Два маленьких обмана

Бормоча ругательства, она попыталась подняться, но боль как молния пронзила ее руку. С минуту она просто лежала, потрясенная, смутно сознавая, как холодная вода из канавы просачивается сквозь теплое пальто Чесли и плотную шерстяную амазонку.

Серилия! Бедное дитя! Ребенок один в лесу в такую ужасную погоду – и во всем виновата она. Вивиана с трудом села и подозвала Чемпиона. Огромный конь послушался и, тревожно раздувая ноздри, приблизился к краю канавы. Стремя раскачивалось близко, всего в нескольких дюймах от Вивианы.

Но что она сможет сделать, если даже и ухватится за него? Сесть в седло с вывихнутой рукой ей явно не под силу. От ее запястья мало пользы. Как она понесет Серилию? Слезы отчаяния и бессилия подступили к глазам. На ноге, той, которая больше всего нужна, растянуты связки, если она вообще не сломана. Вивиана должна опираться на здоровую ногу, перенеся весь свой вес на Чемпиона. И она должна пойти обратно в Хилл-Корт, рассказать там о своей неудаче. Кто-то другой должен отправиться вместо нее и сделать то, что она по неопытности не смогла сделать.

И тут Вивиана вспомнила о Куине.

На сердце у нее стало легче. Херндон поехал за ним. Возможно, в эту самую минуту Куин уже мчится к Серилии. И он будет искать Вивиану. Однако он, конечно, не заглянет на эту Богом забытую узкую кабанью тропу. Но он будет настойчив и в конце концов найдет Серилию. Он всегда настойчиво добивался того, что хотел. Да, Куин обязательно найдет и ее. Она должна верить в это.

От холода Вивиана начала мелко дрожать. Dio, она должна что-то сделать. Какая от нее будет польза Серилии, когда Куин привезет ее домой, если Вивиана заболеет из-за того, что долго пролежала в холодной канаве?

Лошадь неожиданно придвинулась еще на несколько дюймов, и Вивиана, превозмогая боль, ухватилась за стремя и кое как поднялась. Повиснув всем телом на стремени, она сумела проковылять несколько футов по дороге по направлению к Хилл-Корту, тихонько читая молитву.

Глава 14,

в которой Люси чуть не выдает тайну

Доехав до ворот Арлингтон-Парка, Куин совсем промок. В сгущавшихся сумерках он разглядел свет ламп в маленьких окошках деревенских домов. В окне гостиной тети Шарлотты тоже горел свет. Слева от него вдоль узкой дороги мирно дремали лавочки и дома. Вывеска «Черного льва» на чугунной консоли раскачивалась от ветра, и ее резкий скрежет резал слух. Куин развернул лошадь и поехал в противоположном направлении.

Дождь не ослабевал, и вода тонкими струйками стекала с полей шляпы. Никого не встретив на большой дороге, Куин благополучно добрался до узкой проселочной дороги, ведущей в лес. Здесь Куин сошел с лошади и зашагал по дороге, время от времени выкрикивая имя Серилии. Куин полагал, что девочка могла укрыться в зарослях кустарника, который тянулся вдоль дороги.

Куин немного удивлялся, почему он это делает. Ведь можно было послать всех своих слуг, чтобы они прочесали все холмы и леса, и вполне вероятно, что он так и сделает, если девочка не найдется. Но Куин действительно испытывал сильное и искреннее беспокойство за судьбу Серилии. У него возникла глубокая симпатия к этой девочке. Отчасти это объяснялось его чувством к Вивиане, однако было и нечто большее, чего Куин не мог объяснить даже самому себе.

Интересно, насколько Вивиана опередила его? Куин надеялся, что проливной дождь загонит ее к Люси Уотсон или в пустующий коттедж. Там всегда в камине лежат приготовленные дрова. Он надеялся, что она догадается разжечь огонь.

Его мучила та горечь, с какой они с Вивианой расстались последний раз. Но разве она не лишила его выбора? Его душа была встревожена, но он не мог найти этому причины. Куин ни минуты не сомневался, что Вивиана не боится его матери. Нет, тут было нечто другое. Какая-то тайная мука. Может быть, что-то связанное с браком Вивианы.

«Все, что я знаю, саго, – сказала она ему тогда, – лучше выйти замуж за человека, которого не любишь, чем за того, который не любит тебя».

С того ужасного дня Куин много думал над этим странным высказыванием и пришел к выводу, что в нем есть особая мудрость. Он ведь тоже собирался жениться на мисс Гамильтон, которую не любил. Но если Вивиана приползет к нему на коленях и будет умолять принять ее, умолять стать отцом ее детям и защитить ее его именем и его честью – нет, он не согласится. До тех пор, пока она не скажет, что любит его. На что Куин не терял надежды. Он очень много думал о Вивиане во время своей поездке с Херндоном в Лондон. И теперь у него была, как любил говаривать Аласдэр, в рукаве еще одна карта.

Но сейчас все это следует отложить до лучших времен, напомнил себе Куин. Сейчас главное – Серилия. Куин прошел еще пару миль, выкрикивая имя то Серилии, то Вивианы. Поднявшись на высокий холм, он посмотрел вниз на домик Уотсонов, окруженный аккуратным забором. Каждое окно в нем светилось как маяк надежды.

Куин молил Бога, чтобы Серилия была там. Люси – разумная женщина. Она посадит ребенка у горящего камина в таз с теплой водой и накормит горячей кашей. Полный надежды, Куин поспешил вниз по холму.

На его громкий стук двери отворила сама Люси. Широко раскрыв глаза, она смотрела, как Куин, стряхнув воду со своей шляпы и наклонив голову, шагнул через порог.

– Милорд! Что такое?.. – встревожено спросила Люси.

За широкой кухонной дверью Куин заметил детей, сидевших за столом. Серилии среди них не было. Он повернулся к Люси:

– Я пришел узнать о Серилии. Люси, ты можешь мне сказать? Что-нибудь?

Люси с растерянным видом посмотрела на Куина:

– Прошу прощения, сэр?

– Ты, конечно, уже видела Вивиану? – продолжал он, встревоженный растерянностью Люси. – Ты, конечно, слышала?

Лицо Люси прояснилось.

– А, она вам все рассказала? – неожиданно тихим голосом ответила она. – Ну и слава Богу, милорд. Это лежало на мне тяжелым бременем все эти долгие годы.

С минуту Куин смотрел на Люси с идиотским выражением лица. Вода капала с него на каменный пол.

– Извини, – наконец сказал он. – Мы... мы, кажется, говорим о разных вещах.

Люси неожиданно побледнела:

– Я... я прошу прощения. Боюсь... боюсь, я неправильно вас поняла, сэр. Так зачем же вы пришли, сэр?

Куин тихо ответил:

– Сегодня днем Серилия отстала от других детей. Разве Вивиана не искала ее здесь?

Вдруг побледнев, Люси покачала головой и испуганно прошептала:

– Никто не заходил сюда, милорд, с тех пор как мистер Херндон уехал с фургонами сегодня днем. Что могло случиться с бедным ребенком?

– Ас Вивианой? – вместо ответа спросил Куин. – Она должна была ехать впереди меня. Я надеялся найти ее здесь.

Люси тронула Куина за локоть. Бледность исчезала с ее лица.

– Войдите и погрейтесь у огня, милорд. В этой одежде вы заболеете.

Куин отчаянно замотал головой:

– Я должен найти Серилию. А теперь еще и Вивиану. Нам повезет, если ребенок не простудится или не случится что похуже.

Куин нахлобучил себе на голову шляпу, Люси кивнула и открыла дверь:

– Я оставлю горящую лампу на окне, милорд. Когда вы их найдете, сразу же везите сюда, а я уж здесь отогрею их.

Куин коротко кивнул и вышел под проливной дождь. С Люси что-то случилось, вдруг подумал он. В том, что она говорила, было что-то важное, но Куин не смог это уловить. Но сейчас не время думать об этом. Надо найти Серилию и Вивиану, и Куин поспешил вперед.

Дождь постепенно стал слабеть, и Куин обнаружил, что находится у холма, где начиналась старая лесная дорога. Это была дорога к сосновому лесу, которую, вероятно, выбрал Херндон, когда вез детей. В этом месте, как сказала Лотти, Серилия спрыгнула и побежала обратно в лес. Но это было лишь предположение. Дорога была ясно обозначена, так что даже растерявшийся ребенок мог бы найти обратный путь. Но что-то, возможно, инстинкт, гнало Куина вперед.

Стемнело. Куин слез с седла и предоставил коню самому выбирать дорогу на неровной, засыпанной скользкими иглами тропе. Дождь почти прекратился. Сначала Куин почувствовал запах дыма, затем увидел погасший костер. Он вспомнил, что недалеко от поворота была яма для сжигания древесного угля. Кто-то недавно воспользовался ею. Это был Херндон, не иначе. Надежда заставляла Куина взбираться на холм, и, вглядываясь в темноту, он звал Серилию.