На пороге любви

Клеон заметила, что Эллис наблюдает за ними, но ей было все равно. Если он так явно демонстрирует свою возлюбленную, как будто та была самой желанной в мире, тогда и она может делать то же самое со своим кавалером! Поэтому девушка с деланным восторгом глядела в глаза Рика, и ей даже в голову не приходило, что она играет с огнем.

Эллис почти не отходил от Карин. Они везде и всегда были вместе. Между ними царила полная гармония. Он оставлял ее лишь для того, чтобы потанцевать с клиентками отца, что входило в его обязанности. В буфете был сервирован ужин. Рик пробился сквозь толпу и принес две тарелки с едой. Клеон ела скорее равнодушно, чем с аппетитом. Заметив знакомых, Рик указал на них кивком головы.

– Ты не против, если я поговорю с ними? – Он взял руку Клеон. – Пойдем со мной, я тебя представлю.

– Иди один, Рик. Я подожду.

Улыбаясь, он ушел, и Клеон с надеждой подумала: «Может, он не вернется до конца вечера?» Покорно вздохнув, она допила свой бокал и огляделась. Воздух был насыщен неприятной смесью запаха духов и сигаретного дыма. Она задержала дыхание, чувствуя, что этот воздух душит и отравляет ей легкие. Ей не хватало свежего воздуха и свободы, как человеку на тонущей субмарине. Она подняла глаза к сверкающим люстрам. В перегретой дымной атмосфере они приобрели неясные расплывчатые формы. Реальность внезапно отступила, и люстры на мгновение превратились в солнечный свет, пробивающийся сквозь листву деревьев. Однако действительность вскоре вторглась в мечты Клеон, иллюзия потускнела и исчезла. Ее зрение прояснилось, она опустила глаза и с какой-то ленивой праздностью отметила, что теперь честь танцевать с сыном Франциза была оказана Марии. Она танцевала с Эллисом, глядя на него такими же восторженными глазами, как и все его предыдущие партнерши.

Мария также была одета в платье от Франциза; благодаря совершенству своей фигуры, она демонстрировала его красоту так, как это могла сделать лишь опытная модель. Затем наступил черед Анна-бель, и в ее глазах был тот же восторг, когда Эллис повел ее в танце.

Эмили, мать Эллиса, возглавляла свой кружок в другом конце зала и выглядела элегантно-озабоченной в одном из творений своего мужа. Очень благородное белое платье, открывавшее шею, смягчало обычно недовольное выражение, придав ее чертам редкую красоту.

Клеон начало беспокоить долгое отсутствие Рика, и она принялась высматривать его среди гостей.

– Мисс Эстон? – Звук этого голоса пробудил ее к жизни. Его руки, приглашая на танец, были приподняты, и ее повлекло к нему так же неудержимо, как ручей, впадающий в бурную реку. Приглушенный свет и зазвучавшая песня о любви вызвали у Клеон мучительные воспоминания.

Эллис что-то говорил, но смысл слов не сразу дошел до Клеон.

– Вам идет платье от моего отца. Конечно, этого могло бы и не случиться – как я и предсказывал, вы должны были измениться, чтобы соответствовать его утонченности.

Клеон посмотрела на Эллиса, как бы умоляя хотя бы его понять ее.

– Глубоко внутри я все та же. Можете вы это понять?

Он просто улыбнулся, как будто ему было лучше знать, и немного погодя спросил:

– Как Айвор?

– Спасибо, хорошо.

– Вы его еще видели?

– Он приедет на выходные.

Немного помолчав, Эллис спросил:

– Когда вы собираетесь пожениться?

Клеон пожала плечами:

– Теперь уже, наверное, скоро. – Она пыталась понять его реакцию.

– Очень мудро, – только и сказал он.

Клеон оступилась, и его руки, почувствовав это, сжались, чтобы поддержать ее. Однако рука на ее обнаженной спине была холодной и бесстрастной, как у случайного знакомого. Под эмоциональным влиянием музыки Клеон закрыла глаза и снова услышала мучительную настойчивость его голоса в ту ночь, когда он уговаривал ее. Она любила его, он был необходим ей, но, прислушавшись к своей гордости, она прогнала его.

Когда она заметила, как Эллис и Карин обменялись улыбками, оказавшись рядом, гордыня, восторжествовавшая той ночью, снова прошептала: «Ты была права, отвергнув его».

Музыка закончилась, но Эллис не отходил от Клеон. Он усадил ее, дал бокал и сел рядом. «Зачем?» – спрашивала она себя. Потом ее мозг оцепенел, наткнувшись на ответ. На ней было платье от Франциза. Разве он не говорил об этом? Теперь на время она получила свою долю драгоценного внимания сыночка, его нежные слова, улыбки. Это все равно что быть выхваченной из темноты светом автомобильных фар – все что угодно, лишь бы привлечь внимание к «настоящему Францизу».

Рик сидел один и хмурился, потом поднялся и неустойчивым шагом обошел зал. Он остановился перед Клеон, взял ее за руку жестом собственника и потянул за собой.

– Заблудилась? – проворчал он пьяным голосом и пошел, подталкивая ее перед собой.

Чувствуя, что должна извиниться перед Эллисом, Клеон оглянулась через плечо, однако тот изучал кончик сигареты, как будто подозревал, что там спрятана взрывчатка.

– Ты похож на снежную тучу, смешанную с волной горячего воздуха. В чем дело? – спросила Клеон обиженно.

– Переметнулась к врагу? – проворчал Рик. – Я твой партнер, а не сын великого модельера.

Они пробрались к своему столику, но он потащил ее дальше:

– Давай выйдем, мне надо подышать свежим воздухом.

К залу примыкал балкон, и Клеон поежилась в холодной темноте. Рик уселся на скамью и потянул ее к себе. Он поцеловал Клеон так неожиданно, что та не успела уклониться.

Рик был одержим животной страстью. Вначале Клеон сопротивлялась, но потом, почувствовав его силу, сдалась и стала пассивной и неподвижной в его объятиях. Она была уверена, что обстоятельства не дадут Рику зайти слишком далеко, и позволила целовать и ласкать себя, хотя ей это было неприятно. Она надеялась, что его страсть скоро утихнет.

Через какое-то время Клеон почувствовала, что они не одни. Послышавшееся движение подтвердило ее подозрение, и она попыталась освободиться. Оттолкнув наконец Рика, она увидела в полутьме, что за ними наблюдает Эллис Ферс. Когда он повернулся, Клеон перехватила его взгляд. Он выражал такое глубочайшее отвращение, какое только можно было увидеть на лице мужчины. Оно надвинулось на нее, как неуправляемый автомобиль, сокрушая достоинство и оставляя одни обломки от ее самоуважения. Потом Эллис ушел.

Клеон возобновила свои усилия, пытаясь вырваться, и на этот раз, к ее удивлению, Рик отпустил ее. Он схватился за голову.

– Боже милостивый, – пробормотал он, – если ты используешь этот прием с каждым, кто пытается вести себя подобным образом, ты останешься нетронутой до конца своих дней. Чего ты ожидала от меня, надев такое платье, – Рик сделал жест в сторону ее одеяния, – братской любви?

– Прости, Рик, – произнесла Клеон пересохшим ртом, – но я не играю в такие игры. Я думала, тебе это известно.

Он нетерпеливо шевельнулся.

– Если ты хочешь оставить меня и найти себе другую партнершу, – предложила она, чувствуя вину перед ним, – тогда действуй.

Клеон взяла сумочку и ушла в туалетную комнату. Она поправила грим, причесалась – может быть, цвет еще вернется на ее щеки?

Когда она вернулась в зал, то увидела, что Рик поймал ее на слове. Он нашел себе привлекательную девушку – Клеон решила, что она, должно быть, модель, – и танцевал с ней.

Она стояла в дверях, подыскивая себе убежище, и обнаружила, что на нее смотрит Франциз. С распростертыми объятиями он направился к ней. Его лицо пылало, глаза были ярче, чем Клеон когда-либо доводилось видеть. Он демонстрировал общительность и оживленность, совершенно не свойственную ему. Презентация коллекции подействовала на Франциза, как крепкое вино.

– Идите сюда, моя дорогая. Вы очаровательны в моем платье. Может, теперь вы будете более благосклонны ко мне? Вы наконец одобряете «кутюр»? – Он не требовал ответа. Франциз представил ее группе незнакомых людей, и те посмотрели на нее с деланным интересом, как если бы их просили принять новичка в клуб избранных.

– Познакомьтесь – мисс Эстон, начинающий кутюрье. – Франциз поднял руку девушки. – У нее «свежие пальцы» истинного модельера. Все, что она делает ими, – для себя, как вы понимаете, только для себя – красиво.