На пороге любви

Пока Клеон пила молоко, Эллис сидел на кровати.

– Скажите мне,– произнес он, – почему вы позвонили мне? Почему не вызвали полицию?

Расширенными от усталости глазами она непонимающе посмотрела на него, потом сказала:

– Я больше ни о ком не вспомнила. Только о вас.

Эллис молчал. Его лицо было скрыто тенью, отбрасываемой ночником. Потом каким-то странным тоном он сказал:

– Деревенская кошечка звала меня, а я не слышал зова о помощи, пока она чуть не умерла от страха!

– Но вы же пришли.

– Да, под конец я пришел. – Эллис коротко рассмеялся. – Это почти символично, не так ли? Кошечка запуталась в собственном клубке шерсти. Это я дал вам «шерсть» для игры. А теперь мне приходится вызволять вас из путаницы. – Эллис нахмурился. – Я никогда не перестану ругать себя за то, что выманил вас из естественной среды и принудил взяться за эту работу.

– Но вы же на самом деле ничего для этого не сделали. Вы, наоборот, создали под конец для меня такие трудности, поставили так много преград, что я думала, вы изменили свое решение.

– Моя милая невинность, я знал, что делаю. В моем поведении была своя система.

– Значит, вы подзадоривали меня? – Клеон начала сердиться, но обнаружила, что не способна на это в столь поздний час. Она только вздохнула и покачала головой.

Эллис достал сигарету и начал было прикуривать, но передумал и убрал ее.

– Не стесняйтесь, курите, – сказала Клеон.

– Нет, это нехорошо – портить воздух в вашей спальне. В конце концов, я же не остаюсь. Или остаюсь?

Он явно насмехался над ней, и она стала розовей пижамы, вспомнив, что произошло, когда Эллис был здесь в последний раз.

– Я жду вашего заветного слова из пяти букв, – улыбнулся он с оттенком горечи. Клеон озабоченно посмотрела на него. – С его помощью вы так успешно отгоняете от себя мужчин с бесчестными намерениями. – Эллис произнес его по слогам: – Ай-вор. – Он ждал ответа, но его не последовало. – Знаете, – он оглядел Клеон, – в розовом вы выглядите такой наивной и до ужаса невинной, как тогда, когда я увидел вас впервые. – Эллис виновато водил пальцем по покрывалу. – Если бы я только оставил вас там, где вы были!

– Я рада, что вы не сделали этого, Эллис. Мне нравится моя работа, и мне не хотелось бы с ней расставаться.

– Даже в таких ограниченных условиях?

– Даже в них. – Клеон улыбнулась. – Это же не навечно, правда?

Заподозрив что-то, он вздернул голову:

– Вы оказываете на меня давление даже среди ночи, маленький дерзкий котенок? Это вопрос или утверждение?

– Это утверждение, – уверенно сказала Клеон.

– Вы так уверены, что добьетесь своей цели, не так ли? Вы всегда добиваетесь, чего хотите?

Клеон вздохнула, ее глаза затуманились, плечи опустились.

– Нет, не всегда.

– О? И что же вам не подвластно в данный момент?

Если сказать ему правду, то это может быть как концом, так и началом.

– Сон, – пробормотала Клеон и закрыла глаза.

Эллис встал, взял ее чашку и остановился у кровати.

– Извините меня за все, Эллис. Спасибо, что вызволили меня.

– Должно быть, это было ужасно.

– Да, ужасно. – Она взглянула на него. – Особенно когда я не могла дозвониться до вас.

Эллис нахмурился:

– Извините, я ужинал не дома.

– О! И танцевали? – Он заметил усталое смирение в ее глазах.

– Нет, я обедал с друзьями.

– О! – повторила безразличным тоном Клеон, но было ясно, что она не верит ему.

– Да, с друзьями. – Тон Эллиса был резок. – С одним из членов совета директоров и его женой. Потом они настояли, чтобы я заехал к ним выпить. – С потемневшим суровым лицом, он стоял, возвышаясь над ней. – Я не знаю, какого рода представление сложилось у вас обо мне, но имейте в виду: я не тот искатель развлечений и женщин, каким вы, кажется, меня считаете.

– Нет? – сказали ее губы, но глаза говорили, что она не верит ему.

– Нет! – Он грозно навис над Клеон. – В любом случае моя личная жизнь в свободное время – не ваше дело.

Она покраснела, зная, что он прав.

– Извините, – произнесла Клеон, отворачиваясь.

Эллис выпрямился и задумчиво наблюдал за ней.

– В следующий раз, – сказал он ей после паузы, – когда соберетесь шипеть на меня и царапаться, не забудьте, что я все же откликнулся на ваш крик о помощи и не дал вам пропасть.

Клеон не открывала глаз. Что он пытается сказать?

– Не приходите завтра, – извините, сегодня – в офис, Клеон.

Ее глаза раскрылись.

– Но я должна.

Эллис рассмеялся:

– Не беспокойтесь, я не уволю вас за это с работы, которую, по вашим словам, вы так любите.

– Я приду, – заверила она, сползая под покрывало, пока оно не закрыло ей подбородок. – Я не могу рисковать.

– За кого вы меня принимаете, в самом-то деле?! – рассердился снова Эллис.

– Я думаю, что вы вполне способны уволить кого угодно когда угодно, в том числе и меня. – Он покачал головой, совсем рассердившись на Клеон. – Спокойной ночи, Эллис, еще раз спасибо, что спасли меня, – прошептала она.

Он улыбнулся и наклонился достаточно близко, чтобы поцеловать ее.

– Когда деревенская кошечка посылает мне SOS, как же я могу не помочь ей? – Эллис выпрямился, а она разочарованно прикусила губу. – Если еще раз повторятся подобные глупости вроде сверхурочной работы...

– Это все из-за туфель, которые вы мне купили.

Он продолжал:

– Если вы повторите подобные глупости, чтобы отплатить за туфли, то я повышу вам жалованье, чтобы заплатить за сверхурочное время. Таким образом вы не сможете победить, не так ли?

Эллис погасил свет и закрыл за собой дверь.

Клеон не видела Эллиса до самого дня показа коллекции его отца. Она прошла мимо него в коридоре, но он был не один. Женщина, которую он вел под руку, была высокой, с потрясающей фигурой и блистала тщательно культивируемым обаянием, не говоря уже об одежде, которая, должно быть, стоила целое состояние. Однако ее глаза были расчетливыми и бездушными, и вообще она была именно из той породы женщин, которых Эллис так часто бросал.

Клеон догадалась, что эта девушка и есть Карин Коннэр. Она говорила с легким акцентом, а улыбка на чуть приоткрытых губах носила особый оттенок интимности и была предназначена мужчине, находящемуся рядом с ней.

Клеон опустила усталые, потемневшие от горя глаза и прошла мимо.

На показе коллекции они опять были вместе. Клеон и Рику отвели место в заднем ряду. Она давно уже примирилась с тем фактом, что «Салон» проигрывает по сравнению с более известными и влиятельными журналами мод.

С Карин Коннэр носились как с королевой, и это понятно, решила Клеон. Девушка, в конце концов, приехала из Соединенных Штатов и имела полномочия потратить сотни фунтов. Кроме того, она почти невеста исполнительного директора. Уже это обеспечивало ей королевские почести.

Опытным глазом Клеон окинула одежду Карин, затем перевела взгляд на свое платье, которое она кроила в тот вечер, когда Эллис был у нее.

И хотя платье сидело прекрасно – она всегда строго относилась к тому, как скроена вещь и как она сидит, – и кружева – подарок бабушки Эллиса – придавали исключительный эффект воротничку и рукавам, ни для кого не оставалось секретом, что это самодельное платье. Когда оно было выставлено рядом с одеждой, которую носила Карин и ей подобные, то на нем безошибочно можно было бы разглядеть печать «любительского» творения. Дом Эстон, так шутливо называл Эллис ее творчество; на глазах у Клеон навернулись слезы.

Атмосфера была удушливой и жаркой. Клеон стянула жакет и повесила его на спинку стула. Женщина, сидевшая слева от нее и разговаривающая со своей соседкой, повернулась к Клеон и спросила, какой журнал та представляет.

– «Салон».

– Это издательство Ферса, не так ли? Тогда почему вы в задних рядах? Вам следует быть впереди, вместе с элитой.

Клеон пожала плечами, надеясь, что женщина отстанет. Но острые глаза модной обозревательницы сконцентрировались на кружевах на платье Клеон. Она изучала их несколько секунд, а затем заметила: