Недоступный мужчина

— Понимаю, милая, вы хотите, чтобы я приехала и заняла ваше место?

Взволнованным голосом Розали спросила:

— А это возможно, миссис Крэйфорд? Вы действительно могли бы приехать? Я еще не говорила ему, что собираюсь вам звонить. Он все равно сказал бы, чтобы я этого не делала.

— Уверена, именно так и сказал бы, — засмеялась его мать. — А его квартирная хозяйка в курсе?

— Это она дала мне ваш телефон и сказала, что поставит вам раскладушку...

— Что ж, я соберу кое-какие вещи и выеду. Придется найти кого-нибудь, кто довезет меня до Дарлингтона, а там я сяду на первый же поезд на юг. К сыну приеду сегодня поздно вечером. Прежде чем вы положите трубку, моя дорогая, мне кажется, я должна поблагодарить вас за все, что вы для него сделали. Подозреваю, что от него вы не дождались ни слова благодарности.

«Как же хорошо она знает своего сына! — с улыбкой подумала Розали. — И как меня успокаивает беседа с его милой матерью».

— Я делала это не ради благодарности, миссис Крэйфорд. Я делала это потому... потому, что он нуждался в помощи.

— Я все понимаю, моя дорогая. Что ж, всего хорошего. Не волнуйтесь. Я скоро буду в пути.

Весь остаток недели Розали жила как на иголках. Она постоянно думала, как там Адриан. Ей не хотелось ему звонить. В конце концов, теперь это было не ее дело. У нее нет никаких прав на него, и он не обязан поддерживать с ней отношения. Адриан вполне ясно объяснил, что именно он о ней думает. Теперь Розали знала, что он, как и его коллеги, сурово осудил ее за дружбу с Уоллесом.

Вернулись родители, и Розали рассказала им, как она провела недельные каникулы, наблюдая, как их брови медленно ползли вверх. Позже, расстроенная и не отдохнувшая, Розали вышла на работу. Конечно же Адриана в колледже еще не было, но ее отец получил от него записку. Адриан сообщил, что врач рекомендовал ему еще по крайней мере неделю пробыть дома.

Уоллес каждый день брал ее с собой обедать. Розали решила, что теперь ей нечего больше терять, даже если их имена будут связывать. В четверг вечером, когда она работала у себя в комнате, зазвонил телефон. Розали подумала, что это, должно быть, Никол — она не слышала о нем со дня их последней встречи перед каникулами. Разумеется, ведь он думал, что она уезжала.

Но это оказался не он.

— Розали? — Ее сердце оборвалось. — Это Адриан.

— Привет, Адриан. — Ее голос прозвучал хрипло, Розали с трудом выдавливала из себя слова. — Как твое здоровье?

— Гораздо лучше, спасибо. Я хотел узнать, нельзя ли мне приехать ненадолго повидать тебя сегодня вечером?

Розали почувствовала себя на седьмом небе от счастья.

— Конечно, Адриан, я буду рада тебя видеть.

— Я подъеду, скажем, через пятнадцать минут.

Она повесила трубку. Вскоре его машина свернула на подъездную дорожку, и Розали с трудом удержалась, чтобы не броситься бегом к входной двери и не распахнуть ее прежде, чем он успеет позвонить. Раздались радостные переливы звонка, и вот они уже стоят и молчат, гладя друг на друга. Наконец Адриан с мягкой улыбкой спросил:

— Можно мне войти, Розали? Или я должен произнести мою речь прямо на пороге?

— О, прости меня, Адриан. Просто так хорошо опять видеть тебя здоровым.

В дверях кабинета появилась Сара.

— Адриан, как мы рады снова вас видеть! Я слышала, вы пережили не лучшие времена? — Она пожала ему руку и позвала: — Франклин, Адриан пришел!

Франклин приветствовал его и пригласил пройти в кабинет. Адриан со смущенным видом повернулся к Розали и вопросительно поднял брови, словно ожидая от нее какого-то действия.

— Папа, Адриан хотел сначала поговорить со мной пару минут.

— О, пожалуйста, мой мальчик. Прошу прощения. Как бестактно с моей стороны. Может, присоединишься к нам позже?

Родители скрылись в кабинете.

— Наверх или в гостиную, Адриан?

— Наверх, Розали.

Войдя в свою комнату, она предложила ему сесть и заметила:

— Ты выглядишь намного лучше.

Адриан устроился в кресле, Розали стояла перед ним.

— Розали, я чувствую себя лучше во многом благодаря тебе. Я пришел, чтобы...

— Чтобы поблагодарить меня за все, что я сделала, и извиниться. — Она присела на подлокотник кресла и прижала палец к его губам. — Не надо, Адриан. Мне не надо ни того, ни другого.

Он поймал ее руку и прижался к ней щекой.

— Миссис Филдс сказала мне, что ты плакала из-за меня. Я должен извиниться хотя бы за это.

Она мягко отняла руку.

— Что ж, давай на этом и закончим.

Он поднялся и положил руки ей на плечи.

— Ты хотела сказать, давай с этого начнем.

Он попытался притянуть ее к себе, но она не далась и бесстрастно посмотрела на него.

— Начинать нечего, Адриан. Да, по совершенно очевидным причинам мы больше не сможем быть абсолютно чужими друг другу, как раньше. Но для меня ясно, что мы никогда не будем и чем-то большим, чем сейчас, потому что даже дружба подразумевает доверие, а ты мне не доверяешь. — Она чувствовала себя так, будто ее слова убивали ее душу. Медленно, но верно Розали сама разрывала себя на части, однако ей было необходимо довести дело до конца. — Я знаю, что ты теперь думаешь о моем поведении и моей нравственности...

— Розали, — с отчаянием в голосе перебил он, — я забираю назад все, что тебе наговорил. Все до последнего слова.

Она отошла за пределы его досягаемости и покачала головой:

— Неправда, и ты сам это знаешь. Ты действительно веришь, что я принадлежу Уоллесу Мэйсону?

Он резко шагнул в ее сторону, словно желая заткнуть ей рот.

— Те слова, которые я сказал и о которых теперь так горько сожалею, были произнесены под давлением неблагоприятных обстоятельств.

Она снова покачала головой:

— Нет, Адриан, в глубине души ты и правда в это веришь. Просто ты утратил бдительность, поскольку был слишком изнурен болезнью, чтобы продолжать соблюдать правила вежливости, и сказал то, что было у тебя на душе.

— Но, Розали, по крайней мере, выслушай меня...

В порыве отчаянной гордости она вскинула голову и непреклонно продолжила, потому что так было надо:

— Когда я скажу тебе, что завтра вечером я еду к нему домой повидаться с Мелани, а в субботу мы вместе ведем ее в театр на детский спектакль, после которого я снова часть вечера проведу у них, — ты истолкуешь все это так же, как и все остальные, и твое доверие, которое ты так отчаянно пытаешься мне оказать, умрет быстрой безболезненной смертью.

«Точь-в-точь как сейчас мое сердце», — прошептала она про себя, наблюдая, как лицо Адриана превращается в ничего не выражающую маску. Его губы сжались в тонкую линию. Он сел, словно его не держали ноги.

— Ты пытаешься прогнать меня?

Она не ответила. Воцарилась гнетущая тишина. Наконец Розали спросила:

— Твоя мама уже уехала домой?

— Да, сегодня утром. Она хотела повидаться с тобой, но я...

Розали не выдержала и набросилась на него. С ней хотел встретиться человек, которого очень хотела увидеть и она сама. Адриан знал об этом и все же не дал разрешения на эту встречу.

— Ну конечно, ты не мог позволить, чтобы она скомпрометировала себя. Ты не мог позволить ей встретиться со мной — ведь я безнравственна, поскольку везде появляюсь с женатым человеком и притворяюсь его женой... — Она отвернулась, не в силах сдержать слезы. — Ты ничем не лучше остальных, — всхлипнула Розали. — Твои обвинения необоснованны, твои суждения строятся на ложных предположениях, и, сколько бы я ни кричала, что ни в чем не виновата, ты мне не поверишь. Ты даже слушать не хочешь.

Он стоял у нее за спиной, положив руки ей на плечи. Потом прошептал:

— Перестань общаться с ним, Розали, — это все, чего я прошу.

— Я не могу. Из-за Мелани.

— Ты сама лезешь в петлю, и он будет затягивать ее до тех пор, пока... — пальцы Адриана сомкнулись на ее шее, — пока он тебя не добьется. Поверь мне, Розали, я это знаю. Мы уже не раз наблюдали подобное. Ты не первая, кто попался ему. Разница только в том, что с тобой ему пришлось играть по твоим правилам, даже использовать дочь, чтобы заманить тебя в свою паутину, потому что он понял, что по-другому тебя не получит. — Адриан повернул ее лицом к себе и заглянул ей в глаза. — Сделай, как я прошу, Розали. Я еще раз прошу тебя, умоляю тебя, ради тебя самой, перестань общаться с ним.