Маркиз должен жениться

— Значит, вы не влюблены в мистера Хайатта? — спросила Мария, которой хотелось знать наверняка.

— О Господи, да я едва его знаю! — Лицо девушки приняло недоуменное выражение. — К тому же он любит говорить непонятно. Он слишком умен для меня. А когда я прошу его что-нибудь объяснить, он обращается со мной, как с ребенком. А я не ребенок! Просто мне иногда нужно что-то объяснить.

— Это естественно! — вмешался Фредди. — Каждому иногда требуются объяснения.

Мистер Пинтер выглядел так, как будто с трудом сдерживал смех.

— Мопси, ты еще не знаешь самого главного. Расскажите ей, мисс Кинсли! — с энтузиазмом воскликнул Фредди и едва не пустился в пляс.

Пока мисс Кинсли излагала «самое главное», Мария невольно подметила, что девушка не так глупа, как кажется. Ее новости меняли положение кардинальным образом.

— Если придется, — начала Мария, — повторите ли вы ваши слова в суде?

— Думаю, нам не следует ждать суда, — прервал их беседу мистер Пинтер. — Полагаю, надо воспользоваться этой информацией прямо сейчас.

— Вы имеете в виду… — неуверенно заговорила Мария.

— Да, пора нанести мистеру Хайатту еще один визит.

— Вы можете нас сопровождать, мисс Кинсли? — задала вопрос Мария. — Я понимаю, это тяжелое испытание…

— Никакого испытания, — сказала девушка, вдруг покраснела и бросила быстрый взгляд на Фредди.

— А если что, я сумею защитить вас обеих, — с воодушевлением воскликнул Фредди и положил руку на эфес шпаги.

— Ты пойдешь с нами только в том случае, если оставишь шпагу здесь! — появляясь из-за ширмы, твердо заявила Мария, но вдруг запнулась. А если Оливер уже нашел Натана? — Нет, не стоит. Шпага может понадобиться.

И она направилась к двери, обняв по дороге мисс Кинсли за талию.

— Благодарю вас.

Девушка радостно улыбнулась.

— Не стоит.

Мария перевела взгляд на Фредди.

— И тебя благодарю, кузен.

Фредди гордо расправил плечи, уши у него ярко горели.

— Ерунда, Мопси. Мужчина должен защищать свою семью.

Однако небольшое вмешательство судьбы тоже иногда не помешает, подумала Мария. Только бы она, судьба, удержала Оливера от встречи с Натаном. Марии вовсе не хотелось, чтобы Оливера повесили за убийство.

К несчастью, когда они прибыли в дом, где снимал жилье Натан, Оливер был уже там. Хозяин, направивший их в гостиную, похоже, не слишком был рад обилию визитеров у своего американского постояльца. Мария, опередив остальных, бросилась вперед. Из-за двери гостиной донесся зычный голос Оливера:

— Вы не получите лучшего предложения, Хайатт. Советую принять его.

Мария сделала жест спутникам подождать. Заглянув в щель, она увидела Оливера лицом к лицу с Натаном, который не отрывал взгляда от знакомого бархатного футляра с жемчужным ожерельем.

— Откуда мне знать, что цена этого жемчуга так велика, как вы утверждаете, сэр? — спросил Натан.

Значит, Оливер готов отдать этому мерзавцу ожерелье своей матери! Мария уже хотела ворваться и помешать переговорам, но мистер Пинтер удержал ее.

— Любой, кто способен понимать ценность вещей, видит это, — снисходительным тоном ответил Оливер.

Мария грустно улыбнулась — маркиз умеет быть высокомерным.

— Но если вы настаиваете, — с деланным безразличием продолжал Оливер, — мы можем отправиться к ювелиру.

— Так вы говорите, оно стоит пять тысяч фунтов? Неплохая сумма.

У Марии перехватило дыхание. Пять тысяч фунтов? Ее доля в компании стоила около сорока тысяч. В качестве отступных это действительно «неплохая сумма».

— Вы и этого не заслуживаете, — презрительно протянул Оливер. Натан ответил сердитым взглядом, а Оливер добавил: — Могу вам обещать, что вы пожалеете, если начнете против мисс Баттерфилд дело о нарушении обещания. Услуги адвокатов дороги даже в Америке. Расходы легко могут превысить сумму отступных, которые вы, может быть, отсудите. А может быть, и нет. Суд — ненадежное дело. Вы можете проиграть. Но даже если выиграете, огласка всех обстоятельств нанесет непоправимый вред вашей нынешней сделке с мистером Кинсли. С другой стороны, жемчуг может послужить отличным залогом, чтобы получить кредит и выкупить у мисс Баттерфилд ее долю в компании. — Взгляд Оливера стал суровым, а в голосе зазвучала угроза. — Но есть два условия. Во-первых, мисс Баттерфилд не должна знать о финансовой стороне нашего соглашения. Скажете ей, что, хотя ваше сердце разбито, вы не хотите заставлять дорогую вам женщину выходить замуж за человека, которого она не любит.

Натан выпятил подбородок.

— Может быть, мое сердце и правда разбито!

— Я вижу, как вы страдаете, — ледяным тоном произнес Оливер, отчего щеки Натана вспыхнули, а маркиз добавил: — Второе условие такое. Если вы будете выкупать долю мисс Баттерфилд, вы предложите ей хорошую цену. Это понятно?

— Я не стал бы ее обманывать! — с обидой воскликнул Натан. Он был явно запуган. В Америке у его семьи были и положение, и связи, но эти связи ничто по сравнению с влиянием английского пэра. Натан понимал это, но, видимо, он понял и другое. — Я полагаю, милорд, — прищурившись, начал он, — что имею право узнать, чем объясняется ваш интерес к судьбе мисс Баттерфилд.

— Когда мисс Баттерфилд и ее кузен попали в Лондоне в трудное положение, моя семья приняла ее. Я полюбил ее и намерен на ней жениться. Конечно, если она согласна.

Эти слова, произнесенные с достоинством и сдержанностью, поразили Марию в самое сердце. Но одновременно распалили жадность Натана.

— Теперь я понимаю, — процедил сквозь зубы Натан, — Вы сами решили загрести ее состояние. А раз так, то наше маленькое соглашение нужно немного… поправить.

Оливер ничем не выдал своего гнева, только желваки заходили у него на скулах.

— Должен сказать, что, когда я сделал мисс Баттерфилд предложение, она не приняла его, ибо была обручена с вами. Я занимаюсь ее делами потому, что она не заслуживает неприятностей, связанных с обвинением в нарушении обещания. Я не желаю, чтобы ее имя трепали в суде. И еще одно. Разве я выгляжу как человек, нуждающийся в деньгах?

Мария сдержала смешок. Забавно было видеть, как Оливер пытается надуть надувалу, обвести вокруг пальца мошенника.

На лице Натана отразилось раздумье.

— Нет, — признал он. — Но вы могли бы предложить мне наличные, а вы предлагаете драгоценности. Это пахнет банкротством.

— Я не вожу с собой крупных сумм. Кругом столько жулья. — Оливер бросил на собеседника выразительный взгляд. — Этот жемчуг я прихватил для Марии. Но если желаете, мы вместе вернемся в Лондон, и там вы получите наличные. Разумеется, сумма будет меньше, чтобы компенсировать мои неудобства. К тому же вам придется оставить на время Саутгемптон, где, как я понимаю, находится ваша вторая жертва, мисс Кинсли. У вас ведь охота за двумя зайцами, так, Хайатт?

Мария почувствовала, как напряглась мисс Кинсли, и стиснула ей руку.

Натана явно смутило то, что все его обстоятельства стали известны. Он бросил нервный взгляд на Оливера, потом на жемчуг и вдруг резким движением схватил футляр с драгоценностями.

— Хорошо, милорд, договорились.

— Черт возьми, нет! — крикнула Мария, врываясь в комнату. — Ни с кем ты не договорился! — Она не заметила, что ее спутники остались в холле.

Молодой человек был обескуражен ее появлением. На лице Оливера появилась тревога.

— Оставь нас, Мария, — потребовал он.

— Этот негодяй получит ожерелье твоей матери, только если я его им задушу! — Мария подбежала к Натану и вырвала футляр из его рук. — К тому же ты уже подарил его мне.

— А ты не захотела взять с собой, — напомнил ей Оливер. — Бабушка говорит, ты отказалась от ожерелья.

— А теперь не отказываюсь.

— Даже с риском оказаться перед судом? — спросил он, становясь рядом. — Ведь этот червяк замарает твое имя. — Оливер понизил голос: — Неужели ты хочешь подробно излагать в суде все, что делала в последние две недели?

Очевидно, Оливер имел в виду сцену в борделе, потом официальное объявление о помолвке.