Страница 140 из 140
На этом празднество не кончилось. К удивлению Дорофея, одна из учительниц объявила, что сразу после линейки состоится экскурсия на берег, к боту Вьюн.
…Бот стоял на пустынном берегу на окраине села уже много лет в бездействии. После войны Дорофей с командой плавал на нем всего лишь одну навигацию, да и то близ берега по семужьим тоням. Затем его списали за ветхостью и оставили на песчаной приливной полосе на вечную стоянку.
О Вьюне почти забыли. Только ребятишки иногда лазили на нем, играли в свои мальчишеские игры, бегали по палубе, забирались в рубку, крутили крепкий дубовый штурвал. Изредка приходили сюда Дорофей с Офоней, сидели на берегу, смотрели на старое суденко и вспоминали свои странствия по северным морям.
Глядеть на ветхий заброшенный корабль было грустновато. Сначала бот стоял в вертикальном положении, на киле, вонзив в небо две мачты с остатками снастей и вант. Но потом приливами да ветрами его повалило набок, и мачты накренились.
Придя со школьниками к месту стоянки Вьюна, Дорофей увидел, что кто-то поставил его снова на киль, подведя под нос и корму срубы из толстых коротких бревен. Это совсем недавно сделали колхозные плотники по распоряжению Климцова. Сам Климцов вряд ли бы догадался выровнять бот — ему и так хватало дел, — если бы не директор школы Суховерхов. Это ему пришла мысль использовать Вьюн для экскурсий с целью пробудить у детей интерес к морским профессиям.
Здесь, на берегу Дорофея попросили продолжить беседу, начатую в школе, и подробнее рассказать об истории Вьюна. Дети обступили его кругом, поглядывая на старого капитана и на его суденышко. Позади школьников стояли учителя, Панькин и еще несколько жителей села, привлеченных сюда многолюдством. Дорофей, не привыкший к такому вниманию, немного смутился, но быстро овладел собой и начал:
— Вот, ребята, перед вами колхозный рыболовный бот Вьюн. Его построили в тридцать пятом году соломбальские корабелы в Архангельске. Колхоз тогда приобрел четыре таких суденка. Вон стоит Панькин, он был тогда председателем и купил их. Помнишь, Тихон Сафоныч?
— Как же, помню! — отозвался Панькин. — Мы тогда обновляли парусный флот. Переводили его на механическую тягу…
— Ну вот, значит, суденко, как видите, деревянное, небольшое. Теперь уж таких не строят. Теперь другие корабли — тральщики с рефрижераторными установками. Мощные! Ну а мы тогда ловили рыбу на таких ботах. Мощность дизеля пятьдесят лошадиных сил, по тому времени подходящая. А район плавания… район плавания, можно сказать, небольшой. Однако в сорок четвертом году мы с экипажем ходили аж до пролива Маточкин Шар. Я и сам удивляюсь теперь, как мы забрались в такую даль. Но надо было. Имели спецзадание — вылавливать мины, что понаставили фашисты. Почему назвали его Вьюном? Да потому, что устойчив он в шторм. Вьется, волнам в лапы не дается… Как поплавок ныряет вверх да вниз. Бегал быстро, как резвая лошадь. А качало на нем, — Дорофей рассмеялся, — почище, чем на качелях. У иного нутро выворачивало… Однако мы держались. Руля хорошо слушался. Давайте-ко пройдем на палубу.
Сразу на палубе все школьники разместиться не могли, и потому они разделились на две группы. Дорофей, продолжая беседу, показывал, что где находится — рубка, люки, якорная лебедка, мачты, смотровая бочка на одной из них.
Ему задавали много вопросов. Один паренек спросил:
— Что нужно для того, чтобы стать моряком?
— Прежде всего желание, — ответил Дорофей. — И приложить к тому хорошую учебу в школе да примерное поведение. Моряки — народ серьезный. А больше всего надобно воспитывать характер. Волю, значит. И добиваться своей цели.
Когда школьники ушли, к Дорофею подошел Панькин и положил ему руку на плечо:
— Ты им хорошо все объяснил. Может, пробудил у кого сегодня тягу к морю.
— Любовь к морю, — поправил его Дорофей. — Ты ведь знаешь, море любить надо!
Было холодно. С губы тянул свежий ветер, насыщенный сыростью и запахами водорослей. Дорофей глянул на низкое облачное небо. Тучи, гонимые ветром, шли на северо-восток, на полночь. Среди них образовался разрыв и блеснула прозрачная майская синева. В разрыв хлынули длинные и косые солнечные лучи. Они высветили вдали гребни волн, вода заблестела, засверкала ослепительно. Дорофею показалось, что там, в небе, кто-то большой и сильный тянет из воды огромный невод. А тетива у невода и ажурная тонкая сеть так и светятся, отливая чистым золотом.
1970–1981