Страница 1 из 9
Юлия Климова
Принцев много не бывает
Чтобы еда получилась вкусной, в ней должны гармонично сочетаться противоположности: рассыпчатость и плотность, горечь и сладость, острота и тонкость, сочность и хрусткость. Но у кого хватит изобретательности и кротости хитроумно примирять противоположности? Легче их разделить. Так пусть же они соединятся тайком, проникнут контрабандой, оставим им лазейку...
Чарльз Лестон был вполне досягаем. Его лишь два раза заслонила кокетливая Сьюзан Бакер и один раз вечно недовольная Эллис Кеннет, а в остальном поводов для грусти, волнения и вытягивания шеи совершенно не было. Конечно, и другие приглашенные мелькали перед глазами (то танцуя, то устремляясь в соседний зал) и закрывали крепкую фигуру Лестона, но на них Кэри не обращала внимания, поскольку уколы ревности в таких случаях ее не беспокоили: сердце продолжало стучать ровно, пальцы не теребили ленту пояса, и в душе не рождалась раздражительная досада.
Сьюзан Бакер. Белокурая красавица, и с этим никто спорить не станет. Поговаривали, что на нее заглядывается виконт Уилфред Беррингтон, но разговоры так и остались разговорами. Наверное, этот слух пустила ее родительница, желающая повысить рейтинг дочери.
«И почему про меня не пускают такие слухи?..» – Кэри разочарованно вздохнула и продолжила сверлить взглядом Лестона.
Эллис Кеннет. Ее почему-то всегда хочется рассматривать по частям. Высокий лоб, миндалевидные глаза, пухлые губы и аккуратный носик, который она постоянно морщит. Лебединая шея, округлые плечи, тонкая талия...
«Все же лучше я буду думать о ее носе... – Кэри посмотрела на Эллис и мысленно приказала: – Сморщи нос! Давай! Сморщи!»
Но юную прелестницу Кеннет в этот момент пригласили на танец, и она превратилась в само очарование – улыбка тронула губы, глаза засветились, правая рука плавно поднялась.
– Подумаешь... – прошептала Кэри и отвернулась. Она специально заняла место в углу зала, где стояли кресла для пожилых дам: леди Келли, леди Хокинз и леди Бутман, желая понаблюдать за окружающими. И особенно за Чарльзом Лестоном – самым красивым мужчиной на свете! Самым лучшим мужчиной на свете! Кэри хотелось танцевать только с ним, и отвлекаться на кого бы то ни было еще она не собиралась, а три пожилые леди служили гарантией того, что к ней никто не приблизится...
– Она шаркает ногой, – донесся голос леди Хокинз. – Я знала одну особу, шаркающую точно так же... Бедняжка умерла в родах.
– А Смиты опять в трауре? Тогда почему они здесь? – Леди Бутман подалась вперед и прищурилась. – Младшая дочь Элвина похожа на каракатицу, и у нее торчат уши!
– Тише, дорогая. Так нельзя, – укоризненно произнесла леди Келли. – Пусть лучше торчат уши, чем зубы, как у старшего сына Додсона.
«Да, здесь я в безопасности», – коротко улыбнулась Кэри, не сомневаясь, что никто добровольно не согласится даже пройти мимо трех пожилых дам, а уж задержаться на пару секунд... Но из укрытия она обязательно выйдет – чуть позже, когда Лестон закончит деловые разговоры.
– Гиббз женится на Глории Хейг. И правильно делает. – Леди Бутман от удовольствия заерзала в кресле. – У девочки желтая кожа и прыщавый нос, но зато весомое приданое. Только дурак отказался бы от такого счастья.
– Согласна, – важно кивнула леди Келли. – А на прыщи можно и не смотреть. Зачем вообще на них смотреть?
У Кэри с приданым были большие проблемы, и поэтому затронутая тема отдалась болезненным спазмом в животе. В подобных случаях обычно помогало только одно утешение: что ж, значит, ее полюбят не за деньги, а за внутреннюю и внешнюю красоту. Так она себе твердила с пятнадцати лет, и эта точка зрения иногда помогала взбодриться и почувствовать себя уверенно. Если посмотреть на ситуацию объективно, то на подобных вечерах она никогда и не «подпирала стены» – ее часто приглашали на танец приятные (и малоприятные) молодые люди, многие считают ее хорошенькой, а прошлой весной отец все же купил ей два умопомрачительных платья. Как говорит Дафна: «Кэролайн, у тебя вполне нормальные шансы удачно выйти замуж, только, пожалуйста, думай, прежде чем сказать что-нибудь». Но в замужестве Кэри не находила ничего интересного. В абстрактном замужестве. Вот только если этот шаг наконец-то разлучит ее с Дафной – второй женой отца и, соответственно, мачехой. Но стоит ли жертвовать своей дальнейшей жизнью ради этого? Вряд ли. Совсем же другое дело – любовь...
Чарльз Лестон закончил разговор с полным усатым мужчиной, поприветствовал седовласого джентльмена и обратил свой взор на скользящие по начищенному до блеска полу грациозные и неуклюжие пары. Теперь Кэри могла рассмотреть Лестона сосредоточено, с вдохновенной радостью – ни одной черточке не удалось бы укрыться от нее.
– Да, – тихо выдохнула Кэри и покинула свое убежище, пришло время быть на виду. Он должен ее увидеть!
Лестон чуть приподнял голову, заложил руки за спину и задумчиво сдвинул брови. Черная прядь волос съехала на лоб, по лицу скользнула тень иронии. Он пока еще не выбирал партнершу для танца, он тоже наблюдал, и происходящее явно казалось ему забавным. Видя перемену в его настроении и готовность перейти от дел к развлечениям, некоторые мамаши многозначительно посмотрели на своих дочерей, давая им знак немедленно выпрямить спины и приготовиться. Лестон считался одним из завидных женихов, к тому же имел особую притягательную внешность, так что родительницам можно было и не беспокоиться – дочери сами мечтали о такой партии, а большинство из них к тому же испытывали сердечный трепет по отношению к Лестону.
Кэри мысленно представила себя, стоящую рядом с ним, и нахмурилась, пытаясь понять: хорошо они смотрятся вместе или нет? Она худенькая, светловолосая, среднего роста. Нет, у нее не лебединая шея, как у Эллис Кеннет, и отсутствует очаровательная родинки на щеке, как у Сьюзан Бакер. Зато красивый рот... Вроде... Чувственные губы. Так пишут в романах об особенных женщин, в них влюбляется почти каждый мужчина. «О, чуть не забыла. У меня зеленые глаза!». Это был бесспорный плюс, рядом с которым заостренный подбородок воспринимался уже не так трагично.
Кэри и Чарльз Лестон были представлены друг другу, и случилось это тремя неделями ранее на балу у Крофтонов. Он пригласил ее четыре раза (не подряд, но это не важно), они танцевали и разговаривали... Было что-то тайное в его голосе, и дерзкое – в смехе. Лестон уверенно брал ее за руку и кружил, будто пушинку. Кэри не сбилась ни разу, хотя волнение подступило к горлу, а в ушах стучали молоточки. Такое с ней случилось впервые. Этот мужчина неведомым образом проник в душу и поселился там. Лестон шутил, а она ловко отбивала его фразы, он улыбался, и она улыбалась в ответ. «Я увижу вас еще? Когда?» – спросил он. «Скоро», – торопливо пообещала она, даже не представляя, возможно ли это. И вот судьба свела их в бордово-золотом зале... Помнит ли он ее? Узнает ли?
– Кэролайн, – раздался за спиной требовательный голос Дафны. – Наконец-то ты соизволила покинуть леди Келли, леди Хокинз и леди Бутман. Этих трех едких и заносчивых черепах. – Она встала справа и недовольно поджала тонкие губы.
Кэри удрученно распрощалась с образами, нарисованными воображением, и покосилась на мачеху. «Папа, а почему ты женился на Дафне?», – как-то спросила она отца. «Я никогда раньше не видел такой тощей женщины, и это произвело на меня должное впечатление», – немного поразмыслив, ответил он. Кэри тоже никогда не видела таких тощих женщин и в одиннадцать лет посчитала данное объяснение вполне приемлемым.
– Ты не выйдешь замуж, если будешь настолько неразумной. Пожалуйста, не забывай о своем возрасте. – Лицо Дафны сморщилось, отчего сухая бумажная кожа покрылась мелкими морщинами. – Восемнадцать лет, моя дорогая, повод задуматься о многом... Как видишь, пока я еще питаю надежды относительно твоего счастливого и благоустроенного будущего. Если бы ты была моей дочерью, ты бы не стояла столбом, и половина присутствующих мужчин уже просила бы твоей руки. – Дафна фыркнула и окатила Кэри ледяным взглядом. – Посмотри на Маркуса Гилла или на Тода Джеффа. У каждого прекрасный годовой доход, а также родственные связи... Что ты молчишь, как не живая? Никто же не просит тебя замахиваться на Чарльза Лестона. Будь скромнее и получишь свое.