Любовники и лжецы

Однако Элиот не мог ничего этого сделать. Возможность — пусть только возможность! — вины лежала на нем тяжким грузом. Он подошел к двери и взялся за ручку, испытывая облегчение от прикосновения к ней.

— Кейн, а вы до сих пор общаетесь с вашим воображаемым другом? — раздался вопрос Стоктона.

Элиот пулей вылетел в дверь, покинув эту маленькую тесную комнату, прошел по коридору и выскочил на улицу. Только здесь он смог спокойно вздохнуть.

— Уф! — Роджер тоже облегченно вздохнул, и Элиот осознал, что на время позабыл о присутствии своего адвоката. Что может подумать Роджер о его невиновности, если он вылетел из полицейского участка с таким видом, словно за ним гнался сам дьявол?

— Как верно я поступил, став адвокатом по гражданским делам, а не по уголовным, — заметил Роджер. — Господи, прямо голова идет кругом. Нам надо найти тебе хорошего адвоката.

Значит, Роджер думает, что он виновен, или, по крайней мере, что у него возникли очень серьезные трудности. Элиот не мог ничего отрицать, но в то же время не был готов признать это.

— Поскольку тебе все равно придется подвозить меня до моей конторы, то, может, зайдешь и подпишешь новое завещание и доверенность? — предложил Роджер. — Знаю, ты собирался сделать это на следующей неделе, но когда я сказал секретарше, что сегодня встречаюсь с тобой, она пообещала отпечатать документы к нашему приезду.

Элиот, потянувшийся ключом к замку зажигания, так и замер.

— Мое новое завещание? О чем ты говоришь? — Но он уже догадался. Наверняка это новая проделка Эдварда.

Роджер удивленно посмотрел на него. Элиот попытался улыбнуться, чтобы выиграть хоть немного времени и решить, что делать дальше… не рассказывая при этом Роджеру всю историю.

— Я просто не предполагал, что ты подготовишь все документы так быстро. Разумеется, с удовольствием зайду и посмотрю эти бумаги.

Пока они ехали по городу, Элиот пытался заставить свой мозг открыть ему новые планы Эдварда. Ведь если у них с Эдвардом один мозг и Эдвард может проникать в его, Элиота, часть, то почему он не может проникнуть в ту часть, которой пользуется Эдвард?

Элиот подозревал, что доверенность составлена таким образом, чтобы Эдвард мог распоряжаться имуществом Элиота в его отсутствие… или в случае тюремного заключения. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Снова он думает об Эдварде как об отдельной личности.

Доверенность не даст Эдварду ничего, если Элиот попадет в тюрьму. Наверное, Эдвард планирует захватить их общее тело, запретить Элиоту вообще пользоваться своей частью мозга. (Надо, кстати, спросить у Термана, возможно ли такое.)

Но завещание… Неужели Эдвард рассчитывает унаследовать все имущество Элиота? Может, поэтому в его квартире такая временная обстановка? И если Элиота не посадят в тюрьму за убийство Кей Палмер, то Эдвард что, намерен убить его и все унаследовать?

По спине Элиота пробежала холодная дрожь, хотя лицо пылало. Это же безумие, так рассуждать! Да, именно безумие. Неужели он настолько безумен, что одна его часть собирается убить другую и стать ее наследником? Неужели ему действительно требуется клиника для душевнобольных… или тюрьма?

Тогда жизнь кончена, тогда пропало все, ради чего он столько трудился. А ведь он совсем недавно встретил женщину, сумевшую разбудить в нем чувства, о существовании которых он даже не подозревал. Неужели все это будет уничтожено частью его собственного мозга, внезапно вышедшей из-под контроля? Нет, он не мог принять неизбежность этого. Должен же быть какой-то способ побороть недуг и восстановить контроль над собственным мозгом!..

— Элиот! — Он вздрогнул, когда раздался голос Роджера, потому что совершенно забыл о нем. — Ты не обязан рассказывать мне то, о чем не хочешь говорить, но мне кажется, что дело гораздо серьезнее, чем я его себе представляю с твоих слов.

Элиот вздохнул. Чем меньше людей знает о его проблеме, тем лучше. Психическое расстройство — отнюдь не то, чем можно хвастаться. Но как его адвокат Роджер должен кое-что знать. Это поможет ему вести дела Элиота.

— Я и сам толком не знаю, что происходит. Ясно одно: некто, очень похожий на меня, компрометирует меня своими поступками, создавая массу проблем. Наверное, именно он встречался с Кей Палмер.

— Ты знаешь, кто это?

— Нет, понятия не имею. Но иногда он пользуется именем Эдвард Далман. Так что остерегайся его.

— Эдвард Далман? — Потрясенный голос Роджера подсказал Элиоту, что его предупреждение запоздало, и он чуть не пропустил поворот на стоянку перед конторой Роджера, едва успев свернуть в последнюю секунду.

— Ты знаешь его?

— Послушай, Элиот, но это же твой наследник согласно новому завещанию. Ты сказал, что он твой брат, с которым ты расстался много лет назад.

Элиот заехал на стоянку и выключил двигатель.

Эдвард явно сумасшедший, умный, но сумасшедший. Достаточно умный, чтобы понимать, что, выдавая себя за родственника, проще стать наследником Элиота. Но настолько сумасшедший, что не способен сообразить: если Элиот умрет, то умрет и Эдвард. И не будет никакого наследника.

— Роджер, у меня нет брата. И тебе это известно. Как он объяснил, что у нас разные фамилии?

Глаза Роджера почти вылезли из орбит, на его обычно спокойном лице сейчас была написана полная растерянность.

— Как он объяснил? — повторил Роджер. — Ты хочешь сказать, что это был не ты? Но он ужасно похож на тебя.

— Знаю, похож, как две капли воды.

— Ты… он… сказал, что вас в детском возрасте усыновили разные семьи, и вот только сейчас вы нашли друг друга. Я знаю, что тебя действительно усыновили, поэтому вся история выглядела вполне правдоподобно. Откуда он мог знать о тебе так много?

— Сейчас я не могу тебе этого объяснить, но поверь мне, ты имел дело с Эдвардом Далманом. Когда он приходил к тебе?

Роджер быстро заморгал, явно пытаясь переварить тот факт, что его обвели вокруг пальца.

— На прошлой неделе, в четверг, кажется. Ты… он… настоял на встрече в семь часов утра. Мне это показалось немного странным, но я знаю, как сильно ты бываешь занят на работе.

В семь часов утра в четверг? Элиот принялся лихорадочно рыться в памяти. Где он был в семь утра в четверг? Одевался? Только что вышел из дома? Ехал на работу? Торчал в дорожной пробке? Нет, это все его обычные действия, ничего примечательного.

Элиот не имел понятия, где находился в семь утра в четверг. Во всяком случае, ничего не знал об этом, пока Роджер не рассказал. Выходит, он тогда занимался своими имущественными делами. Планировал собственное заключение в тюрьму… или убийство.

Глава 19

Вечером того же дня, ровно в половине седьмого, как и было условлено, Элиот подъехал к дому Термана. На другой стороне улицы, в доме Лианны, в гостиной, горел свет. Он представил себе домашнюю атмосферу этой гостиной, удобную мебель, Грету, свернувшуюся клубочком у него на коленях, Лианну в красивом халате, перетянутом поясом в талии и подчеркивающем изгибы ее тела, и его всем сердцем потянуло туда. Если бы только он мог считать себя нормальным человеком, если бы мог расслабиться в уютной обстановке ее дома, обнять ее и сделать то, что делают нормальные люди, когда в них обоих горит огонь желания!..

Чертыхнувшись, Элиот распахнул дверцу машины, вылез из нее и направился к дому Термана.

Открыв дверь на его стук, Терман невольно отшатнулся, и Элиот понял, что, наверное, страдальческое выражение так и не исчезло о его лица. Он попытался улыбнуться.

— Это я, — заверил он Термана. Дикси вела себя спокойно, виляла хвостом, словно подтверждая его слова. — Простите, — извинился Элиот, почесал за ухом Дикси и прошел в гостиную. — Вас, должно быть, поразил мой вид, но я просто не могу больше переносить эту гражданскую войну, которая идет в моем мозгу и должна закончиться моим уничтожением.

Терман понимающе кивнул.

— Садитесь, попытайтесь расслабиться, и мы начнем.