Не бойся полюбить

— Ну хорошо, правда, он не доктор, а костоправ. Но кем бы он ни был, я хочу, чтобы тебя хватило на как можно больший срок.

— Ага, чтобы ты мною еще попользовалась.

— Конечно! — Джулия рассмеялась, наклонилась к нему и поцеловала в сверкающую макушку. — Знаешь, я все-таки думаю прогуляться в Индию. Возьмем с собой Пипу, она наверняка соскучилась по родным просторам.

— Ты вправду хочешь в Индию? — Джордж передернул плечами. — Стоит мне вспомнить об этой стране, как на меня наваливается ужас, который я пережил там в прошлый раз.

— Полно, дорогой, что прошло, то прошло. Я тоже тогда переволновалась. Ох, если бы не дочь Холта… Теперь ты понимаешь, что Кэрри совершенно необыкновенная девочка?

— Знаешь, я так и не понял, почему у нее оказался в ружье заряд со снотворным?

— Да потому, что ты не вник в ситуацию до конца, ты просто испугался за меня. — Джулия погладила мужа по руке. — Ты очень за меня испугался.

— Очень, — подтвердил Джордж и накрыл своей ладонью ее узкую кисть. — Я ведь тебя очень люблю, Джулия, ты просто не представляешь как.

— Представляю, потому что я тебя люблю так же сильно. — Она улыбнулась ласково, нежно. — Нам обоим повезло. — Джулия помолчала, а потом принялась объяснять: — Кэрри помогала отцу выполнять заказ французского зоопарка. Они хотели заполучить пару гепардов. Отец Кэрри уже поймал самца, а самка гуляла с малышом. На малышку Пипу я и наткнулась в кустах. — Джулия передернула плечами. — Мамашу я не видела, я уже схватила Пипу, а гепардиха приготовилась к прыжку. У Кэрри, слава Богу, оказалась великолепная реакция. Она всадила в нее дозу снотворного. Они потом рассказывали, что я так стиснула Пипу, что они не сразу смогли ее отнять у меня.

— Значит, мамаша Пипы живет в Париже?

— Да, она парижанка. Надо сказать, ее там просто обожают. И потомство, которое она принесла уже в неволе.

— А тебе никогда не хотелось свозить Пипу в Париж, — спросил Джордж насмешливо, — к мамочке?

— Я заменила ей мамочку, — гордо сказала Джулия. — Я выкормила ее из бутылочки, я научила ее охотиться, так что ей незачем ехать в Париж.

— Не зря кое-кто тебя называет Пипой, — заметил он.

— Пожалуй, когда я обыгрываю «кое-кого» в покер, приятнее объяснить мои успехи чем-то нечеловеческим. Мол, у Джулии звериный нюх.

— Это они от зависти. Так ты на самом деле хочешь в Индию?

— Не просто хочу, а нам необходимо туда поехать. Я тебе уже говорила. Я созванивалась со Стивеном Холтом, он согласен поработать на рекламу «Джокер-паудер». Сезон охотничьих туров начался, дорогой, а мы сидим и говорим об этом в который раз, вместо того чтобы сесть в самолет и полететь. Успокойся, Пипу мы не возьмем с собой, пусть останется на хозяйстве, а сами поедем. Этого настоятельно требует «Джокер-паудер».

Это был коронный довод для Джорджа. После этого он никогда не возражал.

«Джокер-паудер» была небольшой, но вполне прибыльной фирмой. Она досталась Джорджу Бартону от отца и до начала Второй мировой войны представляла собой небольшой патронный цех, полукустарный, где трое работников вручную заряжали патроны, иногда к ним присоединялся хозяин. Как и прежде, фирма располагалась в Северной Калифорнии, неподалеку от местечка Форт Росс. Тамошние охотники покупали патроны сотнями, отправляясь на утиную охоту на озера или в гористую местность — на жирных уларов.

Во время войны отцу Джорджа удалось купить солидный пакет акций одного заводика, выпускавшего целлюлозу, — он сообразил, что теперь у него появится возможность наладить производство бездымного пороха. Дальше — больше, и когда Джордж и Джулия соединились, то оказалось, что они оба вполне приличные бизнесмены.

— Что ж, если «Джокер-паудер» требует ехать, — повторил Джордж, — я готов. Собираемся.

Горячий ветер обдувал лицо, терпкие влажные запахи хлынули потоком, когда Стивен Холт, встретивший Бартонов в аэропорту на своем джипе, свернул на лесную дорогу, ведущую к его дому. Сердце Джулии наполнилось неизъяснимым счастьем. В таких поездках она забывала о своем возрасте, о котором окружающие то и дело напоминали ей, стремясь сделать приятное: уступить место, пропустить вперед, поддержать за локоток. Она не вспоминала о бренности собственной жизни и жизни Джорджа, с которым они за полвека стали единым целым, Джулия уже почти не помнила, что когда-то жила без него. Но эта соединенность с другим человеком вовсе не означала утрату самостоятельности, или точнее сказать «самости», применительно к Джулии Бартон. Если бы она хотела упрощенно объяснить свое единение с мужем, Джулия объяснила бы это так: моя вторая голова, мои третья и четвертая руки, мое второе сердце.

Она искоса взглянула на Джорджа и засмеялась. По его лицу она поняла, что и он испытывает сейчас подобные чувства. Ничего удивительного в том, что супруги становятся похожими, они ведь смотрятся друг в друга десятилетиями, а если верить, что человек произошел от обезьяны, то кто способен гримасничать лучше, чем какая-нибудь мартышка?

Стивен Холт оглянулся, притормаживая, и Джулия вопросительно посмотрела на него.

— Коровы, — усмехнувшись, пояснил он. — Видите, разлеглись на дороге? Ни проехать, ни пройти.

— Это ваши, коровы, Стивен?

— Нет, соседа. Но они считают себя полными хозяевами в любом месте, где бы ни оказались.

— Да, даже на улицах Дели, — подал голос Джордж. — Когда я увидел впервые, удивился, а потом привык. Местные жители так ловко их объезжают…

— Вот и мы сейчас их объедем, — сказал Стивен и резко взял вправо. Открытый джип устремился по едва заметной лесной тропинке. — Прошу прощения, Джулия, но другого выхода нет. Я не имею права даже посигналить, потому что тем самым нарушу их покой.

— Все в порядке, Стивен, — успокоила его Джулия, вытаскивая из волос запутавшиеся сухие веточки. — Законы веры.

— Ты еще не обратился в индуизм? — поинтересовался Джордж, которого зацепило слово «вера», поскольку в последнее время эта тема не давала ему покою.

— О нет, — засмеялся Стивен. — Каждому свое. Я христианин по рождению, хотя никогда не вникал в религиозные тонкости.

— Как и я, — признался Джордж.

— Да и я тоже, — улыбнувшись, подхватила Джулия. — Для меня это было как нечто само собой разумеющееся. Иногда я что-то делаю для общины, но скорее из дружеских чувств. Джордж, ты снова думаешь о Люке? Я угадала?

— Скорее о «Джокер-паудер», дорогая.

Она кивнула.

— Но мы и приехали сюда, чтобы позаботиться о нашем малыше.

— Это уже не малыш, это настоящий сильный мужик. И он должен оставаться таким как можно дольше. Вот о чем я думаю. Чтобы его не настигла немощь с годами.

— Да, кстати, а как твой малыш, Стивен? — спросила Джулия.

— О, он уже здоровенный парень. Вовсю стреляет из винчестера.

— Ты хочешь, чтобы он пошел по твоим стопам?

— Нет, мэм. Работа профессионального охотника дело тяжелое. Клиенты разные, звери разные. Хозяева фирмы — тоже. Я хочу заработать достаточно, чтобы Тони занялся компьютерами, у него к этому есть способности. — Он помолчал и потеплевшим голосом добавил: — На днях может объявиться Кэрри. Она прислала письмо, что, возможно, приедет.

— Замечательно! — воодушевилась Джулия. — Я давно не видела свою спасительницу. Чем она сейчас занимается? По-прежнему водит экскурсии?

— Да, с тех пор, как обанкротилась фирма, в которой она работала. Она за лето собрала денег на поездку к нам. Поживет здесь, а потом видно будет. У нее какой-то собственный план в голове. Она девушка своенравная, всегда поступает только так, как сама хочет. Мы с женой уважаем ее право на свободу выбора.

Стивен затормозил перед воротами. Домик, в котором он жил с семьей, принадлежал фирме, которая устраивала охоту для членов международного Сафари-клуба и для всех желающих, кто готов заплатить несколько тысяч долларов за удовольствие добыть антилопу, медведя и даже тигра по особой лицензии.

Домик небольшой, но аккуратный, выстроенный в европейском стиле, с крышей, крытой красной черепицей. Аккуратный газон перед домом и цветник напоминали об Англии, как и увитое глицинией крыльцо. Глаза Джулии, повторявшие цвет распустившихся бутонов этого растения, потеплели.