Страница 53 из 58
Но в тех условиях особое беспокойство танкистам доставляла английская и американская авиация, которая фактически господствовала в небе над Нормандией. Тот же Лау вспоминал: «Долгое время на нашем участке фронта было только три наших «тигра». Иногда мы патрулировали несколько сотен метров за линией фронта. И как-то раз на нас как ястребы из неба вынырнули вражеские штурмовики. Мы были совершенно беззащитны. Все, что мы могли сделать — это закрыть люки, запустить на полную скорость наши машины и резко тормозить, когда на нас кидали бомбу. Это был самый ужасный и опасный налет из всех, под которые мы попадали в Нормандии. Невозможно описать чувства, когда падавшая бомба вздымает землю и наш танк трясет так, что амортизаторы с трудом выдерживают. Но использовали наш шанс — ни одни из трех танков не был поврежден. Потом, когда Буби Вендорф разглядывал воронки вокруг наших танков, шутливо произнес: «Их надо лишить летной лицензии. Они не смогли попасть по нам с такой низкой высоты, при абсолютно чистом небе, когда мы были у них на виду, как на блюдечке». Мы проанализировали случившееся и пришли к выводу, что было две возможности укрыться от нападения штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков. Во-первых, если позволяет ситуация максимально близко приблизиться к линии обороны противника. Говорили, что это рецепт выдумал сам «Танк»-Майер. Во-вторых, надо было остановиться, открыть настежь все люки, повернуть башню на 9 часов и наклонить орудие так, чтобы оно почти касалось земли. В те дни мы не раз испытывали этот трюк с Вендорфом. Вражеские летчики думали, что мы уже подбитый танк».
15 июля 1944 года унтерштурмфюрер Эдуард Калиновски написал своей супруге: «...наш командир фон Вестернхаген должен был оставить нас — он был направлен в госпиталь рейха. До последующих распоряжений нашим батальоном командует Мишель. В то время как другие сражаются на передовой, я застрял в штабе, откуда очень редко выбираюсь. Очень много работы, с которой я не успеваю справиться днем, поэтому приходится выполнять ее даже ночью. На прошлой неделе Мишель вернулся из Ставки фюрера и принес нам много новостей, которые для нас являются редкостью. Мы почти ничего не знаем, что происходит вокруг. Также на прошлой неделе я был награжден серебряным знаком«3а ранения». После возвращения в батальон мне вручили Железный крест первого класса... Солдатам здесь приходится туго. Англичане и американцы используют огромное количество техники. Воздушным налетам нет конца. Однако в последние дни их стало меньше. Теперь настала наша очередь устроить им преисподнюю. Их снабжение достигло предела, так что наши шансы приблизительно сравнялись... У нас нет проблем с едой и водой. Повсюду оставлено много скота».
Опасаясь налетов союзнической авиации, «тигры» постоянно маскировали
14 июля 1944 года Виттманн приказал своему приятелю Вендорфу взять три «тигра» из состава 2-й роты и организовать набег на английские танки в районе Мальта. В штаб дивизии поступили сведения, что с десяток танков продвинулся слишком далеко. Для этой операции Вендорф выбрал экипажи унтершарфюрера Сова, обершарфюрера Лётща и гауптшарфюрера Хёфлингера. Во время движения было приказано сохранять радиомолчание, чтобы англичане раньше времени не узнали об их приближении. Экипажам было разрешено использовать только внутреннюю селекторную связь. Пять «тигров» достигли большой деревни, которая располагалась в километре от места предполагаемого прорыва танков союзников. Пока англичане никак себя не проявляли. «Тигры» остановились около зданий. Командиры из люков изучали окрестности. Были видны заграждения, которые со всех сторон окружали деревню, которая, возможно, уже была занята Союзниками. Левая сторона деревни была укрыта весьма плотной изгородью. Это могло стать прекрасным укрытием для пушек и танков. Все было тихо. Оберштурмфюрер СС Вендорф быстро разработал план действий. Он передал сигнал, который означал, что должно прекратиться даже использование селекторной связи в танках. По сигналу пять «тигров» на высокой скорости устремились вперед. Впереди следовал Вендорф, которого сопровождали танки Хёфлингера и Лётща, позади них ехали Сова и Брандт. Вендорфа отделало от деревни 200 метров. Из-за изгороди на левой стороне деревни мелькнуло несколько вспышек. Там были английские танки! На первые выстрелы они не ответили. «Тигры» приближались. Вендорф отдал приказ: «Базальт Лётщу и Хёфлингеру... Становитесь рядом со мной. Цель — живая изгородь. Брандт, Вы располагаетесь справа и наблюдаете за выездом из деревни». «Тигры» двигались так, чтобы не растянуться в цепь. На ходу Вендорф, Лётщ и Хёфлингер открыли огонь. Первые снаряды попали в изгородь. «Тигр» унтерштурмфюрера Сова двигался чуть позади левее их, он также открыл огонь по танкам противника. Три «тигра» смели изгородь и обнаружили два танка «Кромвель». Оба были тут же подбиты. Они задымились. Но при этом не было замечено никакой пехоты. Внезапно с окраины деревни раздался рев танков. Тут же «капитан Бранд» радировал: «Танки противника уничтожены на выезде из деревни». Брандту представился хороший шанс, он один за другим расстрелял несколько «Кромвелей». Тут пришло донесение от Сова: «Танк противника сожжен». Но при этом оказался поврежденным. Никто не был ни убит, ни ранен, но было нарушена электрическая система танка. Быстро двигаясь, Вендорф, Лётщ и Хёфлингер быстро достигли центра деревни, где они заметили еще один горящий «Кромвель». После этого стало ясно, что более никаких крупных танковых групп не будет. Эти три «тигра» направились на другую сторону деревни, чтобы изучить ситуацию, сложившуюся там. Внезапно из переулка на главную улицу выехал еще один «Кромвель» и выстрелил в «тигр» обершарфюрера Лётща. Танк оказался подбитым и тут же остановился. «Танк позади меня, мы подбиты. Нахожусь в воде». Последняя фраза означала, что был поврежден двигатель. «Тигры» Вендорфа и Хёфлингера остановились. К тому времени Сова въехал в деревню с другой стороны и точным выстрелом с 30 метров уничтожил «Кромвель». Башня английского танка почти сразу же отлетала в сторону. Его вмешательство оказалось как раз кстати в этой сложной ситуации. Дальнейшее изучение деревни показало, что здесь больше не было ни английской пехоты, ни танков. Хёфлингер взял «тигр» Лётща на буксир. В итоге все пять «тигров» вернулись на исходные позиции. Это была лишь одна из немногих вылазок, которые стали в те дни обычным делом для танкистов 101-го батальона.
Если говорить о самом Виттманне, то он оказался погребен под штабной работой. Единственное, что ему удавалось, так это вырваться на своем английском четырехколесном открытом бронеавтомобиле на передовую, где он изучал обстановку на местности. Эта практика весьма себя оправдала во время боев на Восточном фронте. Перед каждой операцией Виттманн хотел иметь максимальное количество информации, чтобы планировать атаки предельно точно.
В те дни не обошлось без некоторых курьезов. В расположение 1-го танкового корпуса СС прибыл партийный функционер Кёнинг. Он был выходцем из танкистов. Но теперь ему было отвечать за организацию жизни немецких солдат на Елисейских Полях. Кёнинг посетил и 2-ю роту 101-го батальона. Он достаточно долгое время служил в 13-й танковой роте под командованием Клинга. Во время операции «Цитадель» он был заряжающим в одном из танков. Во время встречи с бывшими сослуживцами Кёниг предложил сохранить их парадную черную форму для торжеств в Париже, которые будут посвящены ликвидации англо-американских войск в Нормандии. Дело в том, что черная форма почти никогда не носилась танкистами после 1943 года. Они предпочитали рабочие комбинезоны. Но немецким торжествам в Париже не было суждено сбыться.
После боев в начале июля 1944 года большая часть 101-го батальона была отведена с передовой и расположена в районе Гренвиля, чуть западнее шоссе 158 (Кан—Фалез), но при этом одна рота всегда должна была оставаться в районе боевых действий. Чтобы избежать обнаружения союзническими самолетами, «тигры» были надежно укрыты в лесах. Полученную передышку танкисты использовали, чтобы снять напряжение от бесконечных боев. Излюбленным занятием во 2-й роте была игра в футбол. В это время взвод технического обслуживания ремонтировал танки. 13 июля 1944 года с фронта был отозван весь «Лейбштандарт». Дивизию СС расположили в окрестностях Бретевиль-сюр-Леза. В это время в батальон вернулся оберштурмфюрер СС Ганна Рааш, который тут же возглавил покинутую им 3-ю танковую роту. Руки из-за полученных ожогов во время бомбардировки были у него до сих пор перевязаны.