Страшила

Света попыталась возразить, — а что если первопричина всё же в них?.. И нужно не в истории копаться, а в первую очередь, в себе! Вдруг царящий в действительности ужас намного реальнее, чем они думают!.. И он не связан с военными группировками и раскладом сил в конце войны!

Павлик надулся. Засопел.

Тошке показалось, что друг и впрямь зациклен на разведке, Аненербе, Гиммлере… да и на всех остальных, включая этого Безликого и Ползучий Хаос…

Света, недолго думая, озвучила это, будто мысли Тошкины прочитала!

Тошка тут же вылупился на девочку, но та никак не прореагировала, продолжая буравить взглядом покрасневшего Павлика.

Погас свет… Девочка вскрикнула — явно не ожидала! 214-й километр, со своими причудами! Вернее, скотопоезд! Добропорядочный, обычно зажигал искусственный свет, отчего подобного КОНТРАСТА не замечалось… Или же он просто сглаживался. Этот был так себе… В смысле, действительно скотопоезд.

Снова вспыхнул свет. Девочка поморщилась и принялась недовольно тереть пальчиками распухшие веки. Затем опомнилась и вооружилась косметичкой. Тут же расстроилась, оценив собственное отражение…

Павлик подавил улыбочку, которая явно была не к месту, и сказал, что он вовсе ни на чём не зациклен. Просто глупо не замечать очевидного. Если бы всё действительно закрутилось в нашем времени, зачем тогда в общую круговерть вплетать ОГПУ и Аненербе? Зачем все эти шифры и послания?.. Чтобы запутать?.. Или запугать?.. Как бы то ни было, а тварь пугает похлеще! К тому же, вряд ли духи способны устроить подобный триллер — это больше свойственно людям… Тем более военным с их секретами!

Света пожала плечами. Сказала, что ей кажется, будто в этом вообще невозможно разобраться… Только вроде как появляется надежда найти разгадку… как всё тут же снова закручивается и запутывается, словно они и впрямь бегут за разноцветным клубком, спотыкаясь на каждом шагу!..

Девочка вздрогнула и покосилась на Тошку. Извинилась. Она не хотела обидеть. Они обязательно будут пытаться всё выяснить — Тошка может не сомневаться!

Тошка и не сомневался. Сомнения — это в первую очередь страх! А он и без того уже устал бояться.

Тошка повесил на уши улыбку и сказал, что всё нормально. Они разберутся!

Павлик спросил, помнит ли Тошка своих давних родственников. Не ДАЛЬНИХ, а именно ДАВНИХ — деда, там, или бабку?..

Тошка пожал плечами, а Света незамедлительно поинтересовалась, что это Павлик в очередной раз удумал.

Павлик сказал, что у него есть кое-какие соображения, но в открытую говорить пока слишком рано…

Света недовольно хмыкнула — снова темнит?

Павлик отмахнулся и вцепился в напрягшегося Тошку. Тот должен попытаться вспомнить хоть кого-то!

Тошка покачал головой… Мама — детдомовская. Тут без вариантов… Родители отказались и пропали. Ищи — свищи… Папины родители — умерли. Кем были? Бабушка — лаборантка в больнице. Дедушка — геодезист… Сейчас рядышком лежат на кладбище. От чего умерли?.. Дедушка от пневмонии — где-то продуло, а с диагнозом вроде как ошиблись — кололи, но не то… Бабушка, вслед за дедушкой, — не пережила…

Света напряглась и шлёпнула Павлика по руке — может, хватит фигнёй страдать?! Про себя он тогда ничего не пожелал говорить!

Павлик откровенно посмотрел на Свету и сказал, что Тошка про него всё знает, а ей он расскажет при первом удобном случае… Может даже прямо сейчас! Она этого хочет?..

Света засопела и отрицательно качнула головой.

Не хочет? Ну и прекрасно! Тогда снова примемся за Тошку. Он вроде как не против!..

Тошка надулся. Ну вот, снова контры!.. Как всегда. В их случае, даже не Святая троица получается, а постоянный третий — лишний!.. Да! Он вспомнил! Кажется, прадед был военным!.. Но он погиб в самом начале войны… Так, по крайней мере, говорят родители. И так написано на выцветшей фотографии, что папа хранит… Хранил в памяти своего осиротевшего «ноута»… Потому что «настоящая фотокарточка уже не в силах удерживать замерший фрагмент прошлого…»

Тошка обо всё рассказал.

Павлик нахмурился. Какая связь?.. И есть ли она вообще? Может и впрямь тварь существует только в действительности?.. А остальное, их буйная фантазия…

Тошка вздрогнул. Вот и Павлик тоже до этого дошёл… До воображения. Что дальше?

51

Дальше — опостылевшая платформа на 231-ом километре…

Тошка не знал, когда именно платформа превратилась в ОПОСТЫЛЕВШУЮ. Вернее знал, но всё равно отчего-то сомневался… Главным было даже не это. Ужасало то, что прежней платформа уже не будет. Даже если вернётся папа… Здесь навсегда останутся жить отголоски того страшного вечера и призрак пугала. Точнее страшного демона, который и сам, по существу, бесплотный дух… готовый пойти на любую подлость, чтобы обзавестись самым ценным — телом! Или может быть целым миром!

Тошка постучал подошвами ботинок по асфальтированной платформе, прислушался, словно заставляя сознание вернуться к реальности.

Под ногами кто-то недовольно заворчал и принялся ворочаться — явно в попытке вылезти на поверхность!

Света вскрикнула и прижалась к Тошке!

Нашла за кого прятаться!!!

Тошка почувствовал, как расслабился мочевой пузырь, грозя очередным конфузом!.. Нужно контролировать эмоции! И Тошка заставил себя уверовать в это. Чувство контроля — это самое главное! Оно защищает голову от страха и сопутствующей паники! Но главное его не только обрести, но и не потерять когда что-то случится… В особенности внезапно… как сейчас!..

Тошка оглянулся на Павлика… Тот уже где-то отыскал корявую рогатину и осторожно продвигался к краю платформы.

Почему он ничего не боится? Вот за кого нужно было прятаться Свете… а уж никак не за трясущегося Тошку!

Девочка, похоже, так не считала… Она положила остренький подбородок на Тошкино плечо и щекотала ресницами ухо. Тошка вдохнул синтетику косметики — страх сразу же куда-то делся, а из-под платформы показалась красная рожа… Тошка опешил.

Павлик судорожно выдохнул. Отбросил рогатину.

Света как-то нездорово извернулась и «соскочила» с Тошкиного плеча.

На платформу вскарабкалась полупьяная старуха, с заплывшими от долгой «синьки» глазами и пухлыми губами… Будто прилипла к чему на весеннем морозе. Вместо одежды — какие-то платки и картонки, на шее — изъеденная молью шаль, на ногах — дырявые галоши, а в руках — старый приёмник, орущий какую-то смесь из фольклора и «белого шума»…

Тошка переступил с ноги на ногу, в попытке окончательно стряхнуть со вспотевшей спины страх. Света сопела рядом.

Павлик процедил что-то в адрес «новоявленного чуда», на что то разразилось сиплой руганью на непонятном языке.

Тошка прислушался — нет, на понятном… просто таких слов он раньше не слыхивал… Да и мама бы за ТАКОЕ язык оторвала! Причём не только Тошке, но и первому встречному, рискнувшему пуститься в подобные откровения!

Света наморщила носик и предпочла отвернуться. Тошка, недолго думая, последовал примеру девочки.

Бабка продефилировала мимо, обдав детей кисло-сладким шлейфом чего-то непонятного, после чего, приблизилась к краю платформы и, недолго думая, грохнулась вниз — совсем как цыганка! Окончательно сбившийся с волны приёмник — в одну сторону, шаль — в другую, галоши — в третью!.. Бабка, вообще, непонятно куда делась, будто сквозь землю провалилась!..

Света вскрикнула. То ли от испуга, то ли от неожиданности, — Тошка не понял.

Павлик злобно выругался и полез доставать бабку из колеи. Та и впрямь никуда не делась… Просто закатилась под массивный рельс, отчего и скрылась из виду.

Тошка с секунду помедлил… потом полез на помощь другу.

Свету не пустили — она тоже собиралась.

Павлик отмахнулся и предложил ей просто смотреть по сторонам — вдруг поезд какой, а они как на блюде!

Тошке не понравилось это КАК НА БЛЮДЕ — уж больно как-то одушевлённо, будто их впрямь подали на стол…

Света кивнула и принялась быстро-быстро крутить головкой из стороны в сторону, как встревоженная синичка.