Фиалка под снегом

– Странно!

– А ничего странного нет! – разрешила их сомнения Барбарина. – В нашем доме пацаны этими проклятущими петардами балуются, особенно по ночам. Хоть вы этим займитесь. Участковому сто раз говорила: во-первых, это опасно, сами же ребята и покалечатся, во-вторых, не дай бог, кого-нибудь из жильцов подстрелят. Нашей Капитоновне чуть в глаз не попали. Но наш участковый Ефимович настолько занят своими делами, что на это и внимания не обращает. Я сама к их родителям подходила. И что вы думаете? Никакой реакции. Поможете мне? Я ведь не только о себе забочусь.

– Поможем, – пообещал Виктор и повернулся к приятелю: – А это объясняет, почему никто не слышал выстрелов. Вернее, слышали, но не прореагировали.

– Видели дверь моих соседей? – вдруг поинтересовалась Барбарина.

Милиционеры насторожились:

– А что с дверью?

– Она металлическая, – пояснила соседка. – И замков на ней, наверное, куча, причем оставшихся с давних времен. Поди, сейчас другие делают, – она вежливо откашлялась в кулак и продолжила: – Так вот, когда они ее запирают или отпирают, мне слышны лязг и скрежет. А к чему я это вам говорю? Да к тому, что хозяева дверь заперли в двадцать один час, когда программа новостей вечерняя началась, и больше никто к ним не приходил, за это головой ручаюсь.

Оперативники переглянулись. Получалось, если женщина не ошибалась, преступник залетел в квартиру через окно, а такого просто не могло быть. Однако старушка сама подбросила им версию:

– Выходит, он у них уже сидел?

– Мы возьмем это на заметку, – пообещал Валерий. – Светлана Игоревна, мне кажется, что вы очень наблюдательный человек. Скажите, а в гости кто к Перепелюшкиным наведывался?

Похвала оперативника отозвалась в сердце женщины приятной музыкой и, наморщив лоб, она принялась вспоминать:

– Приходили. А как же! Да только все люди солидные и, честно признаюсь, мне незнакомые. Один такой сухонький старичок интеллигентного вида. Ну, не иначе большой начальник, второй – помоложе. Высокий, плечистый, черноволосый. Тоже интеллигент. По всему видать. Да только имен и фамилий я их не знаю, так что извините.

Шлыков расплылся в улыбке:

– За что же, милая Светлана Игоревна? Вы и так нам помогли.

Женщина отвела глаза в сторону и добавила:

– Ежели вам нужны мои советы, то потрясите их племянницу Ирку.

Оперативники напряглись, и Костиков с деланным изумлением обратился к соседке потерпевших:

– Но она тоже солидная дама. Экономист. Или они с мужем позарились на дядюшкино наследство?

Барбарина надула полные губы:

– Ну. Это ваше дело – разбирать, на что они позарились. А про Иркину порядочность вы мне не говорите. Она долгонько маскировалась. Да ума, видать, не хватило. В последний свой приезд совсем с катушек съехала. Однажды с хахалем заявилась. Куда такое годится?

– А вы ничего не путаете? – с сомнением в голосе произнес Валерий. – Может, встретила знакомого и привела в гости? С ее зарплатой по кафе ходить дорого. И решили посидеть у дяди с теткой.

Светлана Игоревна усмехнулась:

– Возможно, Верке она так и сказала. Да только я их целующимися в нашем парке видела. Шла из магазина, дай, думаю, пройдусь через парк. Дошла до фонтана – а они на скамейке. Как голуби, милуются. Я глазам своим не поверила. Ну, Ирка! Такой муж порядочный, и сынок славный. И зачем ей этот хлюст? И вовсе он не старый знакомый, она бы с ним приходила. Видать, познакомилась в дороге и притащила в дом первого встречного. А потом, наверное, Вера-покойница ее стыдить стала. Так Ирка укатила за город, в пансионате каком-то жила. Ну, ясное дело, он к ней наведывался. Иначе зачем от дядьки с теткой бежать?

Эта информация была очень ценной.

– А вы не могли бы его описать?

– Могла бы, – с готовностью откликнулась Барбарина. – Красавец, ничего не скажешь. Глазищи голубые, волосы пшеничного цвета, черты лица как у киноактера. Тонкие, словно выписанные. Сам высокий, стройный, прекрасно одетый. Пару раз видела – и все в разных костюмах. Последний раз на нем были светлые брюки и такая же рубашка. Чистый коттон. Мой сыночек себе такую одежку приобрести хотел. Да зарплата не дозволяла. А этот, как сейчас выражаются, крутые обновки ухватил и на такси разъезжал. А, как говорится, наши люди в булочную на такси не ездят. Ворюга, не иначе.

– Ну, почему вы так думаете… – вставил Виктор. – Есть должности, на которых получают поболее нашего с вами. Может, он тоже солидный, как те двое, приятели Перепелюшкина.

Светлана Игоревна скривилась:

– Ох, не смешите. Солидность – она не только в одежде. Согласитесь. А этот… Бабник и альфонс.

– Но вы же его первый раз видели…

– И слава богу, – перекрестилась соседка.

– Вы такая наблюдательная женщина, – продолжали льстить оперативники, – Поможете нам составить фоторобот?

– Обязательно, – обрадовалась Светлана Игоревна.

– От вас можно позвонить?

Костиков подошел к телефону и набрал номер управления:

– Андрей? Сейчас мы привезем к тебе женщину, которая видела и приятелей Перепелюшкина, и друга его племянницы. Твоя задача – составить хорошие портреты. Понятно? – он положил трубку на рычаг и обратился к Барбариной: – Пойдемте с нами.

Она принялась натягивать светлую кофту:

– Сейчас. Только борщ выключу.

Мужчины галантно довели даму до поджидавшей их служебной машины и открыли заднюю дверцу:

– Милости просим.

Барбарина с гордостью протиснулась в узкий для ее габаритов салон.

– Подожди, Костя, – попросил Шлыков водителя, светлоусого сержанта. – Чует мое сердце: Кошечкин заканчивает работу.

Как бы в подтверждение его слов, из подъезда выбежал судмедэксперт, неся тяжелый чемоданчик. Увидев коллег, он улыбнулся своей знаменитой белозубой улыбкой:

– Спасибо, что подождали.

– Не стоит.

Слава сел вместе со Светланой Игоревной, и машина сорвалась с места.

Глава 4

Когда все необходимые процедуры были окончены и фотороботы составлены, оперативники сидели в кабинете Костикова и пили чай с лимоном. Виктор держал в руках произведение лейтенанта Андрея Жахова и Барбариной и всматривался в действительно интеллигентные, как говорила соседка потерпевших, лица друзей семьи, и довольно симпатичное лицо знакомого Ирины.

– Приятные граждане. Трудно представить, что кто-то из них организовал убийство и кражу.

Валерий отхлебнул кипятку и поморщился:

– А я так склоняюсь к этой мысли все более и более. Ну, сам посуди: матерый преступник редко идет на двойное убийство. Предположим, он надеялся не застать хозяев дома, но почему-то не подгадал время. Допустим, он случайно увидел ружье в чулане. Допустим, хозяин застал его врасплох, хотя по его позе этого не скажешь, и убийца выстрелил, то есть вынужден был это сделать. Однако лишить жизни Перепелюшкину – согласись, такая необходимость вряд ли существовала. Любой бы просто оглушил женщину, связал и оставил одну. И вообще в этой версии слишком много «допустим». Мы и раньше высказывали мысль: одно дело – обнаружить оружие, другое – иметь время и возможность его зарядить, знать, где взять патроны. Нет, это, конечно, кто-то из приближенных к коллекционеру. Теперь привожу аргументы в пользу этой версии. Во-первых, преступник сразу схватил быка за рога – открыл сейф, где наверняка лежали самые ценные приобретения Перепелюшкина. И в то же время Слава сказал: дорогие серьги и бриллиантовую брошь хозяйки не тронули. Во-вторых, ружье и патроны мы только обсуждали. Несомненно, негодяя узнали, и он решил избавиться от ненужных свидетелей. Если есть желание – опровергай мое мнение.

Шлыков задумался:

– Ты прав. Теперь возникает вопрос: сколько преступников вломилось в квартиру Перепелюшкиных? Как ты думаешь?

Валерий потер переносицу:

– Итак, уголовников, отнявших две жизни ради вещей, ценности которых они не знают, мы отмели. Остаются его соратники-коллекционеры. Вернее, один из них. Если так, то никакого сообщника не было. Вряд ли коллекционер возьмет с собой матерого уголовника. Тот потом так его зашантажирует, что свет покажется не мил.