Страница 30 из 63
Артуру нравилось разглядывать в зеркале свою обнаженную фигуру. Сложение у него было как у взрослого. Однажды один из приятелей, сам невысокий, полный и коротконогий, завистливо сказал Артуру:
— Тюха, тебе с твоими бицепсами надо работать в стрип-баре! Будь у меня такие мышцы, я бы уже на тачку себе заработал!
Артур тогда посмеялся в ответ, но слова приятеля крепко засели ему в голову. С одной стороны, мысль о работе в стрип-баре казалась Артуру постыдной и крамольной. Но с другой… почему бы и нет? Работа есть работа. Неужели стоять у станка и вытачивать чугунные болванки — изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год — намного лучше? Если подумать, то тратить свою жизнь на производство груды чугунных болванок — это еще постыднее, чем выставлять напоказ свое тело. Механическая, животная работа — и никакого творчества. В стриптизе хоть какая-то гармония есть. Или эта… как ее… эстетика.
Рассуждая об этом, Артур вспомнил о недавнем разговоре с отцом и залился краской стыда. А разговор был таким.
— Сынок, — осторожно, выбирая каждое слово, сказал отец, — мы туте мамой подумали… Ну, в общем, скажи мне честно, у тебя есть подружка?
— А что? — насторожился Артур.
— Ну… — Отец явно замялся. — Ты все время либо один, либо с друзьями. А в твоем возрасте пора дружить с девочками.
— Пап, а тебе не кажется, что это мое личное дело?
— Так-то оно так, но мы твои родители, и мы волнуемся за тебя. Короче говоря, сынок, если у тебя какие-нибудь проблемы с этим… ты можешь всегда рассчитывать на нас.
— Пап, что ты имеешь в виду? — ужаснулся пришедшей в голову мысли Артур.
— Ну, допустим, если у тебя какие-нибудь… непростые отношения с каким-нибудь… э-э… другом… Я имею в виду какого-нибудь… мальчика. — Отец выдержал паузу, собираясь с мыслями, но, видимо, так и не сумел собраться. — Понимаешь, — снова заговорил он, — ты так много времени проводишь у зеркала… И эти твои одеколоны. Ты постоянно ими пользуешься. Просто обливаешься с ног до головы.
— Мне нравятся приятные запахи, — холодно отчеканил Артур. — И еще: у меня нет никаких проблем.
Разговор, таким образом, был закончен.
Но с тех пор в голову Артуру все чаще приходила одна отвратительная и пугающая мысль. «А что, если отец прав? — с тяжелым сердцем думал он. — Что, если я в самом деле…»
Такие невеселые мысли стали посещать многодумную голову Артура Нестика почти каждый вечер, когда он стоял в ванной комнате и разглядывал свое стройное, мускулистое тело.
Но и совет приятеля не выходил у него из головы. «Зачем-то же Бог дал мне такое тело, — рассуждал Артур. — Кто-то из великих сказал, что у каждого человека есть какой-нибудь талант. Дар! Может, это и есть мой дар?»
Но, помимо моральных терзаний, проблема была в том, что Артур не умел танцевать. А без этого, как ни крути, стриптизером не стать. Да и артистизм не помешал бы. Вон как они раскованно себя ведут. Смогу ли я так же? Эх, найти бы место, где за скромную плату научили бы всем этим штуковинам…
Вскоре «место» нашлось. Объявление в газете гласило: «Студия эстетического развития при кастинговом агентстве «Шарм» приглашает юношей и девушек до семнадцати лет на курс хореографической пластики и актерского мастерства. Наши телефоны…»
— Значит, судьба, — сказал себе Артур и в тот же день позвонил в студию.
С Дашей он познакомился через неделю после начала занятий. Эта встреча перевернула всю его жизнь. Во-первых, теперь он мог сказать четко и определенно, как это сделал когда-то Арнольд Шварценеггер: «Я восторженный гетеросексуал!» Все опасения отца были беспочвенны. Во-вторых, и это главное: Даша вроде бы тоже была расположена к Артуру. По крайней мере, когда он пригласил ее в кафе (это случилось после второй их встречи), она, не задумываясь, согласилась. Потом они стали встречаться почти каждый вечер.
Лишь одно тревожило Артура. От вечера к вечеру Даша становилась все грустнее и грустнее. А однажды, сидя в кафе, она посмотрела в окно и тихо проговорила:
— Боже мой, какая мерзость.
— Что? — не понял Артур.
Даша посмотрела ему в глаза и ответила:
— Всё.
Больше она ничего не сказала, но Артур и так понял, что она имеет в виду. Ему и самому было не по себе от этих странных занятий. Кравцова и Чернов называли их так: «Психология и методика современного секса».
Если честно, Артура с души воротило, когда он видел, как «инструктор» прикасается к Даше. Иногда у него аж дыхание захватывало от ярости и ревности, но он усмирял себя. В конце концов, кто он такой, чтобы указывать Даше? Просто друг.
На третью неделю занятий Артур и Даша узнали, что все занятия снимаются на видеокамеру. Ребят просто собрали в просмотровой комнате и дали просмотреть кассету с записью.
— Это чтобы вы смогли трезво оценить свои успехи и ошибки, — объяснила Кравцова, разливая ребятам кофе.
(Кофе она по-прежнему готовила по итальянскому рецепту, добавляя туда коньяк и еще что-то — «для аромата».)
Смотреть видеокассету было и стыдно, и весело одновременно. Вернее — сначала было стыдно, но потом, когда все «растормозились», стало очень забавно. Ребята со смехом тыкали в экран телевизора пальцами и подталкивали другдруга плечами.
— Я рада, что вам понравилось, — с улыбкой резюмировала просмотр Кравцова.
А вечером Даша заговорила о мерзости всего, что они делают. И Артур неожиданно осознал, что она права. Слишком права! С тех пор жизнь его снова превратилась в мучение.
4
За час до того, как Даша решила свести счеты с жизнью, Артур Нестик сидел в кафе «Уют», пил пиво и думал о Даше. А подумать тут было о чем. Даша в последнее время все больше и больше хандрила. Становилась какой-то замкнутой, злой. На Артура смотрела как на врага народа.
«Как будто это я виноват, что она записалась в эту поганую студию!» — в сердцах подумал Артур и отхлебнул пива.
— Молодой человек, могу я присесть за ваш столик? — услышал он вдруг над самым ухом.
Артур задрал голову и увидел незнакомого мужчину. Тот был невысокий, широкоплечий, с худощавым, симпатичным лицом. В черном чубе сверкала прядь седых волос.
Не дожидаясь ответа, незнакомец отодвинул стул и уселся на него, сложив руки замком и положив их на стол. Руки у него были большие, смуглые, изрезанные жилами и — это сразу было понятно — очень сильные.
— Вообще-то я не сказал «да», — недовольно заметил Артур.
— Правда? — вскинул брови мужчина. — Амне показалось, что сказали.
Незнакомец чуть склонил голову набок и стал беззастенчиво рассматривать Артура. Артур поежился.
— Ну это уже наглость, — сказал он, сильно повысив голос. — Сели тут без моего разрешения, а теперь еще и пялитесь на меня как на картину.
— Извините, у меня не слишком хорошие манеры. — Незнакомец достал из кармана пачку «Беломо-ра» и вытряхнул на ладонь папиросу. Перед тем как запихнуть эту гадость в рот, он дунул в патрон. (Точно так же делал дед Артура, который не признавал современных сигарет и курил только «Беломор».)
Артур хотел разразиться гневной тирадой, но незнакомец опередил его.
— Вы ведь Артур? — спросил он, чиркая спичкой об коробок.
Артур замер с открытым ртом.
— А… вы откуда меня знаете?
Незнакомец прикурил, спрятал коробок в карман и сказал:
— Я вас не знаю. Но был бы не против познакомиться. — Он протянул Артуру жилистую руку: — Зовите меня Иван Иваныч.
Артур машинально пожал протянутую ладонь и поспешно отдернул руку, словно ладонь незнакомца обожгла ему пальцы. «Если он будет валять дурака и дальше, придется навалять ему по шее», — подумал Артур.
— Я пришел сюда как ваш друг, — сказал Иван Иваныч, словно разгадав мысли Артура. — Мне следовало сразу это сказать. У меня есть к вам одно небольшое дело.
— Что-то я не припомню, чтобы у меня был такой друг, — неприязненно сказал Артур. — Кто вам сказал мое имя? Бармен?