Добродетельная женщина

Сидящий напротив Ратлиджа, как мышь взмокший Робин казался невинной овечкой в стае волков! Пока Делакорт решал, как бы поудачнее вмешаться, племянник, утерев лоб, придвинул табакерку из севрского фарфора к лежавшей на столе кучке монет и долговых расписок и дрожащим голосом объявил сброс.

Делакорт нагнулся к самому уху Робина.

— Интересная игра, не так ли? — тихо спросил он. Тот вздрогнул, точно от выстрела, и моментально вскочил.

— О Боже! — вскричал Робин, узнав дядю, но, как и его мать, этот юноша умел быстро приходить в себя. — Какая встреча! — непринужденно объявил он, протягивая руку. — Это вы, Делакорт!

Игроки, подняв головы, весело приветствовали подошедшего.

— Вы знакомы с моим приятелем Вейденом? — продолжал Робин. — А с этим старым авантюристом?

Делакорт не был знаком с ними, однако натянуто кивнул.

— Очень приятно, мистер Вейден, мистер Ратлидж.

Робин с нервной улыбкой оглядел их, потом сунул большие пальцы за подтяжки и важно качнулся на каблуках.

— Каким ветром вас занесло на Роуз-стрит, милорд? Делакорт оставил этот вопрос без ответа. Отступив, он пристально оглядел племянника.

— Фи, Робин! — воскликнул он, постаравшись скопировать потрясенную мину своего камердинера Кембла. — Большие пальцы за подтяжками? Ты похож на каменщика с Нэша (Комплекс домов вокруг Риджент-парка в Лондоне.) Не говоря уж о том, что от такой позы портятся складки на брюках.

Робин резко выдернул пальцы из-под резинок. Лицо его, сияющее дружелюбием, помрачнело.

Делакорт кивнул на игральный стол.

— Помнится, я обещал отыграться после виста. — Он сухо улыбнулся. — Может, поедем на Керзон-стрит? С удовольствием угощу тебя ужином.

Физиономия юного картежника вытянулась еще больше.

— Прямо сейчас?

— А почему бы и нет? — Делакорт поднял бровь. — Надеюсь, ты не настолько беспечен, чтобы играть в этой крысиной норе?

— Нет-нет! — покачал головой Робин, округлив глаза. — Конечно, нет!

— Слава Богу, я в тебе не ошибся, — мягко сказал Делакорт, дружески обнимая его за плечи. — Утром мой повар собирался приготовить молоденького барашка. Годится?

Делакорт и Робин вместе вышли на Роуз-стрит, продолжая весело болтать. Когда они ступили в темноту Гудвинс-Корта, Делакорт немного сбавил шаг, опасаясь нападения бандитов или карманников. Ему хотелось поскорее увести юношу домой, потому что узкий переулок, который и днем-то был не слишком приветлив, в этот час казался особенно зловещим.

Возможно, Делакорт в какой-то мере обладал интуицией своей сестры или просто очень хорошим слухом, но он заранее почуял неладное. Не успел он толкнуть Робина себе за спину, как дверь ближайшего дома резко распахнулась, с грохотом стукнувшись о кирпичный фасад. Чья-то мясистая рука выпихнула на улицу рыдающую женщину в платье из розового атласа и плаще красного бархата, которая, не удержавшись на ногах, неуклюже упала на грязный тротуар, испачкавшись в пыли.

Из дома вышел мужчина, быстро прошагал по булыжникам и остановился рядом с ней. Это был здоровенный парень, одетый дорого, но безвкусно.

— Я же сказал тебе, дура, что мы будем делать с тобой все, что захотим! — прохрипел он, грубо схватив ее за плащ и отводя назад руку, сжатую в кулак. — И хватит ныть! Сейчас же возвращайся к той потаскухе, на которую работаешь, толстозадая!

Даже издалека Дэвид разглядел расквашенный нос и заплывший глаз женщины.

— Стой здесь, — приказал он Робину, быстро подходя к ним.

Женщина — довольно молодая — тихо всхлипывала.

— Я отдам твои деньги, Граймс, — взмолилась она, — только отпусти!

Мужчина, грязно выругавшись, рывком поднял ее с тротуара и резко встряхнул. Делакорт услышал, как у нее стукнули зубы. Протянув руку, он слегка похлопал парня по плечу тростью.

Тот, немного ослабив хватку, обернулся и уставился на Делакорта, удивленно раскрыв рот.

— В чем дело? — злобно прорычал он, испепеляя его взглядом. Его голос скрипел, как ржавая ось телеги.

— Мой милый друг, — произнес Делакорт, изобразив улыбку, — мне кажется, этой даме не по душе ваши ухаживания. Советую вам ее отпустить.

— Что-о? — взревел парень. — Ты кто такой, черт возьми? — Тем не менее, он отпустил женщину, которая, проворно метнувшись по переулку, спряталась за дверью ближайшего дома.

Делакорт, нарочно поставив свою элегантную трость на мысок ботинка мужчины, подался вперед.

— Скажем так: я — ценитель женской красоты, — отозвался он очень мягко, — и мне совсем не нравится то, что вы с ней сделали.

Мужчина неловко переступил с ноги на ногу и, вновь оглядев виконта с ног до головы, шагнул назад.

— Ты не знаешь, с кем связываешься, чертов вельможа! — прорычал он. — Думаешь, тебе можно вот так запросто совать нос в чужие дела?

— Я в этом абсолютно уверен.

— Убирайся! — Граймс смачно сплюнул на тротуар.

— И не подумаю. — Делакорт опять улыбнулся. Пальцы его левой руки сомкнулись в кулак, но ради Робина он держан руку прижатой к боку.

— Два соверена, — заявил Граймс. — Эта колченогая сучка больше не стоит. Заплати — и она твоя!

Достав кошелек, Делакорт бросил парню несколько монет.

— Полагаю, мы в расчете. А теперь забудь о том, что знаком с этой девушкой, — очень медленно проговорил он, подняв глаза на негодяя. — Надеюсь, ты меня понял? А то, как бы у тебя не было неприятностей с полицией. Или с кем-нибудь похуже.

— Да пошел ты! — сказал Граймс, засовывая монеты в карман.

— Вот и отлично, — заключил Делакорт, — значит, договорились.

Уже давно стемнело, когда лорд Роберт, Дэвид и их неожиданная спутница подъехали к дому на Керзон-стрит, хотя Делакорт понятия не имел, зачем взял ее с собой. Догадываясь, что проститутку из «Ковент-Гардена» нельзя проводить в парадные двери, тем более если живешь в таком районе, как этот, он направился к черному ходу, ведя за собой Робина и испуганную до полубессознательного состояния девушку. Делакорт плохо представлял, что с ней дальше делать, самой же бедняжке, видимо, было все равно. Пока они ехали по Мейфэру, она не проронила ни слова и не задала ни единого вопроса. Даже когда он привел ее к дверям, она подавленно молчала, что лишний раз демонстрировало степень того отчаяния, в котором постоянно жила.

Делакорт заглянул в дом. К его досаде, в холле уже распоряжался его новый камердинер. Вероятно, он спустился на первый этаж с явным намерением дать хорошую взбучку остальным слугам.

— Это крахмал? — кричал Кембл, потрясая перед носом прачки охапкой галстуков. — Да как вы смеете называть это крахмалом, мэм? По-моему, это просто алебастровая замазка! Я не позволю повязывать такие галстуки под приличные воротнички, вам ясно?

— Добрый вечер, Кембл, — вкрадчиво сказал виконт, ступив за порог. — Сетон, вы можете вернуться в прачечную.

— Нахалка! — прорычал лакей вслед уходящей прачке и обернулся к Делакорту. Лицо его несколько смягчилось, но в следующее мгновение его взгляд упал на грязный бархатный плащ и розовое атласное платье девицы. Потом Кембл увидел притаившегося в тени юного Робина и опять сердито сдвинул брови.

— Послушайте, милорд, этого я категорически не одобряю! — негодующе воскликнул он.

— Чего именно? — сухо осведомился Делакорт. — Мой новый menage a trios (Любовь втроем (фр.).)?

Кембл уничтожающе посмотрел на своего господина.

— Вам не кажется, что этот мальчик еще слишком юн? Робин смело шагнул вперед.

— Вовсе нет, — возразил он, не поняв намека Кембла. Во всяком случае, Делакорт очень надеялся, что он его не понял.

— Помолчи, Робин, — тихо попросил он, улыбнувшись лакею. — Кембл, это сын леди Килдермор, лорд Роберт Роуленд. Мне поручено приглядывать за мальчиком, пока она в своем загородном имении.

— И заниматься для него сводничеством? — мрачно спросил Кембл. — Ее светлость будет вне себя от радости!

Делакорт слишком устал, чтобы спорить. Он швырнул шляпу и трость на скамью у двери.