Страница 6 из 25
— Если вы уже достаточно поели и выпили, тогда я пойду, — сказала она, озабоченная тем, чтобы нарушить возникшую между ними близость, вызванную недостатком пространства.
На его лице появилось выражение боли.
— Не могли бы вы развязать меня хотя бы на несколько минут?
— Не сейчас. Потерпите еще немного. Моему брату нужно будет уйти, — сказала она.
— Тогда я попробую быть терпеливым, — отозвался он. — Но не уходите слишком далеко. Я опять могу проголодаться.
Он так двусмысленно посмотрел на нее, будто речь шла совсем не о еде. Она почувствовала, как лицо у нее загорелось. Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы ответить ему:
— В следующий раз придет кто-нибудь другой и покормит вас.
— Жаль. А мне уже начал нравиться запах духов, которыми вы пользуетесь.
— Я купила их, потому что получила заказ на изготовление платья для целой свадебной вечеринки. Для меня это большая удача. А не для того, чтобы сделать вам приятное, — голос ее звучал рассерженно.
Его глаза загорелись интересом.
— Вы дизайнер?
— Швея. Ничего похожего на дизайнера.
— Но вы прекрасно оформили эту комнату.
Краска на ее лице стала еще гуще. Она ненавидела себя за то, что ей нравилось его внимание к ней и мелочам, связанным с ее жизнью.
— Да, хотя это, возможно, и в сравнение не идет с тем, к чему вы привыкли.
— Я живу более скромно, чем вы думаете, — сказал он. — Но я держу пари, что вы с иголкой обращаетесь не хуже, чем любой придворный декоратор, которого я когда-либо видел.
— Я искренне сомневаюсь в ваших словах, но спасибо за комплимент, ваше высочество.
— Это не комплимент, это факт, — прорычал он. — Комплиментом будет, когда я скажу, что ваши волосы напоминают мне золотое солнце, а ваши глаза — лазурит.
Если он ожидал сделать ей приятное, то ошибался.
— Так не должен говорить женатый мужчина, — отрезала она. — Вы заставляете меня думать, правда ли то, что пишут о вас в журналах.
— И что же там пишут? — спросил он, не в силах контролировать свое любопытство.
— Разве вы не читали какую-нибудь из напечатанных о вас историй?
Он покачал головой.
— Я предпочитаю ничего не читать о себе.
— Тогда почему я должна тешить ваше самолюбие? — отрезала она. — Как наследник, а сейчас еще и принц-регент, я уверена, вы получаете больше комплиментов, чем кто-либо другой.
Бен выглядел раздосадованным.
— Очевидно, вы собираетесь стать приятным исключением.
— Мне очень жаль, если я не могу дать вам то, к чему вы привыкли. Меня воспитывали не во дворце. И я бы чувствовала себя уютнее с вашим кузеном, тем, который, говорят, напоминает вас.
— Бен Локарт, — вставил принц.
— Точно. Я читала, он сочетает в себе все самое лучшее — королевское происхождение и свободу жить так, как ему хочется.
— Значит, вы думаете, что Бен привлекательнее меня?
— По крайней мере, он не женат. — Схватив тарелку и пустую бутылку из-под пива, она выбежала из комнаты, удивляясь своему поступку. Что на нее так подействовало, ведь Николас, а не она, был узником здесь! Его манеры и сладкие речи обволакивали ее сердце и пленили ее душу, и она была бессильна противостоять его обаянию.
Друзья Шейна — это не единственная угроза для нее. Большей опасностью для мира ее души мог быть настоящий король. Пока Николас оставался под крышей ее дома, ей придется быть настороже.
Однажды она уже позволила мужчине пробраться в ее жизнь. Результатом оказалась Молли. Мэган знала, что она не променяет свою дочь ни на какие богатства королевства, но она не собиралась опять поддаваться мужским чарам, особенно такого мужчины, который был женат и имел маленькую дочку.
Однако Мэган не могла выкинуть из головы слова Николаса; они преследовали ее, когда она занималась домашними делами. Увидев, что Шейн нахлобучил кепку и собирается уходить, Мэган несказанно обрадовалась. Если понадобится, можно позвать Дейва, сказал он сестре, уходя. Он не добавил, что люди, патрулирующие лес, пресекут любую ее попытку помочь Николасу бежать. Она и сама все отлично понимала. Главное — после ухода Шейна она и Николас оставались одни в доме.
Глава третья
Бен наконец понял, как лучше освободиться. Он должен признать мастерство того, кто привязал его. Это была профессиональная работа, но не ровня ему, лейтенанту флота. Во время службы Бен выиграл много пари, развязывая узлы, правда, они не были завязаны на его запястьях. Но он справится с ними, подумал он.
Удовлетворенный, он оставил веревки в покое. Его беспокоило растущее онемение в руках, но он решил потерпеть. Так он мог узнать больше информации, продолжая завоевывать доверие Мэган, а потом заставить ее развязать его. Она сказала, что не знала, где держали короля, но, возможно, она знала больше, чем думала.
Вспомнив о Мэган, он нахмурился. Она признала, что была вынуждена помогать заговорщикам, чтобы защитить свою трехлетнюю дочь. Используя ее, Бен сам подвергает ребенка опасности. Что же делать? Как поступить, не сделав вреда Молли? Очевидная симпатия, возникшая между ним и Мэган, могла только усугубить дело.
Это всего лишь физическая реакция, говорил он себе. Ему было жаль ее, но он не собирался позволить, чтобы какая-либо женщина еще раз завоевала его сердце, как бы красива она ни была. Он не мог отрицать, что она нравилась ему, но она была из семьи, которая жила на грани закона. Она признала, что ее брат был одним из организаторов заговора против королевской семьи.
Мэган очень напоминала ему Марину, подумал Бен, ожидая почувствовать привычную выворачивающую наизнанку скорбь. К его удивлению, он ощутил лишь грусть, значит, боль после смерти его невесты наконец начала притупляться. Возможно, так и должно быть. Или причиной была золотоволосая Золушка Мэган со своими заботами и печалями.
Он сжался, когда дверь открылась, расслабившись снова при виде Мэган. Она несла графин с водой. И снова он был загипнотизирован ее движениями, плавными и грациозными, как будто она двигалась под музыку, которую только она могла слышать.
— Мой брат ушел, ваше высочество, — сказала она.
Он наблюдал, как она наливала воду в стакан на туалетном столике.
— Итак, вы сейчас одна?
Немного воды пролилось на столик. Хорошо. Не один он чувствовал, как между ними накалялся воздух.
Она взяла детское полотенце из шкафа и промокнула воду, потом повернулась к нему, сжимая полотенце.
— В доме никого нет, но люди Шейна патрулируют сад и лес.
— Нет причины, чтобы держать меня связанным. — Бен пристально глядел на нее.
— А откуда мне знать, что вы не попытаетесь бежать, — возразила она.
— Слова вашего коронованного принца будет недостаточно для вас?
Казалось, она не заметила, что он еще не дал его.
— Я думаю, достаточно. Но вы должны потом предоставить мне возможность связать вас снова до того, как вернется Шейн. И держитесь подальше от окна. Мне бы не хотелось, чтобы остальные узнали, что я освободила вас.
Он одарил ее ослепительной улыбкой.
— Я не хотел бы, чтобы у вас были проблемы с вашими друзьями.
— Они мне не друзья. — Она положила полотенце и уселась на кровать. Нагнувшись над ним, стала развязывать. Он расправился бы с ними в два раза быстрее, но, без сомнения, было гораздо приятнее лежать и ощущать ее тело, опирающееся на него и благоухающее восхитительным ароматом роз.
— Вы совсем не такой, каким я ожидала увидеть члена королевской семьи, — заметила она.
Бен почувствовал, как его сердце учащенно забилось. Он спросил:
— А что вы ожидали увидеть?
— Высокомерие, возможно. Меньше внимания к вашим подданным.
Она не будет обижена вниманием, подумал он, если не поторопится. Ее близость сводила его с ума. Неужели она не чувствовала его состояние? В таком случае она была более невинной, чем считала себя. Вслух он высокопарно произнес:
— Обязанность королевской семьи — служба людям Эдембурга. Здесь нет места высокомерию.