Багровый дождь

Глава 3

Располагаемся возле раскалённой докрасна буржуйки. Рядом лежит выпотрошенный снаряд. Из толстой гильзы достаём по паре макаронин артиллерийского пороха и кидаем в топку. Пламя прямо гудит в жестяной трубе, слепленной из пустых консервных банок. Из танка достали сидор с продуктами, подаренный нам на дорогу гостеприимными штурмовиками.

Что там у нас? Ого! Давно такого богатства не видели: бутылка коньяку, копчёная колбаса, белый хлеб, несколько банок трофейных консервов. На снарядном ящике расстилаем кусок чистой ветоши и устраиваем себе пиршество.

Между тем работа вокруг кипит. Рембатовцы шуршат изо всех сил, словно смазанные скипидаром. Молодцы, не хуже тех немцев, которых мы на Украине захватили в сорок первом. Впрочем, соответствующие словечки и специфические выражения не дают забыть, что мы среди своих. То и дело слышится солёный загиб в несколько этажей.

Командир ремонтников, видя, что мы больше не пристаём к нему, вскоре сам подходит к нам. Ненароком расстёгиваю полушубок, чтобы блеск орденов попадал товарищу подполковнику на глаза.

— Богато живёте, хлопцы!

— Да это не мы. Нам летуны на дорогу дали. Заскакивали тут в гости. Да ты присаживайся. Как хоть звать-величать?

— Сергей Петрович.

— Очень приятно. Майор Столяров. Александр.

— Давно воюешь, майор?

— Да как сказать… Здесь — с двадцать второго июня. А так — ещё Финскую начинал.

Взгляд теплеет. Тем временем наливаем в кружку терпко пахнущий напиток, отрезаем добрый шмат колбасы. Командир пьёт, затем крякает и занюхивает предложенной ему закуской.

— Эх, хорошие вы ребята, вижу. Но вот чем помочь вашему горю, даже не знаю. Нет у меня «КВ». Их сразу в тыл утаскивают, на завод ремонтировать. На «ЗиС». [3]На «тридцать четвёрки» дизелей нет…

Он вдруг оживляется:

— Слышал, майор? Вчера притащили нам две штуки — а на них обычные М-17 стоят. Авиационные, бензиновые!

— Да ты что?!

— Серьёзно! Заводы то моторостроительные в пути. Когда ещё продукцию дадут…

— Да? Ну, дела!

Я задумчиво качаю головой. Однако. Капитан продолжает:

— Есть тут у нас ещё одна хитрая машина. По виду — обычная «три-четыре», а пушка у неё 57-мм. Называется — «танк-истребитель».

Совсем весело. Просто, час от часу не легче.

— А ты, майор, давно на тяжёлых танках?

— Да с училища. Ещё на «двадцать восьмых» воевал в Белоруссии. Вот машинка классная была…

— На «Т-28»?

Полковник почти мгновенно трезвеет и переспрашивает:

— Точно, «двадцать восьмой» знаешь?

— А то! У меня последний выпуск был. Экранированный. Машина — зверь!

Наливаю ему ещё порцию, но рембатовец решительно отодвигает кружку прочь.

— Пошли, майор. Покажу кое-что.

Оставив экипаж, я вместе с ним шагаю через весь импровизированный цех. Затем по двору, наконец, попадаем в покрытый толстым слоем инея здоровенный сарай. Мать честная! Не может быть! Внутри стоит знакомая до боли громада трёхбашенного дракона!

— Ну что, майор, возьмёшь?

Полковник хитро улыбается.

— А то! Спрашиваешь! Когда отдашь?

— Завтра, к обеду. Надо аккумуляторы заменить, мотор проверить, смазку счистить.

Ничего не понимаю.

— Постой-постой. Он что, не битый?

— Да нет, конечно. Сам посмотри. Новёхонький. Ещё и не катался на нём никто, видать. А как тут оказался — никто не знает.

— А немцы что?

— Да ничего. Их отсюда, почитай, через два дня выбили. Даже сжечь ничего толком не успели. А танк-то с осени стоит, местные рассказали…

Я осторожно обхожу машину, покрытую искристым покровом, переливающимся в свете наших керосиновых фонарей. Какая техника! И брошена…

— А по формуляру не искали?

— Как же. Приезжали «особняки». Переписали номера двигателя, пушки. А что толку? Пока вестей нет. Так что, забирай, майор. И катайся. Рация тут наверняка крякнула, так поставим тебе другую. Есть в загашнике. Пушечку заменим. Тоже есть одна. Боезапас получишь. Пулемёты — на складе. Владей и радуйся!

— Ну, спасибо! Выручил!

— Ой, задушишь, медведь!

Полковник отчаянно вырывается из моих благодарных объятий…

Мы возвращаемся к печке, где я радую экипаж хорошей новостью. Реакция у всех разная. Механик — водитель откровенно обрадован. Поскольку водить трёхглавого не в пример легче, чем «КВ», да и надёжнее он, если откровенно говорить. Радист — не понять. Хотя, кажется, тоже. Ещё бы — отдельный закуток. Только рацией и заниматься, а не ухаживать, словно нянька, за мехводом. Заряжающий, вроде, так-сяк. Хотя, я скажу, что башня просторнее. Удобней будет ворочать снаряды. Наводчик? Ему то похуже будет. Пушка слабенькая. Ну, ладно. Утром посмотрим. А пока — спать. Отбой в танковых войсках.

Стаскиваем брезент, самый важный предмет экипировки, с МТО и расстилаем на уложенных в ряд ящиках. Укладываемся, им же и накрываемся. Буржуйкой занимаются рембатовцы. А мы — спим. И я вижу во сне наш новый танк…

Утро. Меня расталкивает красноглазый полковник.

— Эй, танкист! Поднимайся. Машина готова.

Я вскакиваю. Ничего себе! Это что получается? Ребята всю ночь не спали? Однако… Поднимаю своих орлов, пускай пока занимаются завтраком, а я схожу, посмотрю, что тут нам приготовили. На улице подхватываю горсть снега, выбрав место почище, и протираю физиономию. Он обжигает кожу, но заставляет кровь идти быстрее. Между тем двери сарая, где мне показали «двадцать восьмой» распахиваются, и мягко гудя мотором, здоровенная махина выкатывается наружу. Вот это да! Ни следа от инея, краска светится на выглянувшем солнышке. Стоп! А это что?! Ну, ни фига себе… Я смотрю на башню и не верю собственным глазам:

— Слушай, капитан, а как это вы умудрились такую дуру запихать? Не развалится?

Тот устало улыбается в ответ:

— Всё равно других у меня нет. Тем более, что сам знаешь — на этих машинках ставили Л-10. А на «Т-34» — Л-11. Почитай, вся разница в одном калибре длины ствола. Сейчас на них идут Ф-34. Так что, погон усилили, обварили, должен твой красавец потянуть. Проблем, по крайней мере, я не жду. Ну а сомневаешься — сейчас вон поедем вместе за городок, там много металлолома валяется. Так что постреляем вместе. Ну, что, едем?

Я смотрю в его открытое лицо, затем решительно машу рукой.

— Верю на слово. Пушка знакомая. Насчёт жалоб на неё — не слыхал. Так что, обойдёмся…

На ходу танк тоже, выше всяких похвал. Идёт мягко, плавно. Мне, уже привыкшему к грохоту дизеля кажется, что лучше чем «трёхголовый», у меня машины не было. Прощание короткое. Отдаём капитану остатки продуктов, закидываем ящики с боезапасом, доливаем баки по пробку, и вот, опять в путь-дорогу. Нас уже наверняка заждались.

Коля даже мурлыкает от удовольствия себе под нос какую-то песенку. Мне в наушниках слышно. Надо будет ещё себе человека брать, во вторую пулемётную башню. Экипаж то — шесть человек, а нас пятеро. Ну, это не проблема. Найдём. Больше волнует, конечно, пушка. Надо всё-таки было проверить. Так… Начинает жаба душить. Ладно. Не выйдет — сменим…

Шестьдесят километров до расположения преодолеваем за два часа. В полку, конечно, рады. Но тут опять начинается суматоха. Приехали корреспонденты. Собираются снимать кино про бои. Причём делается это так: выбираем участок в тылу, где уцелела колючка. Затем пехота дружно снимает маскхалаты. Половина надевает трофейные шинели, вторая — остаётся в нашем обмундировании. И начинается цирк: кинооператоры устраиваются поудобнее, на стульчиках возле костра. По команде наш танк начинает движение, вроде как в атаку идём. Давим колючую проволоку. Камеру выключают. Танк откатываем, прочь, из кадра. Дальше пехотинцы с криками «Ура» бегут в атаку по тщательно вычищенному от снега участку. Иначе ведь не пройдёшь, навалило его по пояс. А тут бежать надо. Так что, ребята бегут. Снято. Начинается концерт с немцами. Те, опять же по команде, дружно выскакивают из окопов, опять же выкопанных на нетронутом участке и синхронно задирают руки в гору. Всё. Готово «документальное» кино. Репортаж с поля боя…

3

ЗиС — Завод имени Сталина. Сейчас — ЗиЛ.