Страница 77 из 89
— Беги в дом.
— А ты?..
— Я следом. Жди меня сразу же за дверью.
Она смотрит то на меня, то на ухмылку подъезда.
— Что ты собираешься делать?
— Взорву его.
— Как?..
— Просто. — Демонстрирую несколько гранат.
— А как же ты сам?.. Нет, мне это не нравится!..
— Светлана, время…
БТР начинает раскачиваться.
Светлана борется с собой.
— Нет, я так не могу!
— Можешь. Просто доверься мне.
— Хорошо. — Она загнанно выдыхает. Сплёвывает кровь. Морщится. — Только обещай…
Я киваю.
Она смотрит в мои глаза.
— Обещай, что догонишь.
— Обещаю.
Она так же кивает. Больше на меня не смотрит. Поднимается и нерешительно идёт к подъезду.
Это снова та самая Светлана Шаврей.
Я заставляю себя оторваться от созерцания её крохотной, скособоченной фигурки. Стараюсь сосредоточиться на раскачивающемся БТРе… Качка внезапно заканчивается. Звучат глухие удары.
Я вижу, как в районе кабины вспучивается броня!..
Непроизвольно начинаю пятиться. Это нереально… Такого быть не может! Только не здесь… Не на планете Земля!..
Ловлю себя на том, что пытаюсь найти логичное объяснение иррациональному воплощению извне…
Заставляю ноги двигаться вперёд. Нащупываю две гранаты… Замираю у люка. Прислушиваюсь к размеренным ударам и злобному хрипу. Припадаю на колено. Выкладываю две гранаты на бетон перед собой… Нащупываю ещё две в кармане… Стоп. Ладонь мокрая — так не пойдёт. К тому же, я не уверен, что успею…
Ко всему, проявляется дрожь!..
Выдыхаю. Вытираю руку о комбинезон. Рассуждаю трезво: успею бросить два раза. Два раза по две. Лишь бы не было проблем с чекой… Если буду, тогда…
Хрен его знает, что будет ТОГДА!..
Удары прекращаются. БТР снова начинает раскачиваться! Я слышу, как усиливается хрип — существо уже в боевом отсеке!
С ужасом наблюдаю за тем, как вращается башня на «броне»… Ствол КПВТ отыскивает подъезд. Сразу за хлипким блоком бетона — Светлана Шаврей! Она ждёт меня именно там!.. Потому что я пообещал…
Я совершенно ничего не понимаю!
Да, я всё это время знал, что существо разумно… Знал, даже когда обзывал его тварью! Но чтобы вот так… Собственными глазами увидеть, как чуждый разум приспосабливается к земным условиям и человеческой технике — это как-то уже сверх меры!.. Это явный перегруз всех моих психологических систем и интерфейсов! Мне явно стоит откатиться немного назад… Ведь я что-то там удумал… И у меня нет времени, так как, совсем скоро, от Светланы Шаврей ничего не останется, как и от всего сопутствующего мира!
Я тупо смотрю на разложенные перед собой гранаты. Вздрагиваю. Дальше действую, как единый, отлаженный механизм.
Две гранаты из кармана. Две чеки зубами — и внутрь! Две гранаты с бетона. Ещё две чеки зубами — и туда же! На ходу захлопываю люк. Боковым зрением вижу, как ствол КПВТ ищет уже меня… На всём ходу влетаю в подъезд! Врезаюсь в Светлану! Просто валю её с ног… В ту же секунду с потолка и стен начинает сыпаться штукатурка!.. Затем спускается очередная «луна». Она больше прежних — похоже, в БТРе остался порядочный запас боеприпасов!
Это хорошо.
Я чувствую, что меня и Светлану тащит по коридору чудовищная взрывная волна!..
Мы путаемся в собственных конечностях.
Потом всё же распутываемся и бежим по лестнице в каморку Волкова.
У самой двери Светлана падает без сил… Я пытаюсь её поднять, однако тут же понимаю, что она без чувств…
…Во внутреннем кармане комбинезона нахожу растрёпанный бинт. Ещё есть несколько салфеток… Крови очень много! Хотя так, скорее всего, и должно быть. Светлана снова в сознании. Она тяжело дышит и смотрит в потолок.
В окнах общежития сохранились стёкла. Мебели естественно нет. Однако явно ощущается, что за помещением следят: отсутствует мусор, со стен и потолка соскоблена отваливающаяся штукатурка, в дальнем углу стопочкой сложены какие-то предметы… У меня нет ни времени, ни желания смотреть, что именно это такое. Сейчас моё сознание занимают всего две вещи: рана Светланы Шаврей и злобное существо, не желающее прекращать преследование!
Страшит одно: я понятия не имею, как быть в обоих случаях…
Вроде бы нужно снова бежать!.. Но без перевязки, моя спутница не способна даже просто сидеть, чего уж там говорить, о какой бы то ни было физической деятельности! Да если и способна, что с того?! Куда направиться?..
Везде поджидает смерть! Она лишь трансформируется и видоизменяется, меняя маски и обличия!..
Светлана стонет.
Я пытаюсь осмотреть рану… Расстёгиваю комбинезон. Снимаю с её шеи разбитый «Nikon». Пытаюсь выудить руку из рукава… Светлана скрипит зубами…
Снова кровь!
Я в нерешительности замираю… Что я делаю? Я ведь понятия не имею, как оказывать первую помощь при огнестрельном ранении! Нужно бежать на КПП, к военным — они-то уж точно знают!..
Только вот помогут ли?..
Конечно, нет! На кой чёрт им лишние свидетели! Может пока они ещё и не представляют в полной мере, с чем именно столкнулись… Но совсем скоро прибудут руководители высших инстанций, которым кое-что известно, и вот тогда-то начнётся совсем иная охота!
Охота на нас!
Нужно рассчитывать лишь на собственные силы… Но я не уверен, что их хватит.
Всё же совершаю намеченное действие. Стараюсь не смотреть на перекошенные губы Светланы… Понятия не имею, как быть со свитером… Время нещадно ускользает — по песчинке, по крупинке, мгновение за мгновением, секунда за секундой!..
Подбегаю к окну. Ударом локтя выношу раму! Роюсь в осколках стекла. Подбираю подходящий кусок. Снова возвращаюсь к изнывающей Светлане…
Она смотрит на меня с непередаваемой мольбой! Хочет что-то сказать…
Я не хочу этого слышать! Потому что знаю, о чём она попросит!
Молча режу свитер. Затем блузку… Отгибаю мешающую ткань. Высвобождаю руку… Смотрю вовсе не на рану, а на грудь… На небольшие чашечки бюстгальтера…
Из сгустившейся за плечами тьмы накатывает возбуждение!
Трясу головой! Ну же, возьми себя в руки!
Выхватываю из кармана собственный фотоаппарат. Включаю подсветку.
Рана сквозная… Чуть ниже плечевого сустава. Облегчённо выдыхаю: вот оно, везение! Глупо так думать, но ничего другого в голову попросту не лезет… Попади пуля чуть выше, да ещё застрянь в суставе — дело было бы совсем плохо! А так…
Так ещё ничего.
Вытираю салфетками лишнюю кровь. Понимаю, что нужно промыть рану, но в данных условиях это просто неосуществимо… Нужно как можно скорее бежать во внешний мир! Пока не стало слишком поздно!..
Пытаюсь растормошить Светлану… Она с трудом разлепляет веки.
— Светлана, ты мне нужна!..
Она кивает. Облизывает спёкшуюся на губах кровь. Косится на плечо. Морщится не то от боли, не то от отвращения…
Я сую ей в пальцы бинт.
— Просто держи за этот конец — иначе я не смогу сделать перевязку…
— Хорошо… Я постараюсь. — Она вроде отходит от шока. Оглядывается. — Где Волков?..
— Его тут нет. Похоже, я ошибся… Причём не только в этом!
— Нет!.. Не говори так. Ты всё делаешь правильно.
Я с сомнением киваю — ей виднее.
Светлана приподнимается.
— Больно… Кажется, что руку просто вырвали!..
— Ничего. На войне с такими ранами даже в госпиталь не забирают! Они сродни царапинам…
— Хм… — Светлана неумело изображает улыбку. — На войне, говоришь…
Я стремительно отвожу взгляд: да, на войне!
…Неловко обматываю предплечье Светланы бинтом. Она ничего не говорит. То и дело пытается помочь. Я вроде справляюсь самостоятельно… Помощь требуется лишь при фиксации повязки.
Кое-как, совместными усилиями, делаем и это.
Светлана даже говорит, что туго…
Я замечаю, что так и надо.
Из остатков бинта вяжем перевязь через плечо — Светлана не может держать руку, как и я.
На меня бинта просто не хватает.
Светлана протестует, но за пониманием очевидного, нехотя умолкает — она тоже не умеет спорить на очевидные темы. Лишь глухо замечает: