Страница 56 из 101
— Хочешь эксклюзив, тогда плати гонорар.
Он опешил. Он действительно растерялся. Я отчетливо увидел в его глазах растерянное движение мысли и даже, мне показалось, услышал, как скрипят его извилины, высчитывая все возможные варианты ответа. Но его бортовой компьютер выдал тот же результат, к которому пришла бы любая домохозяйка в подобной ситуации. Он должен переспросить меня «Сколько?» Frequently asked question. Наиболее часто задаваемый вопрос.
— Сколько? — ну, вот, что и требовалось доказать.
— Нет, Сергей, неправильный вопрос. Не «сколько», а «что». Я не беру гонораров деньгами. Во всяком случае, за интервью.
— А что ты за него хочешь?
Я глотнул виски. Выдержал красивую и долгую паузу. Пока она длилась, взгляд Сергея следовал за малейшими моими движениями. Вот моя рука отвинчивает латунную пробку и наливает виски в тяжелый бокал с плоским дном. Мерцание сорокоградусного янтаря отражается в глазах Сергея. Рука подносит бокал к губам. Я вижу, как подбородок Журавлева поднимается вверх, а его зрачки уставились на бокал, словно приклеились к нему. Я отхлебываю виски и ставлю его на стол. Сергей, словно, зачарованный, смотрит на бокал так, словно оказался на приеме у гипнотизера. Как же примитивно, все-таки, устроены наши журналисты. Они так управляемы. Их действия легко просчитать. Они думают, что независимы. Пусть думают. Они зависят от самих себя. От своего желания получить то, что не получают их коллеги. Они соревнуются друг с другом, не задумываясь о том, что часто вместо информации получают подделку. Пожалуй, они знают о том, что их обманывают, но все равно не прекращают гонку за подделкой. В том случае, если уверены — это эксклюзивная подделка. В единственном экземпляре. Лучшие из них не исключение. Они лучшие потому, что раньше других хватают обманку. Вот передо мной сидит отличный парень Сергей Журавлев, который пойдет сейчас на любые условия ради того, чтобы Андрей Шут поиграл перед объективом в момент истины. Журавлев знает, что Шут его будет обманывать. Ну, и что? Это не имеет значения. Имеет значение только эксклюзивность вранья.
— Ставь камеру! — командую я Журавлеву.
Как же быстро он схватился за свой радиоэлектронный прибор. Он развернул камеру на меня и, вставив суетливым движением кассету, резко захлопнул крышку кассетоприемника.
— Так что я буду тебе должен за интервью? — переспросил Сергей.
— Паспорт.
— Какой паспорт? Мой?
— Нет, не твой. Колумбийский.
— Иваныч, я не могу, — Сергей слегка опешил от просьбы.
— Хорошо, — говорю я ему. — Тогда положи его в пепельницу и сожги.
— Как это?
— Ну, представь, что он полностью сгорел в огне катастрофы.
— Я не могу сделать это.
— Тогда я не могу ни о чем с тобой говорить. А почему, собственно, не можешь?
— Потому что... А почему ты хочешь у меня отнять мою добычу? — хитро переспросил у меня Сергей. — Ты все-таки связан с этим делом.
— С каким делом?
— С ФАРК, партизанами из Колумбии.
— Ты об этом хочешь спрашивать меня во время интервью?
— И об этом тоже.
— Нет, не связан, — соврал я. — Но ты в это все равно не поверишь.
— Андрей Иваныч, ну о чем мы сейчас говорим? Сел бы ты в кадр и покончили бы мы с этим делом за десять минут.
И тут я взорвался.
— О чем мы сейчас говорим?! О том, что тебя не интересует правда. А правда в том, что трех твоих соотечественников завалили. И тебя этот факт интересует просто, как новость! Информационный повод! Завалили бы местный самолет, ты бы не скакал так по джунглям. Ты оказался на этом аэродроме благодаря мне! Ты знаешь всю историю — кто сбил, что именно вез этот борт, где он упал. Сейчас этих парней уже ищут родственники. А ты, профессионал хренов, даже не удосужился передать кассету на родину. Не сумел он, видите ли! Да не в этом дело. Просто тебе очень нужен эксклюзив. Иваныч на закуску! Так вот. Хочешь закуску, так давай паспорт.
Сергей сжал свои губы. Они превратились в тонкую полоску под его носом, посиневшую от напряжения. На левом виске у Журавлева появилась капелька пота и медленно поползла вниз. Он тут же смахнул ее тыльной стороной ладони. Парень думал. Взвешивал приоритеты. А я бы на его месте не думал вообще. Клочок дермантина уже отработал свое. Он не сделает тебя, Сергей, ни богатым, ни знаменитым. А торговец оружием в кадре может стать хорошим толчком в твоей журналистской карьере. Чтобы понять это, мне, не имевшему никакого отношения к журналистике, понадобились доли секунды. Сергей, профессиональный журналист, на это потратил гораздо больше времени. Несколько минут своей драгоценной жизни. Наконец, он протянул мне обгоревший артефакт.
— Долго, Сережа, — заметил я нехотя.
— Что долго?
— Долго думаешь. А приходишь к тому же результату. Поэтому среди вас, журналистов, так мало богатых людей. Богатый не тратит время на бессмысленные сомнения. Он всегда идет по самому короткой дороге от пункта А к пункту Б. И потому достигает результата.
Огрызок красной корочки перекочевал ко мне в руки. Я сунул его в ящик деревянного комода возле постели.
— Наденешь что-нибудь? — спросил Сергей.
— Зачем? И так хорош, — я намеренно хотел выглядеть так, словно меня застали врасплох. — Разворачивай камеру. У тебя есть десять минут.
— Где у тебя включается свет?
— Слева, у входа.
Сергей подскочил и нажал на клавишу. Я зажмурился от вспышки яркой люстры. Журавлев не больше минуты возился с камерой, направляя ее на мое лицо.
— А маленький микрофончик цеплять не будешь?
— Какой микрофончик? Тот, с которым легко девушек кадрить? — слегка подначил меня Сергей. — Нет, не буду. Здесь, кроме нас, никого нет. На камеру и так пишется хороший звук. А ну-ка, скажи «раз, два, три»! Звук надо проверить.
Я произнес: «Раз, два, три». Сергей с сомнением поглядел на индикаторы. Потом махнул рукой.
— В принципе, и так сойдет. Ну, поехали. Я задаю вопрос, ты отвечаешь. Строим интервью, как обычную беседу. Можешь перебивать меня, если захочешь.
Запись на видеокассете формата mini-DV, хронометраж семь минут
Вопрос: Несколько дней назад невдалеке от Монровии был сбит украинский военно-транспортный самолет с военным грузом на борту. Вы были последним, кто разговаривал с пилотами этого самолета. По некоторым данным, Вы имеете отношение к грузу и самолету. Уточните, пожалуйста, какое?
Ответ: Никакого.
Вопрос: То есть... Тогда что Вы делали в аэропорту?
Ответ: Покупал билеты на Родину. Изучал расписание полетов.
Вопрос: Но Вы разговаривали с пилотами!
Ответ: Не помню. Вполне возможно. Я и сам был шокирован этим жутким зрелищем.
Вопрос: Постойте, но Вы же приехали в аэропорт с теми людьми, которые сбили самолет, ведь так? Я сам ехал с ними в машине.
Ответ: А что Вы, Сережа, делали в машине с такими опасными людьми? Задайте этот вопрос себе.
Вопрос: Я журналист и даже не мог предполагать, что они окажутся убийцами. Я даже не знаю, как их зовут.
Ответ: Вот видите, мы с Вами в одинаковом положении.
Вопрос: А что вообще может делать в Либерии российско-украинский бизнесмен во время боевых действий? Какова область его интересов в этой стране?
Ответ: Женщины.
Вопрос: Женщины?
Ответ: Вернее, одна женщина. Я собрался жениться. Моя невеста живет здесь. Вместе с ней я выяснял возможность провести медовый месяц у себя на Родине и поэтому оказался на аэродроме. А Вы сейчас вторгаетесь в личную жизнь, хватаете меня чуть ли не из постели и обвиняете в преступлениях, которые я не совершал.
Вопрос: ...Иваныч, я никого не обвиняю... Да, елки-палки, что же это такое?... Мы так не договаривались... Я хочу сказать...
Ответ: Не надо провокаций. Я могу подать на Вас в суд.
Вопрос: Какой суд? Речь не об этом. Я не хотел вторгаться в Вашу личную жизнь.
Ответ: Уже вторглись. Спрашивайте.
Вопрос: Так Вы здесь...?
Ответ: Для того, чтобы жениться на любимой женщине. Это самая прекрасная женщина в мире.
Вопрос: А Вы давно с ней знакомы?
Ответ: Мы с ней очень близки.
Вопрос: Знакомы ли Вы с президентом Тайлером?
Ответ: Да, конечно. Как и с президентом Бушем, и с президентом Путиным. Но вряд ли они знакомы со мной.
Вопрос: Хм-м-м?
Ответ: Я всех их видел в телевизоре. Они меня нет. Теперь увидят.
Вопрос: Ваш бизнес...?
Ответ: Торговля стройматериалами. Хороший бизнес. Жаль, у нас нет интересов в Африке.
Вопрос: Вернемся к Тайлеру. Он подарил Вам дом, в котором мы сейчас находимся.
Ответ: Мне об этом ничего не известно. Я его снимаю.
Вопрос: Но над входом у Вас висит табличка «Собственность Андрея Шута».
Ответ: Повесил вчера. Хотел произвести впечатление на невесту. Глупо, конечно. Придется снять. Настоящую любовь не купишь за деньги.
Вопрос: Иваныч... какая любовь? Это я у нее мог быть первым в ту ночь.
Ответ: Сергей, Вы переходите все границы. Это провокация. Вторжение в частную жизнь. Вы пытаетесь меня оскорбить! Втоптать в грязь честное имя моей будущей жены! Грязный клеветник! Вы с какого канала? Уберите камеру отсюда и сами убирайтесь вон!