Страница 3 из 84
У китайских аристократов и высокопоставленных чиновников считалось хорошим тоном приобретать «небесных лошадей». Впервые в Поднебесной увидели их еще во II в. до н. э., когда ферганские скакуны были преподнесены в подарок императору Уди.
Не только товары перемещались по Шелковому пути. Происходил интенсивный обмен культурными и интеллектуальными ценностями. Дороги торговли и войны превращались в каналы регулярных контактов самобытных цивилизаций, распространения языковых и религиозных влияний. По этому пути в Китай пришел буддизм.
В середине I в. н. э. первые монахи из Индии прибыли в Лоян, в то время столицу государства. Там же возникли и первые буддийские общины. Яркую страницу в историю проникновения и развития буддизма в Китае вписал монах Сюаньцзан, совершивший уникальное для своего времени (VII в.) путешествие в Индию за буддийской литературой. Он пристально изучал жизнь стран, городов и поселений Центральной и Южной Азии, оставил после себя красочные «Записки о западных землях».
По этому пути в Восточную Азию пролегали маршруты первых миссий из Европы. Именно здесь прошел прославленный венецианец Марко Поло. Вместе с отцом и дядей в 1271–1275 гг. он совершил путешествие в Китай, где долгие годы находился на службе у хана Хубилая. Правда, ситуация в регионе была уже принципиально иной.
В первой половине Х! в. на северо-западной границе Поднебесной возникло мощное государство кочевников-тангутов Си Ся, занимавшее часть территории нынешних провинций Цинхай, Ганьсу, Шэньси и Нинся-Хуэйского автономного района. Позднее тангутов разбили монголы, которыми вплоть до своей смерти непосредственно командовал знаменитый Чингисхан.
Активная торговля по суше в западном направлении оказалась для Китая закрытой. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в соответствующих разделах «Книги» Марко Поло мы не находим упоминаний о «безостановочно движущихся караванах», многочисленных иноземных купцах, богатых и разноязычных восточных базарах в этих местах. В его времена процветание здешних оазисов было уже в прошлом. Тем не менее свидетельства венецианца — один из первых источников знаний средневековой Европы о Китае и других азиатских странах. Шелковый путь уже не представлял большого интереса для торговцев, но продолжал играть связующую роль между Востоком и Западом. Однако обо всем по порядку и в свое время.
Современный город Сиань (административный центр провинции Шэньси) в древности назывался Чанъань. Именно здесь наряду с Лояном брал начало легендарный маршрут в западном направлении. Любой путешественник или турист, желающий пройти по его извилистым дорогам и тропам со стороны Китая, неизбежно оказывается здесь.
Скоростные железнодорожные поезда из Пекина прибывают в Сиань рано утром. Торопиться с поселением в гостинице не следует, так как расчетный час в них обычно в полдень. Поэтому, сдав рюкзаки в камеру хранения, можно сразу начать осмотр просыпающегося города. Одновременно надо учитывать, что многочисленные музеи, монастыри, храмы и пагоды, вероятнее всего, еще закрыты, доступны лишь отдельные памятники. В 15 минутах езды на троллейбусе № 103 к западу от привокзальной площади располагается недавно воздвигнутая скульптурная композиция, символизирующая истоки Шелкового пути. Особого впечатления она не производит, но зато создает необходимый настрой.
На протяжении столетий Чанъань была столицей древнего и средневекового Китая, вместе с Римом и Константинополем она вполне может быть поставлена в ряд величайших мегаполисов прошлого. При династии Западная Хань, в 200 г. до н. э. город впервые стал административным центром государства и сохранял свой статус до начала I в. н. э. Отсюда в рискованные странствия уходил Чжан Цянь, доблестные генералы вели свои армии на войну с кочевниками-сюнну, а предприимчивые купцы отправляли первые караваны с товаром в неведомые страны. Современников поражали величественные императорские дворцы: Вэйянгун с его 43 павильонами, Чанлэгун, в котором, якобы, жена первого ханьского императора Лю Бана убила верного соратника своего супруга, и грандиозный Цзяньчжангун, отстроенный при Уди. К сожалению, все эти архитектурные шедевры, выполненные из дерева, не сохранились до наших дней.
В период династии Суй (581–618 гг.) Чанъань вновь становится столицей и начинается реконструкция города, завершившаяся в середине VII в. Как известно, при Танах в VII–VIII вв. средневековый Китай достиг пика своего могущества. Активная торгово-дипломатическая деятельность и победоносные войны, открытость внешнему миру и творческое осмысление лучших достижений человеческого ума, всплеск научных изысканий и расцвет литературы и искусства придавали духовной жизни танского социума ярко выраженный празднично-жизнерадостный колорит и стали основными составляющими «золотого века» китайской культуры.
Четко действовавшая в стране система государственных экзаменов для занятия чиновничьих должностей, с одной стороны, способствовала формированию в рамках бюрократического аппарата лично преданного правящей династии ученого сословия, а с другой, — аккумулировала в столице интеллектуальную элиту общества. Не случайно до сих пор обитатели многочисленных чайна-таунов по всему миру ностальгически называют их «улицами танских жителей».
Под стать блеску империи была и Чанъань, в то время самый большой город Азии. Ее план представлял собой впечатляющий своими размерами правильный прямоугольник общей площадью 8410 гектаров. Стены преображенной столицы перенесли к юго-востоку от развалин прежней застройки. Они были теперь свыше 5 метров высотой, длина по периметру составляла около 40 километров. Окруженный горами и излучиной Вэйхэ город был неплохо защищен естественными преградами от нападений извне. 11 прямых и просторных улиц длиной по семь километров тянулись с севера на юг, а 14 девятикилометровых — с запада на восток. Ширина центрального проспекта, который вел к императорской части города, достигала более 150 метров. Четко очерченная «шахматно-шашечная» планировка открыла новую страницу в китайском градостроительстве.
О величии и роскоши города в те далекие времена рассказывает экспозиция Шэньсийского исторического музея, построенного в начале 90-х гг. ХХ в. в южной части Сиани, неподалеку от Большой и Малой пагод диких гусей. Превосходно сохранившиеся золотые и серебряные украшения, разнообразная домашняя утварь и изделия из бронзы, великолепная керамика, изумительные образцы прикладного искусства и многое другое создали этому хранилищу ценностей славу одного из лучших в КНР. По данным его сотрудников, в музее, в частности, выставлены свыше 750 реликвий государственного значения и около 20 экспонатов, отнесенных к числу национальных сокровищ. Прежде здесь категорически не разрешалось фотографировать, а камеры заставляли сдавать на хранение, но в начале третьего тысячелетия каких-либо запретов на съемку не существовало.
Столица имела развитую инфраструктуру и транспортные коммуникации с большинством районов страны. Разветвленная сеть искусственных водных артерий связывала ее с Великим каналом — выдающимся гидротехническим сооружением прошлого, соединявшим бассейны крупнейших рек Китая, в том числе Хуанхэ и Янцзы. Радиально от города расходились дороги с постоянно функционировавшими гостиницами, постоялыми дворами и харчевнями для чиновников, купцов, пилигримов и путешественников. Упорядоченная и отлаженная система налогообложения эффективно работала на укрепление центральной власти и стабильно пополняла городскую казну.
Население Чанъани было столь же огромно, как и ее размеры. Танские современники пишут о миллионном городе, что, судя по всему, соответствовало действительности. Кварталы заселялись в основном по профессиональному и социальному признакам. Знать размещалась в западных районах, а простой люд обживал восточную часть. Наиболее насыщенными были северные кварталы, расположенные в непосредственной близости от императорского дворца и рынков, на юге земля использовалась в основном под сады, огороды, места для развлечений и кладбища. Многочисленные парки, искусственные водоемы, мосты, всевозможные галереи и беседки придавали экзотической средневековой столице редкое очарование изящной гармонии и видимого благополучия.