Страница 70 из 80
Китайская медицина рассматривает человеческий организм в качестве единого целого, любой дисбаланс в котором непременно приводит к внешним проявлениям. Так, летом 2000 года мы с дочерью поехали в Юньнань и в один из дней отправились в пригород Кунымина— административного центра провинции, чтобы посмотреть знаменитый Каменный лес (кит. Шилинь). На обратном пути водитель микроавтобуса привез нас и еще несколько китайцев в недавно открывшийся медицинский центр. Экскурсия, по его словам, входила в стоимость поездки. Заместитель директора поведал о задачах и планах нового учреждения и предложил пройти сеанс традиционной диагностики.
Я прекрасно понимал, что ничего не пойму в рассуждениях уважаемого доктора о «двух разновидностях первозданного эфира», «пяти стихиях человеческого организма» и «меридианах жизненной энергии», но отказ мог быть воспринят как недоверие местным эскулапам. Следует заметить, что у дочери в то время были незначительные проблемы с желудком, у меня буквально за неделю до отъезда из Пекина врачи обнаружили избыточный холестерин. Они выписали тогда лекарство, которое я собирался начать пить через месяц-другой.
Доктор из упомянутого медицинского центра внимательно осмотрел наши правые ладони, ногти и высунутые языки, послушал пульсы и предложил приобрести у них необходимые нам лекарства: дочери — для стабилизации работы желудка, мне— для снижения холестерина. Надо ли говорить о том, что мы испытали, выслушав его. Сразу после возвращения в столицу я достал свои капсулы, а дочь безропотно начала пить лечебный чай.
Лекарства традиционной медицины обычно состоят из природных трав, органов животных и некоторых минералов. Применяются, естественно, и препараты, изготовленные на основе химии и биотехнологий. Особенно популярны лекарства из трав. Согласно древним преданиям, легендарный создатель китайской медицины Шэньнунши на себе испробовал сто трав, зачастую рискуя отравиться.
Самый ранний трактат по фармакологии, где представлены свыше 350 видов целебных трав, был написан во II веке н. э. В дальнейшем появились различные травники и руководства по применению лекарственных трав, составленные как официальными ведомствами, так и конкретными авторами. Наиболее известный из них — «Полный перечень основных трав» (кит. «Бэньцао ганму»), составленный в XVI веке при династии Мин. В него включены 1892 вида трав и иного лекарственного сырья. К настоящему времени специалисты подтвердили целебные свойства около 6000 китайских растений.
Поскольку для традиционной медицины характерен комплексный подход к человеку, врачи прежде всего стремятся восстановить нарушенный баланс в организме и улучшить общее состояние больного, не ограничиваются лечением мигрени или снятием возникшей боли в отдельных частях тела. Не случайно многие китайские препараты применяются при наличии казалось бы разных, но в действительности тесно взаимосвязанных заболеваний. Хочется верить, что помогут они и в борьбе с захлестнувшей страну эпидемией атипичной пневмонии.
Особый разговор об иглоукалывании и прижигании (кит. чжэньцзю). Давным-давно китайцы заметили, что раздражение на теле определенных точек (кит. сюэвэй) утоляет боль и в какой-то мере лечит недуг. Со временем медики разработали и усовершенствовали метод борьбы со сложными болезнями с помощью специальных игл и своеобразных полынных свечей, который сейчас успешно применяется не только в КНР, но и по всему миру.
Осенью 1986 года я в составе большой группы научных сотрудников, практических работников, преподавателей и студентов впервые приехал в Китай; предстояла десятимесячная стажировка в Шаньдунском университете города Цзинань (административный центр провинции Шаньдун). Эмоции захлестывали меня, хотелось своими глазами увидеть то, о чем раньше мог лишь читать в книгах. Как нередко бывает в таких случаях, желание все посмотреть, всюду побывать и везде поучаствовать привело к печальным последствиям.
Китайские студенты выступили с инициативой сыграть товарищеский баскетбольный матч. Молодые люди из числа советских стажеров в основной своей массе игровыми видами спорта не увлекались, но среди более старших товарищей нашлись несколько человек, которые в свое время играли за факультетские и даже институтские команды. Однако они не учли, что их физические кондиции и возраст уже не те, чтобы поспевать за подтянутыми, на удивление высокорослыми и хорошо сыгранными двадцатилетними китайцами.
Мы безнадежно проигрывали, когда я неудачно приземлился после прыжка под своим щитом. Нога в районе голеностопа хрустнула так, что у меня не было никаких сомнений в очередном переломе. Врачи городской больницы, куда меня привезли на «скорой помощи» со стадиона, сделав рентген, перелома, к счастью, не обнаружили.
Посчитав миссию выполненной, они пожелали скорейшего выздоровления и рекомендовали поправлять здоровье в университетской поликлинике. В общежитии я не мог передвигаться самостоятельно, нога болела.
Однажды во дворе грелся на солнышке и размышлял о собственной дури, которая привела на спортивную площадку. Пожилой китаец по фамилии Чжэнь, охранявший территорию, расспросил о причине моего гнусного настроения и сразу вызвался помочь. Изучив состояние ноги, он начал аккуратно массировать какие-то точки, после чего мне заметно полегчало. На следующий день я был у него с первыми петухами.
Чжэнь вытащил огромные иголки, от одного вида которых стало сразу плохо, и протер их кусочком ваты сомнительной стерильности. На вопрос о наличии медицинского образовании он с пафосом ответил, что лет 30–40 назад его учил этим премудростям дедушка и посоветовал не паниковать. После совершенно неожиданного и первого в своей жизни сеанса иглотерапии, сопровождавшегося страшными предчувствиями и чуть-чуть неприятными ощущениями, я был в состоянии прострации, но после непродолжительного сна понял, что нахожусь на пути к выздоровлению. Через неделю наша интернациональная группа отправилась на родину великого Конфуция в г. Цюй-фу и мы поднялись на вершину священной для китайцев горы Тяньшань.
В процессе дальнейшего лечения Чжэнь дал мне довольно крупные шарики собственного приготовления. Славный доктор, увидев кислую физиономию пациента, попробовавшего его снадобье, предложил три раза в день запивать его… национальной водкой!
Ребята быстро сбегали в ближайший магазин и принесли водку под названием «Ду Кан». Честно говоря, запивал я лекарство с некоторым усилием, поскольку в те годы никак не мог привыкнуть к крепкому китайскому алкоголю со специфическим вкусом и запахом, но меня утешала мысль о том, что пью не первый попавшийся самогон, а напиток, вошедший в историю Срединного государства и упоминаемый в классической литературе. Дело в том, что «Ду Кан» любил употреблять Цао Цао — крупный политик и полководец эпохи Троецарствия (кит. Сань го) (220–280 гг.).
После распада империи Хань (начало III в.) возникли три царства — Вэй, У и Шу, долго воевавшие между собой. Ими управляли знаменитые люди, о которых многие современные китайцы знают, по моему, практически все. Участники драмы, разыгравшейся примерно две тысячи лет назад, настолько популярны до сих пор, что любые новые теле- и кинофильмы, радиопостановки, спектакли пекинской оперы и т. д. на данную тему вызывают широкий резонанс и энергичные споры в обществе.
Сложные перипетии того времени стали сюжетной основой классического романа «Троецарствие». Во второй половине XIV века хронику событий в беллетризованной форме воссоздал Лo Гуаньчжун. Так, в главе 48 Цао Цао накануне важного сражения устроил на корабле пир для своих военачальников и в результате сам изрядно захмелел. Опершись на копье, он встал на носу судна, поднял наполненный кубок, низко поклонился реке и, осушив сосуд сказал своим генералам: «..л чувствую такой подъем духа, что мне захотелось петь. Подпевайте мне!» После этого вступления полководец затянул песню: