Страница 38 из 44
Напрашивается интересный вывод: что-то случилось между августовским (1952 г.) Пленумом ЦК и 28 сентября 1952 г. Что именно — тема очень сложная, заслуживающая отдельного исследования. Книга об этом будет. Пока позволю себе лишь некоторые намеки.
А. Авторханов утверждает, что Сталин «проспал» радикальную революцию в мировой политике, связанную с появлением атомных и водородных бомб [250]. Ой ли? Ведь мы видели из бериевских дневников, как Сталин и Берия лично занимаются этой проблемой, как форсируют строительство своей Бомбы, как дают по рукам «критикам реакционной теории Эйнштейна» — пусть евреи, пусть поклонники Эйнштейна, лишь бы Бомбу сделали!
А вот некоторые виды супероружия, о которых говорилось выше, Сталин и Берия вполне могли «проспать».
Вернемся к цитированной нами выше книге Д. Мензела «О летающих тарелках». До первого квартала 1951 г. рост и снижение появлений НЛО чередовались друг с другом. А вот затем началось непрерывное нарастание. Если во втором квартале 1951 г., после отказа Сталина от немедленного начала войны и стабилизации фронта в Корее, было всего 13 появлений НЛО, а в последнем квартале 1951 г. их насчитывалось 26, то в первом квартале 1952-го — 46. А в апреле — июле (второй квартал) 1952 г. был установлен абсолютный рекорд — 272 (!), больше, чем за предыдущие полтора года. К сожалению, таблица Д. Мензела обрывается июлем 1952 г., когда было 114 появлений НЛО.
Ниже, правда, он отмечает, что паника в июле достигла своего апогея [251]. Однако мы уже убедились, что Мензел не всегда говорит правду. А если в данном случае это правда, то неплохо было бы привести данные не по одному июлю 1952 г., но и по всему третьему кварталу в целом. А еще лучше — отдельно по августу и сентябрю. А уж читатели сами бы разобрались, достигла «паника» (правильнее было бы сказать: военное возбуждение) своего апогея или нет.
В общем, есть некоторые основания думать, что в августе — сентябре 1952 г. НЛО не просто было еще больше, чем в июле, но что-то произошло в эти месяцы. Что-то для СССР и лично для Сталина очень нехорошее. Повторяю: эта тема заслуживает отдельного исследования, и оно будет написано.
«Дело врачей» — палка о двух концах
Итак, Сталин остался могущественным диктатором, но он больше не был диктатором всемогущим.Разумеется, такое положение дел Вождя никак не устраивало. И он прилагал все усилия, чтобы вернуть себе абсолютную власть. И готовил удар против вероломных соратников.
Собственно, контрнаступление Сталина началось еще на октябрьском пленуме: если из 18 заседаний XIX съезда он посетил только два (а свой доклад поручил Поскребышеву, что подтверждается и записью в дневнике Берия от 17 октября 1952 г. (3. С. 162), то на пленуме был очень активен. Однако избрание Бюро Президиума (аналога старого Политбюро, поскольку последнее было расширено до 25 человек и переименовано в Президиум, то возникла необходимость создать новый, более узкий орган, который теперь и будет все решать) тоже прошло неблагоприятно для Сталина: из 8 членов Бюро (9-м был сам Сталин) четверо были как раз — Берия, Маленков, Булганин и Хрущев, еще двое — из «старой гвардии» (Ворошилов и Каганович), которые тоже не могли не внушать недоверия Сталину хотя бы из-за «еврейского вопроса» (жена Ворошилова, как уже говорилось, была еврейкой), и лишь двое были преданные молодые выдвиженцы — Первухин и Сабуров [252].
И Сталин боялся! 17 февраля 1953 г. он принимал посла Индии К. Менона, и тот заметил, что во время беседы Сталин рисовал на своем блокноте волков, а Менону сказал: вот, мол, крестьяне хорошо делают, что уничтожают бешеных волков [253].
После провала контратаки на пленуме Сталин, понятно, не остановился. С известного письма Лидии Тимашук началась открытая стадия «дела врачей». Сами врачи были арестованы еще в октябре 1952 г., по крайней мере, этим временем датированы первые доклады главы МГБ Игнатьева о допросах врачей. Интересно, что С. Кремлев, считающий врачей виновными, проговаривается, что «дело врачей» инспирировал Рюмин вкупе с Игнатьевым» (3. С. 173). Ну, и зачем Игнатьеву, который, по Кремлеву, пытался вместе с Хрущевым свалить Сталина, инспирировать дело врачей, если они действительно были виноваты и при этом виноваты именно во вредительских действиях против Сталина и тех соратников, кто Сталину оставался верен?
Но посмотрим на «дело врачей» с двух сторон — со стороны Сталина и его противников.
А. Авторханов пишет, что после XIX съезда Сталин начал искать «еврейские корни» и в родословных взбунтовавшихся соратников. Искал, проверяя родословные до третьего колена. И находил! «Выяснилось», что у Хрущева есть внучка-еврейка, у Маленкова — зять-еврей, а что касается Берия, то чуть ли не его родная мать оказалась еврейского происхождения [254]; с учетом того, что у евреев национальная принадлежность считается, как известно, по матери, такие «генеалогические поиски» тоже были чреваты! Ну, а Молотова, как мы помним, он еще за пять лет до того «Молотштейном» обзывал!
Антисемитская кампания велась и в странах «соцлагеря». В Чехословакии арестовали еврея Р. Сланского, в Польше — будущего лидера страны В. Гомулку (у него еврейкой была жена)… [255]
Интересно, что арестованных врачей заставляли «признаваться» в попытках умертвить, кроме уже покойных A.A. Жданова и A.C. Щербакова, также военачальников — маршалов Василевского, Говорова и Конева, генерала армии Штеменко, адмирала Левченко, но не Жукова и Булганина, а также не Берия, Маленкова и Хрущева. [256]
Вообще, во время сталинских репрессий это был важный показатель: отсутствие того или иного руководителя в списках «потенциальных жертв» очередных «врагов народа» означало сталинскую немилость. Так, например, еще в 1936 г. (примерно с мая по август) неприятные минуты пришлось пережить Молотову, когда в «признательных показаниях» подсудимых первого московского процесса 1936 г. его имя отсутствовало в списках тех, кого якобы хотели убить подсудимые. [257]
Но что же делали сами новые оппозиционеры? Не знаю насчет других, но из дневников Берия не видно, чтобы он делом врачей был обеспокоен. Так, еще до публикации письма Тимашук (13 января 1953 г.) 10 января Берия пишет в своем дневнике: «С врачами дело ясное. Андрея (Жданова. — Д. В.)залечили, как когда-то залечили Щукина» (артиста, годы жизни 1884–1939, скоропостижно скончался 7 октября 1939 г. от неверно поставленного диагноза) (3. С. 185).
Ну, зачем было залечивать артиста, вообще непонятно, тем более что С. Кремлев добавляет: Сталин поручил Берия расследовать обстоятельства смерти Щукина, но без видимых результатов — так что, скорее всего, «врачи-вредители» тут ни при чем: будь хоть какие-то факты, указывающие на их вину, им бы еще тогда не поздоровилось.
А что касается A.A. Жданова, то о нем мы выше уже говорили. Есть сведения, что ему летом 1948 г. посоветовал поехать на отдых на Валдай сам Сталин (как мы выше могли убедиться — это было сделано с явной подачи Берия и Маленкова), хотя для человека с его болезнью выезд в такое место был равносилен самоубийству. Другой вопрос, хотел ли Сталин таким образом избавиться от Жданова или просто ошибся. Судя по имеющимся у нас фактам, явно скорее первое.
Так или иначе, при чем тут врачи? Разве что при том, что теперь — в лучших традициях 1930-х гг. — на них повесили смерть Жданова, чтобы иметь повод их уничтожить и таким образом лишить лечащих врачей с многолетним опытом уже самого Сталина. Вот и А. Авторханов считает, что «дело врачей» было сфабриковано Берия именно с такой целью. А старый деятель Коминтерна Ф. Боркенау, теперь живший в ФРГ, 23 января 1953 г. опубликовал в «Рейнском Меркурии» статью, в которой прямо заявил, что «дело врачей» — это заговор во главе с Маленковым [258]!
250
Нева. 1965. № 5. С. 67.
251
Мензел Д. О «летающих тарелках». С. 289.
252
Авторханов А. Г. Загадка смерти Сталина. С. 75, 79.
253
Мепоп К. The Flying Troika. L., 1963. P. 29.
254
Там же. С. 76.
255
Мепоп К. The Flying Troika. L., 1963. C. 77–78.
256
Там же. C. 89.
257
Конквест P. Большой террор. C. 203–204.
258
Конквест Р. Большой террор С. 85.