Страница 8 из 10
Она поднялась на веранду; прикрыв глаза, постояла немного, призывая на помощь лучшие воспоминания о жизни в этом доме, и, придерживая ногой накренившийся чемодан, стала искать в сумке ключи. Замок был старый, и победа над ним стоила злых слез и сломанного ногтя.
Наконец, Лиза, подперев дверь чемоданом, вошла в темную прихожую, нащупала щиток с пробками и, закрутив их покрепче, щелкнула выключателем. Тусклая пыльная лампочка осветила вешалку, на ней, как и прежде, висел бежевый пыльник тети Веры. С ним была связана одна из множества домашних тети-Вериных легенд. Якобы был он найден в саду под сиренью, а кому принадлежал – никто не знал. Тетя носила его долгие годы с удовольствием и говорила, что от него исходит особая энергетика. Лиза провела по ткани тыльной стороной ладони – «Ну, здравствуй, тетя!» – и подумала, что было бы замечательно, если бы дух Веры Александровны еще витал среди этих стен.
Первое, что она сделала, бросив поклажу посреди комнаты, пошла в тетину спальню, проверить «ту самую» дверь за вышитым ковриком. Дверь была на месте, не открывалась и никуда не вела.
Снова и снова мысленно Лиза возвращалась в тот далекий день, когда Вера Александровна показала ей дверь за ковриком. А что было до этого? Она сказала, что ей всегда нравился этот ковер. И тетя ответила, что его вышивала ее прабабушка, и они долго разглядывали крестик за крестиком, проложенные толстой шерстью по полотняному переплетению. Тетка отогнула нижний угол, чтобы лучше дать ей рассмотреть изнанку вышивки. Так Лиза увидела дверь в первый раз.
Она нежно провела ладонью по широким доскам двери, пальцем обвела узоры сучков, вновь подивилась наличию этой тайны в доме.
– Да никакая это не тайна, – вдруг стала объяснять она сама себе. – Когда-то этот дом был в три раза больше, но часть его сгорела. А дверь осталась. За ней сад. И теперь уже чужой.
Лиза сняла ковер и почувствовала внутреннее пульсирующее напряжение. Она приникла к двери всем телом и гладила старые, на ощупь почти шелковые, доски, и тогда весь ее организм ощутил прилив прохладный, легчайший, как бывает, когда на нагретое солнцем тело надеваешь свежую полотняную рубашку.
Как было бы здорово, если бы рассказы тети Веры, будто за ее порогом открывается другая реальность, в которой люди путешествуют во времени и в пространстве, оказались правдой и за дверью был не обычный соседский сад! Лиза улыбнулась; тети уже нет, а фантазия до сих пор жива. Она снова вспоминала слова психиатра:
– Возможно, Елизавета Сергеевна, ваше с мужем несоответствие в том, что в прошлых жизнях вы были антагонистами. Существует много техник, чтобы помочь вспомнить прошлые жизни через гипноз. Одна из них – дверь. Представьте себе, что вы в большом коридоре, где много красивых дверей. Эти двери – не что иное, как мост навстречу прошлому. Они открываются в прошлое вашей реальной жизни и в предыдущие ваши существования. Все они имеют одно направление: духовный опыт прежней жизни, очень важный для реальной ситуации, в которой вы находитесь сейчас.
Такую дверь Лизе было представить очень просто: дверь тети-Вериной спальни. И увидела себя заглядывающей за коврик на таинственной двери.
Она была потрясена этим, и тогда все стало ясно. Она поняла главную причину, почему должна была развестись. Муж не хотел слышать о переезде в Серебрянку. Она же все время чувствовала, что найдет там ответ на все жизненные вопросы, встретит свою вторую половину, которая, она знала, в ней живет и тоже ждет этой встречи. Тогда Лиза станет по-настоящему другой. Однако это уже не имело отношения к предположениям доктора.
Поставив сумочку на стул, она приволокла чемодан в тетину спальню. Затем оглядела кухню, столовую и убедилась, что дом требует вложения огромного труда, как больной цветок – подкормки и полива. С удовольствием отметила сохранившийся каким-то чудом старый порядок вещей. Пыль и паутина ее не пугали. В душе тихо росла уверенность в правильности содеянного и приходил покой.
На старинном трюмо, которое тетя именовала «мой петербуржский ампир», все стояло на своих местах. Лиза села на пуфик и вдруг вспомнила, что именно здесь много лет назад тетя причесала ее впервые по-взрослому. Она снова затосковала, заплакала, попыталась открыть знакомую деревянную шкатулку. Крючочек застрял. Пытаясь его отковырнуть, Лиза выронила шкатулку, и та, ударившись об пол, отлетела под кровать. Вытерев ладонью слезы, она полезла за ней. Шкатулка, проделав дорожку в залежах пыли, остановилась почти у самой стены. Лиза вылезла и попыталась сдвинуть тяжелую мебель с места. Кровать медленно, но поддалась. Пыль серыми облачками разлеталась по сторонам после каждого движения. Наконец показался край шкатулки. Лиза нагнулась, чтобы ее поднять, и увидела выбитую дощечку. Она отодвинула ее и из синего бархатного мешочка, оказавшегося внутри, достала тетино ожерелье. Как же она могла про него забыть, не вспомнить о нем после похорон?! Тетя надевала его крайне редко, никуда не носила. Лиза видела его всего несколько раз. И тетя охраняла и берегла от посторонних глаз эти семь золотых цепей, соединенных сзади замком; первая и последняя цепи висели свободно, остальные пять входили с двух сторон в оправу большого темно-синего камня. Откуда оно появилось, Лиза не знала. Тетя говорила, что оно пришло к ней само, таким образом еще больше обволакивая его завесой тайны. Наверняка оно досталось ей в наследство от мамы, но Лиза очень любила, когда тетя сочиняла всякие небылицы, и не собиралась их развеивать лишними вопросами. Зато точно помнила, когда первый раз его увидела – Лиза зашла в комнату к тете, как раз когда та сидела на кровати и держала ожерелье в руках, поглаживая камень. Вера Александровна тогда сказала ей, что украшение определенно имеет магическую силу, но в доказательства углубляться не стала…
Неожиданно зазвонил сотовый. Лиза, тряхнув головой, освобождаясь от воспоминаний, встала и отыскала в сумке звенящий аппарат.
– Ну как ты?! – услышала она голос одной из своих приятельниц. – Доехала хорошо?
Лиза увидела свое отражение в зеркале и подумала, как подходит эта майка к тетиному ожерелью. Она даже не заметила, как надела его.
– Послушать тебя, так я должна была переехать неприятельские окопы! Все хорошо.
– Развод может быть еще более страшным, чем гражданская война, даже если ты его начала сама, – ответила подруга серьезным тоном. – По-моему, было бы лучше остаться в городе. Там – ты одна.
Это было правдой. В Серебрянке давно никого близкого нет, вся жизнь осталась в городе. И процесс развода с Яновским действительно отнял у нее все силы. Лиза глубоко вздохнула:
– Есть я, и этого достаточно… Если что, имеются знакомые соседки – сестры Пунц. И потом, мы же будем общаться. Просто решили немного пожить отдельно.
– Сестры Пунц – это псевдоним? Они что, циркачки или мошенницы?
– Да я тебе рассказывала о них! Живут здесь, напротив. Две старые девы. По мнению тети Веры, они успели объездить весь мир, понарошку путешествуя в пространстве.
– И тетя Вера туда же!
– Тетя Вера всегда была из этих. Когда приедешь меня навестить, я тебя с ними познакомлю. – Она подавила раздражение.
– Если это приглашение, я его принимаю.
Лиза не думала, что подруга так быстро согласится, и пожалела о том, что ляпнула. Она хотела провести выходные дни одна, подумать, порассуждать. Желание прочувствовать полностью магическую атмосферу дома становилось все сильней.
– Ладно, – ответила она вяло. – Когда соберешься – звони. Жду, – она заставила себя произнести слова легко и вежливо.
Заложив руки за голову, она несколько мгновений рассматривала потолок, покрытый паутиной, и коврик, за которым скрывалось «нечто».
Лиза порылась в чемодане, выложила на столик пластиковую папку с документами и посмотрела на часы: можно еще успеть съездить в магазин и заняться чем-нибудь полезным в доме. Дом, как и она сама, нуждался в обновлении. Лиза решила купить только самое необходимое: молоко, хлеб, сахар. Она сняла украшение и отнесла в спальню.