Страшила

У комнаты родителей вспомнил про Страшилу. Быстро отыскал костюм на шкафу, сунул подмышку и выскочил на лестницу!..

На площадке чуть было не сшиб с ног озабоченного дядю Пашу! Какого именно, не понятно… Дядя Паша оценил Тошки вид и сказал, что Мухтар пропал…

Тошка нашёл его напротив подъезда — пёс мотался на суку…

76

Павлик не поколотил только из жалости. Хотя Тошке и было всё равно. Голова оставалась занятой произошедшим, плюс объявившаяся боль: тело — ныло, а конечности и вовсе горели, будто их окропили кислотой!.. Ощущений, надо сказать, масса! И все неприятные.

Павлик ничего не говорил, по-видимому, полагаясь на то, что Тошка и так всё прекрасно понимает по одному его внешнему виду.

Тошка понимал, что ничего хорошего не жди.

Павлик так же молча принёс с кухни аптечку — бабка по старинке хранила в холодильнике. Не без наслаждения, принялся издеваться над другом.

Тошка поначалу терпел. Затем, когда Павлик добрался до волдырей на щеках, принялся жалобно поскуливать, чем, такое ощущение, только ещё больше выводил друга из себя!.. Павлик сопел и всё тщательнее сжимал свободной рукой опалённую копну Тошкиных волос, в попытках удержать того на месте.

Тошка может радоваться, что так кстати обгорел! Вот не было бы волдырей на руках — залить бы всё это БЕЗОБРАЗИЕ зелёнкой… и вот тогда-то и понаблюдать за Тошкой! Сказать, что это будет урок на всю жизнь, — самое то!

Это было первым, что сказал Павлик, в знак примирения… Однако Тошка, естественно, воспринял всё в штыки и только ещё больше надулся.

Павлик лишь хмыкнул. Затем отпустил друга, отодвинулся назад и оценил собственный труд. Тошка буквально лоснился от облепихового масла… но мир внутренних эмоций оставался прежним, то есть болезненным и неприятным…

Павлик недобро нахмурился: ничего, сейчас должно полегчать.

Тошка не особо поверил, но… и впрямь полегчало… И, надо сказать, довольно скоро!

Затем пришло время расспросов и ответов. Тошка рассказал всё как было… Утаил лишь эпизод с фигурками. Почему?.. Сам не знал. Но решил, что не стоит. Тем более что фигурку Павлика он так и не нашёл…

Павлик выслушал, не перебивая, — надо сказать, он это умел! Тошке даже порой казалось, что друг его и вовсе не воспринимает, по обыкновению, размышляя о чём-то своём… Но Павлик слушал… а в конце так и спросил… точнее удивился, почему Тошка не убежал сразу, как только подвернулась возможность… Чего он ждал? Пока щёки не поджарятся, чтобы избежать тумаков?!

Тошка бы наверное покраснел — да уж куда больше, и без того на рака похож!.. Поначалу правда испугался — подумал, что сейчас Павлик будет давить и дальше, отчего придётся рассказывать про страшные фигурки… Затем воспользовался случаем и напоказ обиделся! А чего ещё делать?

Павлик собрал раскатившиеся по столу флакончики. Принялся складывать в аптечку. Затем задумался и посмотрел на принесённые Тошкой вещи… Надо заметить, он и не ожидал подобного. Тошка, конечно, снова выдал! Никаких слов не подобрать — сплошные эмоции! Это надо же до такого додуматься: лезть НЕВЕСТЬ КУДА, да ещё и в одиночку!..

Тошка тут же восстал. Почему это, НЕВЕСТЬ КУДА?! Он был в собственно квартире! Или Павлик теперь все места соизволит величать подобным образом?.. Тогда где они сейчас?!

Павлик отмахнулся. Посоветовал не кипятиться. Посмотрел на костюм Страшилы, — а это ещё зачем?

Тошка засопел, — а то Павлик не догадывается?

Павлик усмехнулся: конечно, можно и так… Но одного Тошка не учёл — нет ушей.

Тошка склонил голову набок — действительно нет! А так уж ли надо?..

Павлик пожал плечами. Немного помолчал. Затем сказал, что что-нибудь придумает.

Тошка кивнул и пошёл звонить Свете.

На душе, после всего случившегося, было гадко. Особенно эти фигурки, непонятно откуда взявшийся Мухтар… да и сама тварь, сумевшая так легко прижать Тошку к стене! Всё казалось таким неправдоподобным, и одновременно реальным, что голова просто кругом шла!.. Но очевидное отрицать просто глупо — круг этот смыкается! А силы зла подбираются всё ближе!.. Вопрос в том, как близко он сам их подпустит… И что потом делать?

Света не ответила. Перезвонила ближе к вечеру, когда Павлик уже с трудом сдерживал Тошкины эмоции. Сказала, что весь день спала. Помолчала… Призналась, что по ночам видит ЖУТЬ… Оттого и не спит. В остальном, всё вроде без изменений… По крайней мере, не хуже. Плохо только то, что ей ничего не говорят!

Оказывается неведение — пострашнее самой откровенной жути.

Тошка выдохнул и, что есть сил, сжал обожжёнными пальчиками застывшее сердечко!

Света снова помолчала… Потом спросила, как сам Тошка… и Павлик.

Тошка посочинял на вольную тему «как всё хорошо и безоблачно». Он не врал, просто не открывал всей правды… Ведь улыбчивая медсестра сказала, что девочке нельзя нервничать… А тварь только этим и занималась!.. В смысле, нервы мотала!

Света ни о чём не расспрашивала. Наверное, она и сама не особо желала слышать, насколько всё плохо, предпочитая правде — забвение. И, надо сказать, правильно делала. Уж лучше призрачная надежда, чем страшная действительность!

Затем в палату к Свете кто-то зашёл — Тошка определил это по односложным вопросам и ответам девочки. Решил, что на сегодня хватит… Не хочется, но надо! Тем более что БЕЗОПАСНЫХ тем практически не осталось… Тварь уже владела ВСЕМ!

Света сказала, что любит и пропала… Потом возник розовый смайл — девочка будто знала, на кого похож её Тошка.

77

Путь вниз…

Неизбежность?.. Возможно. Но подчинена эта самая неизбежность благой цели! Вернуть маму и папу, сохранить дружбу и любовь… спасти человечество!..

Павлик сказал, что Аненербе и впрямь открыла Ящик Пандоры, не совсем понимая, что выйдет на деле… А вышло вот что. Демонам вовсе не нужны тела… По крайней мере, именно этим. Им нужно могущество! А для того, чтобы им завладеть… необходимо для начала освободиться! Сломать одиннадцать печатей и влиться в реальный мир, неся с собой сопутствующий Хаос!.. А как разрушить оковы? Естественно при помощи заблудших душ! Каждая просьба, каждый зов, каждое проклятие — это очередная печать, брошенная в небытие!.. Как минимум одной уже нет — и вот вам монстр в реальном мире! Такой же материальный и осязаемый, как и всё вокруг.

Им нужно решить: вправе ли они вызывать кого-то ещё? Не приведёт ли это к ещё более жутким последствиям?.. И ещё… Какую плату они готовы заплатить, чтобы спасти мир?

Они не знали ответа ни на один из перечисленных вопросов, но всё равно шли вниз, потому что ничего другого просто не оставалось.

На склад пробрались, как и в последний раз — через окно, которое так никто и не заделал. Затем разгребли завал у дверей, ведущих в неизвестность… Именно так: они хоть и знали куда идут, однако поджидать внизу могло что угодно!

Действовали молча, будто профессионалы. Ничего лишнего, как в движениях, так и в плане эмоций.

Павлик предупредил сразу. Никаких сомнений и отступлений от первоначального плана: спускаются вниз, забирают журнал, оставляют Страшилу и, без суеты, поднимаются наверх. Без суеты, спокойно и расчётливо.

На словах выглядело разумно… Однако когда настало действо, сразу же сделалось не по себе.

Тошка старался ни о чём не думать. Во-первых, он пообещал Павлику… Во-вторых, это мешало ему самому. А в-третьих… В-третьих, не стоило загадывать наперёд, представляя, что ждёт внизу! В их случае теория вероятностей перефразировалась, приобретя совсем уж плоский смысл: вероятность желаемого исхода, равна нулю…

Нет! Тошка обещал не размышлять — и он не будет!

Где-то на полпути послышались шорохи и голоса…

Тошка содрогнулся под топотом мурашек.

Павлик замер. Посветил назад, вперёд — ничего. Но звуки по-прежнему ЗДЕСЬ!

Снова двинулись вниз… Хотя логичнее было бы повернуть назад! Нельзя. От их действий зависит судьба целого мира! Точнее миров. Отступать нельзя!.. Просто некуда!