Страшила

Тошка попятился, ни сколько от костлявых клешней, сколько вот от этих маминых глаз, из которых хлестала уже не обычная ненависть, а обжигающие лазерные лучи смерти!

Мама выдохнула и резко обернулась.

Ей в лицо снова понеслось карканье, но на этот раз среди общего потока гортанных звуков, Тошка отчётливо различил ПРОКЛЯТИЯ…

Цыганка верещала: «…Да будет проклят твой род!.. Да гореть вам в таком-то пламени!.. Да настигнет вас кара!.. Да явится БЕЗЛИКИЙ и посеет ХАОС!.. Да погибните вы в муках и души ваши будут обречены!.. Да помяните моё СЛОВО!..»

Тошка вытаращил глаза и чуть было задом-наперёд, не забился под скотопоезд… Замер, лишь когда уткнулся рюкзаком в промасленную буксу вагона…

ОН ЗНАЛ, ПРО ЧТО ИМЕННО ГОВОРИТ ЭТА ПОЛОУМНАЯ ЖЕНЩИНА!!!

Мама тоже бездействовала, явно прибывая в шоке от всего услышанного…

На помощь подоспели два коренастых милиционера, которые не без труда оттащили явно ополоумевшую цыганку, брызжущую направо и налево кровавой слюной… Напоследок Тошке даже показалось, что из вытаращенных глаз женщины изливается ярко-белый свет, от которого начинает крошиться разум, а сердце, в панике, и вовсе пытается забиться в район пяток! Из окровавленной глотки цыганки продолжали сыпаться проклятия, словно мама, сама того не ведая, детонировала скрытый заряд ненависти, который теперь сокрушал всех и вся!..

Милиционеры раскраснелись, отдувались, силились не споткнуться через рельсы и постоянно крутили головами, будто поджидая затаившийся где-то поблизости поезд, чтобы кинуть под его колёса отъявленную смутьянку! Однако поезд упорно не появлялся, и служители порядка были вынуждены утаскивать уже просто визжащую цыганку к зданию вокзала…

А цыганка вовсе и не визжала… Тошка прислушался и понял — та пела!!! Вернее даже не пела, а исполняла какой-то ужасный вокализ — сочетание различных гласных звуков, согласно нотной грамматике… Так разрабатывали голос в его музыкальном кружке ребята, которые занимались вокалом! И это в действительности было!.. Без врак!

Тошка с трудом оторвался от созерцания страшной картины и посмотрел на маму.

Мама стояла на прежнем месте и плакала.

Откуда не возьмись, возник папа… Точнее его голос. Он прозвучал сверху, отчего Тошка непроизвольно втянул голову в плечи, словно его пытались схватить за уши, вроде дрожащего от страха кролика! Затем он задрал нос и догадался, что папа кричит из окна, чтобы они скорее забирались в скотопоезд, иначе его прямо сейчас подвергнут ИНКВИЗИЦИИ за три занятых места!..

Мама вздрогнула, вытерла слёзы и, схватив Тошку в охапку, буквально запрыгнула в тамбур.

Тошка понял: прощай хорошее настроение.

13

После уроков они пошли бродить по ЦПК… Вернее забираться так далеко всё же не решились: просто перешли дорогу и углубились в тополиные заросли за институтскими общагами. Осенью здесь становилось промозгло и сыро, а отваливающаяся от старинных зданий побелка только лишний раз дополняла общую атмосферу увядания…

Зато зимой — совсем другое дело! Снежок скрывал всю городскую бяку — даже мусорные баки, стоящие вдоль расчищенных тропинок, нахлобучивали белые шапки и больше походили не на прокуренных троллей, а на сказочных гномиков Деда Мороза!..

Света тоже была как маленькая принцесса! На девочке была надета голубенькая шубка до талии, шея укутана красно-белым шарфом, а вместо шапочки красовались пушистые наушники!.. На ножках — элегантные сапожки с толстой подошвой без каблука… САПОКЕДЫ! Тошка сам придумал — чем гордился. Даже красный нос задрал! А чего?

Под Светиными САПОКЕДАМИ приятно поскрипывал снежок, а сама девочка то и дело улыбалась весёлому Тошке! Правда недолго — тут же краснела и отворачивалась. Иногда хватала с лавочек снег, пыталась слепить снежок, но тот не слушался — день был морозным, а снежинки колючими… Девочка трясла обмороженными ладошками и прижимала их к подбородку, силясь отогреть дыханием.

В эти моменты Тошка отчего-то летал в облаках и завидовал хрупким кристалликам, которые так близко подбирались к ЕГО девочке.

Короткий зимний день ещё не спешил заканчиваться, хотя низкое солнце уже с трудом протискивалась между деревьями и домами. Всё равно было светло — в первую очередь на душе! Потому что рядом была Света.

Они практически не разговаривали. Так молча и шли по тропинке неведомо куда, испытывая странные чувства в те редкие моменты, когда их взгляды всё же встречались. Потом на пару краснели, смущались и пытались хоть как-то побороть неловкость… Не получалось, да это и не было важным! Важным было совершенно иное, и оба они это прекрасно понимали!..

Они притормозили в безлюдном дворике и присели на одну из лавочек. Света сняла наушники, посмотрела на Тошку и улыбнулась. Потом прошептала, что ей хорошо и покраснела. Тошка согласился, потупил взор и принялся раскачивать ногами… Снова помолчали, любуясь, как огромный рыжий кот ловко семенит по колышкам оградки вокруг заваленной снегом клумбы.

Кот, казалось, преодолевал все мыслимые законы гравитации, — так сказала Света.

Тошка кивнул, хотя ничего и не понял — с физикой он уже давно был не в ладах.

Света улыбалась и пыталась угнаться взглядом за мелькающими лапками кота-эквилибриста…

Тошка поксыкал.

Кот повернул усатую мордашку и не заметил, что один из колышков сломан… Грохнулся в снежную кучу, подняв в воздух тучи обжигающих снежинок! Затем гневно зашипел, подскочил, будто футбольный мяч, и врезался в дерево! Тут замер, вцепившись коготками в кору, как-то недобро заскрипел, одёрнул хвост и злобно покосился своими КАТАФОТАМИ в сторону замершего Тошки.

Тошка не ожидал подобного и не сразу понял, что слышит звонкий смех Светы у себя под боком. Девочка буквально покатывалась, держась за живот и тыча пальчиком в сторону недовольного горе-эквилибриста!.. Тошка хрюкнул и, заразившись от подружки атмосферой веселья, так же ухватился за живот!.. Естественно свой.

Кот в конец обиделся и, рыжей торпедой, стартовал вверх по дереву, куда-то в район третьих этажей!.. Там замер и выключил КАТАФОТЫ.

Света не удержалась и упала головой на Тошкино плечо.

Тошка почувствовал запах её волос и куда-то сразу «отфутболился» — на вроде того самого кота, в район третьих этажей! Однако Света быстро взяла себя в руки, поднялась и постаралась проглотить остатки смешинок. Затем она оправила спутавшиеся волосы и заявила, что так ещё в жизни не смеялась!.. Тошка естественно воспринял это в качестве комплимента, одновременно, ощущая, как загорелись щёки, выдавая все его эмоции!

Света улыбнулась и пожалела кота. Тошка пожал плечами: мол, не специально. В районе третьих этажей не поверили и снова заскрипели…

Радуясь случайно обретённой теме для разговора, они немного поболтали… Да так, что чуть не пристыли к скамейке. Света сказала, что у неё в квартире живёт чихуахуа. Тошка выпучил глаза и попытался переспросить, правильно ли он расслышал это вот ХУА-ХУА. Девочка рассмеялась и объяснила, что это вовсе не ХУА-ХУА, а чихуахуа — самая маленькая собачка на планете! Тошка радостно кивнул — он видел таких в парке! Вернее это были даже не собачки, а вытаращенные глаза на поводке, с трудом выдерживающие вес собственного ошейника!.. Тошке тогда показалось, что это не животное, а пересытившаяся блоха, отожравшаяся настолько, что уже не в силах удерживаться на собачьей шкуре!

Свете он естественно этого не сказал. Сказал, что больше любит котов.

Девочка снова затряслась от смеха и сказала, что она уже в курсе.

В районе третьих этажей на сей раз согласились… Но только со Светой.

Тошка поёжился — котяра наверняка затаил на него злющую ЗЛЮКУ!..

Света заявила, что коты и кошки плохие — жрут голубей! Тошка тут же выпалил, что голуби ничем ни лучше — только балкон загаживать умеют!.. Потом сообразил, что несёт что-то не то и покраснел.

Света опять засмеялась.

Так и сидели: болтали ногами, разговаривали, смеялись… Темы возникали сами собой, словно и не было недавней робости, а стеснение и вовсе, то ли забилось под лавку, то ли прошмыгнуло вверх по дереву к злобному котяре… Тошка разошёлся настолько, что даже выдал что-то запретное со своей «корочки»! Света лишь улыбалась и хлопала длинными ресницами.