп мог бы оказаться и пустым.
5. Может ли предложение в конечном счете оказаться ложным, зависит от того, что признать для него определяющим.
6. И все же может ли человек перечислить (как это делал мур) то, что знает? Вот так сразу — я полагаю, нет. — Ибо иначе выражение “я знаю” получает неправильное употребление. А кажется, будто в этом неверном словоупотреблении обнаруживается своеобразное и чрезвычайно важное состояние духа.
7. Мой жизненный опыт свидетельствует, что я знаю или уверен, что вон там стоит стул или находится дверь и т. д. — Например, я говорю другу: “Возьми стул вон там”, “Закрой дверь” и т. д. и т. д.
8. Различение понятий “знать” и “быть уверенным” вовсе не имеет сколько-нибудь серьезного значения, не считая тех случаев, где “я знаю” должно означать: я не могуошибаться. В зале суда, например, в каждом свидетельском показании вместо слов “я знаю” могло бы говориться “я уверен”. Можно даже представить себе, что слова “я знаю” там запрещены. [Одно место в Вильгельме Мейстере,где слова “ты знаешь” или “ты знал” используются в смысле “ты был уверен”, ибо дело обстояло иначе, нежели он вроде бы знал. — Л. В.]
9. Так вот, удостовериваюсь ли я в жизни в своем знании того, что вот это рука (причем моя рука)?
10. Я знаю, что здесь лежит больной человек? Бессмыслица! Я сижу у его постели, внимательно всматриваюсь в его черты. — Так, выходит, я не знаю, что здесь лежит больной? Тут ни вопрос, ни утверждение не имеют смысла. Как и фраза “Я здесь”, которую я все же мог бы использовать в любой момент, представься подходящий случай. Что же, тогда “2 x 2=4” является, за исключением определенных случаев, бессмыслицей, а не истинным арифметическим положением? “2 x 2=4” — истинное предложение арифметики — причем не “в определенных случаях”, а “всегда”, хотя звуковые или письменные знаки “2 x 2=4” в китайском языке могли бы иметь какое-то другое значение или же быть явной бессмыслицей. Отсюда ясно, что предложение обретает свой смысл только в употреблении. А высказывание “Я знаю, что здесь лежит больной”, будучи употреблено в неподходящей ситуации, кажется не столько бессмысленным, сколько само собой разумеющимся, ибо довольно легко представить себе соответствующую ему ситуацию, и потому предполагается, будто слова “Я знаю, что...” всегда уместны там, где нет сомнения (а стало быть, и там, где выражение сомнения было бы непонятно).
11. Нам неясно как раз то, насколько специализированно употребление слов “Я знаю”.
12. Ведь кажется, будто “Я знаю...” описывает некое положение дел, как бы удостоверяющее, что то, о чем знают, есть факт. При этом постоянно забывают о выражении “Я полагал, что знаю”.
13. То есть неверно, будто из высказывания другого человека “Я знаю, что это так” можно умозаключить: “Это так”. И такой вывод нельзя сделать из данного высказывания даже при указании, что оно не является ложным. — Но разве из своего собственного высказывания “Я знаю и т. д.” я не могу умозаключить: “Это так”? Нет, могу, и из предложения “Он знает, что это рука” следует: “Это рука”, но из его высказывания “Я знаю...” не следует, что он знает это.
14. Сначала нужно доказать, что он это знает.
15. Должно быть доказано,что исключена ошибка. Уверения “Я знаю это” недостаточно. Ибо это всего лишь уверение в том, что я здесь не могу ошибиться, факт же, что я не ошибаюсь в этом,должен устанавливаться объективно.
16. “Если я что-то знаю, то я знаю также и то, что я это знаю и т. д.” сводится к тому, что “Я знаю это” означает “Моя ошибка в этом исключена”. Но так ли это на самом деле — должно устанавливаться объективно.
17. Ну, а допустим, я говорю, указывая на какой-то предмет: “Моя ошибка тут исключена — это книга”. Что собой представляла бы эта ошибка на деле? И есть ли у меня ясноепредставление об этом?
18. “Я знаю это” часто означает: у меня есть бесспорные основания для моего высказывания. Так что если другому человеку известна эта языковая игра, то он признает, что я это знаю. Если этот другой владеет данной игрой, он должен быть в состоянии представить себе, какчеловек может знать нечто подобное.
19. Ведь к высказыванию “Я знаю, что это рука” можно добавить: “Рука, на которую я смотрю, — это моярука”. Тогда здравомыслящий человек не усомнится в том, что я это знаю —— Не усомнится и идеалист, однако он скажет: для устранения практического сомнения этого вполне достаточно, но имеется и другое сомнение, стоящее запервым. — А что оно является некоей иллюзией,нужно показывать другим способом.
20. “Сомневаться в существовании внешнего мира” вовсе не означает сомневаться, например, в существовании планеты, которая будет открыта впоследствии путем наблюдений. — Или же мур хочет сказать: знание о том, что вот это рука, и о том, что существует планета Сатурн, — разного рода?Будь иначе — сомневающемуся можно было бы указать на открытие планеты Сатурн и сказать: ее существование доказано, а значит, доказано и существование внешнего мира.
21. Точка зрения Мура сводится, собственно, к следующему: понятие “знать” аналогично понятиям “быть уверенным”, “предполагать”, “сомневаться”, “быть убежденным” в том, что утверждение “Я знаю...” не может быть ошибкой. Если же дело так и обстоит,то из такого высказывания можно делать вывод об истинности того, что в нем утверждается. Формой же “Я думал, что знал” здесь пренебрегают. — А если таковая не предусмотрена, то должна быть логически невозможна и ошибка в утверждении.И тот, кому знакома данная языковая игра, должен это понимать, — заверение заслуживающего доверия человека в том, что он знает,не в состоянии помочь делу.
22. Было бы поистине замечательно, если бы мы должны были верить надежному человеку, который говорит: “Я не могу ошибаться”; или же: “Я не ошибаюсь”.
23. Если я не знаю, сохранил ли кто-то обе свои руки (скажем, в случае возможной ампутации), то я поверю его заверению, что у него две руки, заслуживай он доверия. Если же он говорит, что знаетэто, то я могу лишь предполагать, что он был в состоянии убедиться в том, и, выходит, его руки, к примеру, пока еще не скрыты гипсом, бинтами и т. д. и т. д. Я считаю, что этот человек достоин доверия, поскольку признаю, что он имеет возможность убедиться. Для человека же, говорящего, что, пожалуй, не существует никаких физических объектов, такая возможность не предусматривается.
24. Вопрос идеалиста звучал бы примерно так: “На каком основании я не сомневаюсь в существовании своих рук?” (а на этот вопрос нельзя ответить: “Я знаю,что они существуют”). Но тот, кто задает подобный вопрос, упускает из виду, что сомнение в существовании имеет смысл лишь в той или иной языковой игре. Поэтому, прежде чем принимать сомнение за чистую монету, следовало бы спросить, во что оно вылилось бы на деле.