Милый пленник

Но почему тогда ему кажется, что он изменился? Откуда взялось это странное чувство? Чем этот день отличается от сотни других прожитых им дней?

Тем, что раньше он не чувствовал того, что чувствует сейчас. Да, он, наверное, влюбился.

Это открытие ошеломило Феррингтона. Удивление, сомнение, нерешительность — все эти чувства отразились на его лице. Сейчас он чувствовал то, что обычно чувствуют путешественники, попавшие в страну, о существовании которой они даже не подозревали, и эта страна была настолько прекрасна, что им непременно хотелось пройти ее из конца в конец.

Повинуясь внезапному порыву, Джеймс отвернулся от зеркала и подошел к письменному столу. Его камердинер со щеткой в руках поспешил за ним. Джеймс сделал знак слуге, чтобы тот не мешал ему.

Взяв лист бумаги и перо, Феррингтон написал следующее:

«Леди Пирсон, я передумал. Посылаю вам документы на ваш дом. С наилучшими пожеланиями,

Феррингтон».

Для того чтобы чернила быстрее высохли, Джеймс взял в руки письмо и подул на него. В этот момент его взгляд упал на кровать, и он моментально представил себе картину: на золотистом парчовом покрывале лежит обнаженная Кэролайн Пирсон, ее густые каштановые волосы рассыпались по подушкам. Он отчетливо видел ее соблазнительное, мягкое, манящее тело…

В его душе вспыхнул настоящий пожар.

И он крепко сжал в руке написанное письмо.

В дверь постучали. Прекрасное видение рассеялось, и Джеймс вернулся из мира грез в реальность. Он посмотрел на дверь. Потом снова на кровать. Там никого не было, и на покрывале не было ни единой складки.

В дверь снова постучали.

— Мистер Феррингтон? — осторожно позвал его камердинер.

Понимая, что голос может выдать его, Джеймс повернулся к слуге и кивнул головой на дверь. Тот моментально подошел к двери и открыл ее. Разжав пальцы, Джеймс удивленно посмотрел на смятое письмо.

— Саиб, ваш экипаж уже готов.

Слова Каллео показались Джеймсу неясным, далеким эхом. Он поднес письмо к свече, стоявшей на столе. Плотная бумага моментально потемнела и загорелась. Джеймс держал в руке письмо до тех пор, пока огонь не подобрался к его пальцам. Потом он задул пламя, и письмо превратилось в пепел.

— Каллео, я сегодня не поеду в экипаже. Попроси оседлать для меня лошадь. Я поеду верхом на Трояне.

Норовистый вороной жеребец по кличке Троян был любимцем Джеймса.

— Но сейчас идет дождь, саиб. Вы промокнете до нитки.

— Вот и хорошо, — сказал Джеймс, стряхнув пепел с пальцев.

Прогулка верхом под проливным дождем не улучшила его настроения.

Пока Джеймс доехал до резиденции графа Лэвенхема, он, конечно же, промок, но несмотря на это вид у него был вполне презентабельный. Дворецкий так торжественно объявил о его приезде, словно он был самым дорогим и желанным гостем. Леди Лэвенхем лично встретила его в гостиной и протянула ему руку. Второй рукой она нежно прижимала к груди одного из своих любимых спаниелей.

Впервые за все время их знакомства эта дама улыбнулась Джеймсу.

— Я так рада видеть вас, мистер Феррингтон, — сказала она. — Как хорошо, что вы смогли сегодня к нам приехать. Лина, иди сюда, поздоровайся с мистером Феррингтоном.

Несмотря на то что было довольно холодно, Лина была одета в прелестное платье из желтого тюля. Она разговаривала с какими-то молодыми людьми, но, как только графиня позвала ее, сразу же оставила своих собеседников и покорно подошла к матери. Белокурые локоны Лины подпрыгивали при каждом ее движении. Глядя на нее, Джеймс вспомнил китайских кукол, которыми когда-то играли его сестры. И еще он невольно сравнил ее с Кэролайн. Леди Пирсон — зрелая женщина, и, в отличие от Лины, все ее движения были спокойными и грациозными. Джеймс моментально стер из памяти образ прекрасной Кэролайн и, поклонившись Лине, поцеловал ее руку.

— Рада снова видеть вас, мистер Феррингтон, — прошелестела Лина, шепелявя.

Джеймс почувствовал, что у него по сине пробежали мурашки.

— Вы сегодня прелестно выглядите, леди Лина, — солгал он.

За этот комплимент она наградила его легкой полуулыбкой.

— Благодарю вас.

Лина не стала продолжать беседу, и впервые в жизни Джеймс растерялся. Он понял, что ему просто не о чем с ней разговаривать. «Если мне сейчас не о чем с ней разговаривать, то что же я буду делать, когда она станет моей женой?» — подумал он.

Леди Лэвенхем спасла положение, прервав неловкую паузу.

— Лина, представь мистера Феррингтона нашим гостям, — попросила она.

Глаза девушки загорелись от злости, и, несмотря на то что она моментально справилась со своими эмоциями, Джеймс все-таки заметил эту вспышку недовольства.

— Да, мама, — покорно ответила Лина, посмотрев на графиню. — Прошу вас, мистер Феррингтон, следуйте за мной.

И Джеймс последовал за ней. Из всех, кто находился в этот вечер в гостиной Лэвенхемов, он был знаком только с лордом и леди Димхерст. Похоже, Димхерст больше не злился на него из-за злосчастных транспортных накладных. Он представил Джеймса нескольким джентльменам, которые знали о том, что он пытается отобрать у Ост-Индской компании лицензию на монопольную торговлю, и проявляли к этому делу живейший интерес.

Несмотря на то что Лина все время покорно стояла возле Джеймса, она почти не обращала внимания на тех, кого ему представляла. Слегка повернув голову, она все время смотрела на молодых людей (почти все они были одеты в военную форму), стоявших в углу гостиной. Именно эту компанию ей пришлось оставить после того, как приехал Джеймс.

Сам по себе обед представлял собой весьма утомительную процедуру, с бесконечной переменой блюд и пустыми разговорами. Джеймсу было так скучно, что он время от времени поглядывал на свои карманные часы. Лина о чем-то оживленно беседовала с одним из офицеров, а леди Лэвенхем не обращала на него никакого внимания.

Справа от Джеймса сидела энергичная венгерская аристократка. В довершение ко всем его несчастьям эта дама, выпив вина, начала проявлять к нему повышенный интерес. После того как подали рыбу, Джеймс почувствовал, что что-то трется о его ногу, и с ужасом понял, что это нога его соседки!

Наклонившись к нему, дама положила руку на его бедро.

— Какие у вас сильные, мускулистые ноги, — прошептала она. Эта дама была похожа на охотничью собаку, которая преследует зверя.

— Кто-нибудь слышал о том, что случилось с Фредди Пирсоном? — спросил мужчина, сидевший на противоположном конце стола.

Джеймс моментально забыл о венгерской леди и ее шаловливых ручках. Как оказалось, вопрос задал капитан Слоун — лысеющий молодой мужчина, сидевший недалеко от Лины.

— Фредди Пирсон? — удивилась полная, довольно привлекательная дама, которую Джеймсу представили как леди Элизабет Эндрюс. — Он случайно не родственник Кэролайн Пирсон?

Джеймс почувствовал, как сердце ушло в пятки. Изобразив на лице полнейшее безразличие и откашлявшись, он сказал:

— Да, насколько я знаю, они родственники. Вы знакомы с ней?

— Мы с Кэролайн вместе учились в пансионе мисс Агаты, — сказала леди Элизабет, покраснев. — Конечно, это было много лет назад.

— Так вот, этот самый Фредди собирается отправиться на поиски лучшей доли, — объявил капитан Слоун.

— Насколько я знаю, он сейчас гол как сокол. Фредди проиграл в карты все свое состояние, а впридачу еще и дом, в котором живет его невестка, — сказал граф Лэвенхем. — И помог ему в этом присутствующий здесь мистер Феррингтон, — добавил он, и взгляды всех сидящих за обеденным столом моментально обратились к Джеймсу.

— Да, я знаю об этом, — сказал капитан Слоун. — Однако Фредди собирается поехать в Америку и заняться там сельским хозяйством. Что вы думаете об этом?

— Зная Пирсона, я думаю, что он лишится там последней рубашки, — ответил граф. — Этот парень — круглый дурак.

Поджав губы, леди Лэвенхем презрительно скривилась. Ее лицо сейчас было похоже на высохший персик.