Страница 42 из 101
«А ты наврал мне, Ричард,» — весело крикнул я в ухо пилоту.
«Что?» — удивленно переспросил меня Крукоу.
«Я говорю, наврал ты мне про Эмбрайер». Самолет у него и впрямь был попроще. Совсем непохожий на комфортный бразильский бизнес-джет стоимостью семь миллионов долларов. Крукоу отвел взгляд в сторону приборов. Ему сейчас было вовсе недосуг вспоминать о том, что еще он мне наговорил в Мокоа.
Ричард довольно уверенно вел машину, учитывая его состояние. На самом деле он прекрасно понимал, в каком переплете оказался. Когда самолет набрал высоту, я вкратце объяснил ему его положение. Мы летим в соседний Эквадор. Площадку, на которую будем садиться, не знаем. Вернее, знания о месте посадки у нас имеются, но весьма неполные. Я помню название ближайшего городка, откуда меня привезли на аэродром. Девушка, насколько я понял смысл ее лаконичного разговора с пилотом, пообещала ему на себя взять функции менеджера и уладить все возможные конфликты, если людям, которые будут нас встречать, присутствие Крукоу покажется подозрительным и даже не очень желательным. «Не бойся,» — хлопнула она его по плечу. Но он все-таки боялся. Понимал, что там, где нас будут встречать, чужие глаза не нужны. А он и был чужим.
Пока мы летели, Крукоу рассказал нам, что ждал совсем других людей. Ему приходилось дублировать свой рассказ на испанском. Я не говорю на испанском, но мне показалось, что перевод был раза в два короче оригинала. Впрочем, этого было достаточно, чтобы девушка поняла, в чем было дело. Почему нас обстреляли по дороге. А дело обстояло следующим образом. Сразу же после нашего разговора Крукоу получил от хозяев срочную команду отправиться на аэродром в джунглях и готовить самолет к вылету. Появился срочный заказ перебросить на север пару центнеров «паста баса», промежуточного сырья для производства кокаина. Груз должны были подвезти несколько парней из Колумбийской Самообороны. Они же, эти бойцы парамилитарес, и были владельцами груза. Вылет был назначен на предрассветное время. Крукоу уселся за руль с изрядно насыщенной алкогольными парами головой и поехал на аэродром. Из-за перегара его, конечно, прав бы не лишили, но могли изрядно попортить нервы и задержать. А время было дорого. Крукоу знал и другую дорогу к аэродрому. Она вела через топь, но зато была в два раза короче и на ней не было солдат. У Крукоу был такой же старый «лендкрузер», как и у нас. Только наш с белой крышей, а он свою машину покрасил в красный цвет. На глинистой колее он оставлял следы, которые были точь в точь, как наши. Когда девушки приказали мне поворачивать налево, они ориентировались именно по этим следам, которые привели нас на аэродром в джунглях. Правда, не наш, а чужой. Я бы даже сказал, вражеский. Мы просто ошиблись дорогой.
Хозяева груза были уверены, что по дороге неприятные сюрпризы исключены. Аэродром был заброшен. Армейские патрули сюда не заходили. Каково же было удивление парамилитарес, когда перед своим носом они увидели нашу «тойоту». Сначала они было подумали, что это колымага пилота. Но потом наверняка сообразили, что ошиблись. И поддали газку. Нужно же было проверить, кого это несет среди ночи на их аэродром. Мы, понятное дело, заподозрили погоню. Парамилитарес не понимали, почему это мы от них удираем. Когда боевики чего-то не понимают, они сначала стреляют, а потом начинают думать. Вот они и открыли огонь. Мы им ответили. Все остальное вы уже знаете. До моей спутницы дошло, наконец, что Лидия погибла из-за ее ошибки. Она уставилась в одну точку и добела сжала свои губы. Но ей не стоило мучить себя. По большому счету, все это произошло из-за внезапного сумасшедшего желания рвануть в Мокоа и заняться сексом с незнакомым мужиком. Это желание сначала возникло у Лидии, а вовсе не у ее старшей подруги.
ГЛАВА 19 — ЭКВАДОР. УТРО ПОСЛЕ МОКОА
Машина приземлилась через полтора часа. Нас уже встречали те самые люди в штатском, которые меня провожали перед отправкой в Колумбию. На грунтовой взлетке, похожей на ту, с которой мы совсем недавно поднялись, стояли три автомобиля. Меня вместе с моей драгоценной сумкой тут же усадили на заднее сидение большого бежевого «субурбана». Водитель неспешно тронулся с места. Я повернул голову и увидел, как из самолета выносят, поддерживая за ноги, Лидию. Левая рука девушки болталась, как плеть, почти что касаясь пальцами коротко стриженой травы. Ее подруга устало сидела возле шасси самолета, крепко обхватив колени. Рядом с ней стоял Крукоу, вытирая руки о тряпку. В его монотонных движениях была какая-то обреченность. Ну, что тут сделаешь, попал в гости к врагам. Я попросил водителя остановиться. Тот нажал на тормоз и выключил передачу.
Я вышел из машины вместе со своей сумкой. Широко шагая, двинулся к этим двоим. Подошел. Присел на корточки рядом с девушкой.
«Тебя как зовут?» — спросил я ее по-английски. Она посмотрела мне в глаза и ничего не ответила. Крукоу перевел мой вопрос на испанский.
«Долорес,» — произнесла она в ответ. Я расстегнул сумку, сунул туда правую руку и достал плотную зеленую пачку.
«Держи, Долорес,» — сунул я ей деньги. Потом подумал. Взял еще один брикет долларов в левую руку и протянул пилоту.
Девушка поднялась и посмотрела на пачку в своей руке. Я тоже встал. Долорес аккуратно положила доллары в мою раскрытую правую ладонь. Потом, стоя на месте, повернулась вполоборота и, распрямив свое тело, как мощную пружину, залепила мне звонкую пощечину. Я даже оглох на мгновение от боли и от удивления. А еще больше я удивился, когда Ричард Крукоу, грустно улыбаясь, отодвинул в сторону мою левую руку, в которой лежала пачка долларов, предназначенная ему. Я страшно разозлился. Я не понимал, почему они отказываются от моей щедрости. Ну, и хрен с вами! Плюнув в сердцах на грунтовку, — будь она неладна, — я повернулся к ним спиной и двинулся в сторону «субурбана». Доллары засунул в брюки. Пачки денег не влезли в тесноватые карманы и предательски торчали в разные стороны. Краем глаза я заметил, как тело в красном платье погрузили в багажное отделение такого же, как мой, огромного джипа и захлопнули заднюю дверь.
Я подумал, что Долорес обиделась из-за секса. Ей показалось, что я расплачиваюсь за любовь. Хотя я хотел отблагодарить ее за жизнь, которую она мне спасла. Ну, что ж, я был неправильно понят, такое бывает. Но для меня было полнейшим сюрпризом, что деньги не взял Крукоу. Почему? Я думал над этим всю дорогу, пока меня везли в нормальный международный аэропорт с бетонной взлетной полосой, паспортным контролем и прохладными магазинами системы «duty-free», в которых улыбающиеся продавщицы мягко и уважительно берут из рук карточку Виза.
До аэропорта было часов восемь езды. По дороге мы сделали остановку. Дорога упиралась в реку, через которую туда-сюда ходил медленный паром. Хочешь-не-хочешь, а остановиться пришлось. Перед нами была небольшая очередь. Всего две машины, два грузовых «доджа». Тот, который стоял первым, еще походил на автомобиль. Второй грузовик был почти дотла изъеден ржавчиной. Сквозь рваные дыры на теле железного трудяги виднелись черные, залитые смазкой внутренности. Этот «додж» напоминал заядлого курильщика-шахтера с черными от табака и угольной пыли легкими. Врачи ему советуют лечь в госпиталь. Но тот упорно продолжает спускаться в шахту, потому что надо вкалывать, кормить семью и тянуть свою шахтерскую лямку. Грузовик тоже тянул свою лямку, работая на семью индейца, сидевшего за рулем.
Паром подтянулся к нашему берегу. Он представлял собой обрезанный наполовину поплавок понтона, к которому несколько несуразно, как-то сбоку, был приварен трактор. Без колес и кабины, но с сидением и рычагами. Мотор трактора приводил в движение не колеса, за неимением таковых, а лебедку, на которую наматывался протянутый с берега на берег трос. По этому тросу, как по рельсам, и ходил туда-сюда железный понтон. Как только паром загружался, в седло трактора усаживался паромщик. Известив пассажиров протяжным криком об отправлении, он с треском заводил свой агрегат.