Страница 30 из 79
Но Марьяше такой натюрморт не понравился — подвинутая она на биологии, экологии и прочей фигне. Встала, неторопливо продефилировала
к урне, опустила в нее свою баночку. Затем шагнула на газон, наклонилась. Юбка — то, что Марьяша носит в качестве юбки — вздернулась, демонстрируя округлую, успевшую загореть в солярии попу и сверкающе–белую полоску трусиков. Сейлор хихикнула, а я ощутил, как становится тесно в ширинке.
Марьяша выпрямилась, сделала еще шаг, наклонилась за последней банкой. Хе, оказывается, не одни мы любуемся представлением. Проходивший по аллее дядька, воровато косясь в нашу сторону, ловил попку Марьяши экраном айфона.
— Эй, педак, ты что там вытворяешь? — окликнул я его.
Дядя сунул айфон в карман, заспешил прочь. Успел сделать пару снимков или нет? Догонять, проверять мне было лениво.
Мне, но не Сейлор. Девушку как ветром с лавки сдуло.
— Ах ты, педофил долбаный! Ты какого хрена на мою подругу зырил?
В три прыжка она догнала не в меру любопытного дядю, ухватила за рубашку. Тот дернулся, пытаясь высвободиться, но Сейлор вцепилась, что репей. Хоть и тощая, как щепка, и росточка среднего, но отчаянная!
Зато дядя струхнул. Ему б сейчас стоять, да оправдываться, втянув голову в плечи. И ничего б ему не было. Айфон разбили бы в крайнем случае — не фоткай, чего не надо!
Дядя поступил иначе:
— Да отцепись ты, мелюзга! — резко обернулся, саданул девчонку пятерней в грудь.
Не саданул, скорее толкнул. Но ей хватило. Рубашка треснула, разрываясь, Сейлор отлетела, шлепнулась задницей на тротуарную плитку.
Как не лениво мне было, но ничего не поделаешь — наших бьют! Я вскочил со скамейки… Однако мое вмешательство не потребовалось.
— Йая!
Оглушительный вопль заставил всех, кто был в эту минуту в парке, оглянуться. Марьяша, только что стоявшая возле урны, летела на подмогу. Да, именно летела в громадном прыжке. Хрясссь! Дядька не успел увернуться — мускулистая, тренированная нога Марьяши врезала ему по почке. Дядька упал на четвереньки, попытался было подняться, но тут же получил под ребра. А потом Марьяша снова подпрыгнула и саданула его пятками по хребту, впечатывая обидчика подруги в тротуар. Ох, люблю смотреть, как она дерется! В спортзале понаблюдать, как мускулы качает, тоже ничего. Но драка — вообще лучше любого кино.
Сейлор не стала рассиживаться, подскочила, врезала дядьке каблуком в рожу, так что кровянка брызнула. И понеслось! Девчонки молотили упавшего с двух сторон, и неизвестно, от кого ему больше доставалось. Конечно, у Марьяши ноги сильнее, зато обуты в мягкие кроссовки, а у Сейлор — берцы с железными набойками на каблуках.
Людей в парке было немного, и едва первое замешательство, вызванное криком Марьяши, прошло, все дружно вспомнили о неотложных делах и заспешили кто куда, лишь бы подальше от нашей скамейки. Впрочем, нет, не все. Трое осторожно подкрадывались, держа перед собой айфоны. Значит, уже к вечеру драчку в инет сольют, как без этого? Я б и сам поснимал, да лениво…
Над головой застрекотало. Оперативно работают. Интересно, вызвал кто из зевак или сами засекли? На газон, приминая траву, опустился синий, лупоглазый, похожий на стрекозу винтач с белой надписью «POLICE» на фюзеляже.
— Эй, малолетки, кончай развлекаться! — гаркнули в мегафон.
Ясное дело, девчонки и ухом не повели, продолжали методично пинать дядьку. Тот больше не пытался подняться, только голову руками прикрывал.
Два полицая в полной экипировке — даже забрала опущены — выпрыгнули из «стрекозы», неторопливо подошли.
— Ну и что это такое? — полюбопытствовал один.
— Он мою подругу ударил! — тут же отозвалась Марьяша.
— Педофил долбаный! — поддержала Сейлор.
Полицай неуверенно положил руку на пристегнутую к поясу дубинку. Убрал. Была б между взрослыми пацанами потасовка, он бы отвел душу. Но на детей кто руку поднимет, да еще при свидетелях?
— Ладно, девчонки, хватит, — предложил он примирительно, — а то забьете до смерти, не ровен час. И кто отвечать будет?
— Ты, морда синяя, и ответишь! — пообещала Сейлор. — За то, что педаки у тебя по улицам ходят!
Полицейский вновь положил руку на дубинку.
— Что, так и будете стоять, пока мужика не убьют? — не выдержал один «снималыцик». — Вы девок хоть в сторону оттащите!
— Умный, да? А сам меня после в инет сольешь? Дураков нет, мне на пенсию еще долго зарабатывать.
Второй полицай повернул забрало в мою сторону:
— Твои подруги? Останови их, а? Достаточно ему уже вломили.
Я пожал плечами. Вмешиваться в драчку было лениво. Но дядьке и в самом деле достаточно — под головой у него расплывалась лужа крови.
— Сейлор, хватит! Марьяша!
Марьяша оглянулась на меня, опустила занесенную ногу. Но Сейлор пришлось брать за плечи и оттягивать в сторону. Берцы ее были заляпаны кровью.
— Пусти! — Она даже брыкнуться попыталась.
— Забирайте его, что ли? — посоветовал я полицаям.
Ребята подхватили тело, потащили к вертолету.
— У него там айфон с «веселыми картинками», поглядите! — крикнул я им вдогонку. На всякий случай. Чтоб дядька, когда очухается, не вздумал жалобу на девчонок писать. Обвинение в педофилии — это вам не шуточки. Конвенция о правах детей, ля–ля, фа–фа — кастрируют, ойкнуть не успеет. Так что ему же лучше спустить дело на тормозах.
Полицейские исчезли в брюхе «стрекозы», она тут же залопотала пропеллером, разгоняя пыль и зевак с айфонами, оттолкнулась от лужайки. Минута — и нет никого.
— Гад! — Сейлор плюхнулась на скамейку. — Жалко, «синие» помешали, не успела набуцать ему как следует.
— Ни фига себе, «не успела»! — Я присвистнул. — Да он на кровянку весь изошел. Ты чего сегодня злая такая?
— Я же говорю — жопа полная! Осталось колес наглотаться да с крыши вниз башкой!
Марьяша примостилась рядом с подругой, обняла, прижала к туго обтянутой майкой груди. Я позавидовал на миг. Ничего, вечером и мне перепадет.
— А все–таки, — я тоже присел, тронул Сейлор за плечо, — что случилось? Колись давай.
— Кураторша пообещала вчера, что хорошей характеристики Светке не видать как своих ушей.
— Сука… Педофилка долбаная!
— Подумаешь, характеристика…
— Тебе, может, и «подумаешь»! — взвилась девушка. — А мне с ней куда? В джумши идти, тротуары мыть? Винтачи всяким придуркам заправлять? Уж лучше с крыши…
Возразить было нечего. Это нам с Марьяшой родители теплые местечки прикупят. Сейлор своей мамашке и даром не нужна. Та ей даже карманных денег сверх установленного законом минимума не отстегивает. А папашки у нее так и вовсе каждые два месяца меняются. Значит, придется самой то ли в университет устраиваться, то ли работу искать. Вдобавок и внешности Сейлор неказистой. Невезучая, что тут скажешь! Подруг в классе — одна Марьяша, парни… Не знаю, что она со своей девственностью сделала, но подозреваю, парней — настоящих, а не силиконовых — у нее не было, пока Марьяша нас не познакомила.
— Я всю ночь ролики на «Рутюбе» смотрела, — продолжала Сейлор уже не зло, а как–то безнадежно. — А че, прикольно. Главное, залезть повыше. Летишь, летишь, а потом хрясь о бетон! И мозги в разные стороны.
— Перестань. Юсси что–нибудь придумает. — Марьяша нежно погладила ее по коротким сиренево–синим волосам. Посмотрела на меня: — Правда?
Я неопределенно дернул плечом. Что тут придумаешь? Предположил:
— Может, не напишет? Пугает только.
— Напишет, напишет, — отмела предположение Марьяша. — Эта тварь если сказала, то сделает.
— А если поговорить с ней, попросить?
— Юсси, ты придурок или как?! — опять взвизгнула Сейлор. — Как я с ней поговорю, если я ее в глаза не видела?
Я прикусил язык. В самом деле, глупость сморозил. Никто ведь не знает школьных кураторов. Даже родители.
— Юсси, — вновь заговорила Марьяша, — а ты еще тусуешься с Каспером?
— Ну? — не понял я. К чему этот поворот в разговоре?
— А ты его попроси. Пусть нашу кураторшу по базам пробьет. Он ведь сможет?