Страница 5 из 8
– Нагулялась? – ласково спрашивал отец.
– Фрррр, – подтверждала Искра.
– Поехали тогда домой?
Лошадь согласно кивала.
Папа легко вскакивал на неоседланную Искру, свесившись, подхватывал Аню, усаживал перед собой.
Искра спокойно шла.
Ночной туман покрывал поля. Казалось, вокруг расстилается огромное озеро. Искра, папа, Аня плыли по этому озеру тихо-тихо.
У самого дома Аня уже крепко спала. Отец передавал ребенка маме, та укладывала девочку в кровать, укрывала. И приходили счастливые сны.
Аня мечтала, что вырастет, заведет конюшню. Будет у нее много-много лошадей. Самых лучших на свете друзей, которые понимают все и не умеют предавать.
И вышло, что мечта сбылась. Только не сразу, а окольными путями. Но свелось, пусть не все, но многое, к лошадкам.
Богатый процветающий совхоз развалился. Вместо него возникло какое-то ООО. Что-то приватизировали местные, какие-то участки земли, коровники, ангары для техники.
Отец, видя мучения лошадей, брошенных и никому не нужных, сумел приватизировать конюшню. Выхаживал старых больных животных, которых знал еще только появившимися на свет жеребятами, кое-как латал крышу.
В это время участки плодородной ухоженной земли стали раскупаться дачниками. Пошло строительство диких дворцов, до которых наконец домечтались зажатые в тиски своих крошечных жилплощадей горожане.
Любке было полгодика, когда дед в спешном порядке отзвонил в Москву: «Как хотите, тут несколько га земли продается за копейки. Задушат природу на корню. Покупайте и стройтесь. Чтоб внучке хоть что-то осталось от ее родины». Так и сделали. Подключили соседей, Федю с Ирой. Вместе так вместе. Пару хороших друзей нашел Миша. Договорились: замки не строить, оберегать ландшафт, незаметно и без ущерба вписываясь в окружающую среду.
Летом в дедовой конюшне работали все новые дачники. Ухаживали за лошадьми, готовили корма на зиму, ремонтировали, чинили. Аня радовалась за Любочку и Женю: они проживали такое же счастье, как она сама в детстве. Только ей все казалось вполне естественным и бесконечным. Городским детям лошади всегда представлялись чудом природы, которому они не переставали удивляться.
Уже организовав свой центр, Аня услышала об иппотерапии, лечении с помощью лошадей. [2]Стала мечтать: вот бы привезти в Москву пару лошадок, найти площадку для занятий… Как бы Аниным подопечным деткам было хорошо. Мечта овладела ею настолько, что она прошла курс «Лечебная езда» в институте физкультуты в дополнение к своему диплому. И убедилась: мечты сбываются. Если, конечно, сильно-сильно мечтать.
К ней обратились родители пятилетней Юленьки, страдающей церебральным параличом. Девочке было трудно держать голову и вообще прямо держаться. Отец, обожающий дочку, был человеком богатым. Видимо, богатства достались ему разными путями, в том числе и неправедными. Он и вбил себе в голову, что дочка своей болезнью расплачивается за его грехи, о чем не раз вздыхал, когда присутствовал на занятиях Ани с Юленькой. Аня учила девочку правильно говорить. Та капризничала, кричала, замахивалась на учительницу, которую ждала, любила, ценила. Но когда раздражение брало верх, ребенок забывал и о любви, и о своем ожидании уроков.
– Ее бы на лошадку, – вздохнула как-то Аня после очередной вспышки гнева несчастной малышки.
– Нам только лошадки не хватает для полного счастья, – горько вздохнул отец, приняв за шутку слова педагога.
– Лошадки именно и не хватает, – согласилась Аня. – Смотрите: во время верховой езды Юленька будет получать физические нагрузки и положительные эмоции. Лучше любого массажа. Еще Гиппократ говорил, что верховая езда освобождает от темных мыслей и порождает мысли веселые и ясные.
– Да разве это возможно? Она же голову еле держит! – не поверил отец.
– Все возможно, увидите. Невозможно другое: место для выездки найти, для конюшни небольшой. А остальное – за мной.
Тут-то мечта и сбылась. Сначала Анина. Появилась при ее центре конюшня и все, что полагается.
И вскоре удивленный Юлькин отец смог убедиться, что Аня говорила чистую правду: лошадки подпитывали девочку своей доброй энергией и силой настолько, что та вскоре стала легко держать голову. Улыбка не сходила с ее личика, когда она сидела в седле. Вспышки гнева сошли на нет.
Летом Аня вывозила своих подопечных с родителями и помощниками к себе на родину, там было вольготнее. В городе почти каждый день в послеобеденное время она была «у лошадок», как привычно называли ее занятие в семье.
Жена была оживлена, как всегда, когда общалась с лошадьми и детьми.
– Поскачем немножко? – предложила она. – Бери Розу.
Веселая красавица Роза, понятливая, но своенравная, пока еще привыкала к своим «целительским» обязанностям. Сейчас она стояла под седлом, ожидая седока. Мишу она уже хорошо знала и относилась с уважением.
Они двигались рядом. Лошади шли спокойным ритмичным шагом. Так их тут учили. Ведь главное их дело – общение и помощь больным детям.
– Представляешь, – рассказывала Аня, – не зря мы гнедого жеребчика Генералом назвали. Он сегодня решил меня подчинить. Подошел и головой своей мне на затылок принялся давить. Хотел меня на колени поставить. Но главная тут я. Поработали – понял, расслабился.
– Это как с людьми. Они, если силу твою не будут чувствовать, обязательно пригнут. До самой земли. В крови это у всех живых, что ли?
– Наверное, да, – вздохнула Аня. – Главное, помнить об этом.
– Сильному – зачем помнить? – возразил Миша. – Сила, если есть, сама о себе напомнит.
– До силы тоже нужно дорасти, – задумчиво сказала жена. – Давай возвращаться, нам домой пора…
2. «Не слона же купили…»
У песочницы на пустующей детской площадке сидел в позе роденовского «Мыслителя» Федор и задумчиво курил.
Увидев Аню с Мишей, он встрепенулся:
– Садитесь, перекурим.
Аня не курила, к тому же стремилась домой. Надо было приготовить ужин. Да и взглянуть на Любину радость – щеночка – хотелось поскорее.
Она приветливо помахала рукой, оставляя мужчин с их мужскими разговорами.
– Миш, – начал, как-то особенно загадочно улыбаясь, Федор, – Люба сказала, что вы согласились. Ну и мы после этого тоже согласились. А времени утром не было, понимаешь… Спешили. И что-то, кажется, погорячились. Недосмотрели.
Уже интересно, подумал Миша. Некая догадка мелькнула в его усталом мозгу:
– Федь, вы сколько дали? На щеночка? – спросил он, заранее готовый услышать ответ.
Федя, тоже человек сметливый, покивал головой, мол, да, и на старуху нашлась проруха, одурачили-таки родные детки, и с загадочной улыбкой вымолвил:
– Да небось столько же, сколько и вы! Десятку! Э т о дешевле не стоит.
Интонация, с которой Федор выговорил невинное указательное местоимение «это», заставила Мишу насторожиться:
– Ты о чем?
– Не о чем, а о ком! Об этом крошечном невинном существе, об этой жертве людской жестокости, которую надо было именно сегодня спасать от чудовищного утопления. Интересно, кто из них эту версию придумал? Как считаешь?
– Об утоплении? Или – что деньги предназначены на щеночка?
– Нет, деньги на щеночка. Не сомневайся! Они у нас – честные ребята. На щеночка, щенулю двухмесячного. Я об утоплении.
– Любка, наверное, – предположил Миша. – Типично женский прием, чтоб захватить врасплох, разжалобить и отрезать все пути к отступлению. Ну, чего уж теперь. Пусть у них будет щеночек. Летом на дачу отвезем.
Федя нервно засмеялся.
– Отвезееем! – уверил он. – Это обязательно. Ему воздух нужен. Лишь бы только в машину к лету влез. Чтоб не пришлось автобус заказывать.
– Да ладно, – не поверил Миша, – залезет. Не слона же купили.
– А фиг его знает, – раздумчиво откликнулся сосед. – Я знаю, о чем говорю. Я э т о уже видел. А ты пока нет.
– Пойдем, покажешь, – предложил заинтригованный Михаил, поднимаясь.
2
Hippos – лошадь (греч.); иппотерапия – действенный метод реабилитации и социальной адаптации, помогающий при целом ряде заболеваний, как, например, церебральный паралич, дефицит концентрации внимания, гиперактивность, аутизм, синдром Дауна и мн. др.