Страница 12 из 28
* * *
Рано утром баржа причалила к небольшой деревянной пристани. Расплатившись со шкипером, Кривцов и Марта сошли на берег. Баржа тут же отвалила и поплыла вниз по течению, вскоре скрывшись из вида за поворотом реки.
Солнце еще только поднималось, над водой стояла дымка легкого тумана, в молодой, зеленой траве сверкали капли росы. Стоя на дощатом настиле пристани, Марта зябко куталась в платок, оглядывая безлюдную местность. Владимир, подхватив вещички, начал подниматься на невысокий косогор. Обреченно вздохнув, женщина последовала за ним.
Через луг и поле вела тропинка, а дальше, за купами деревьев, торчал шпиль деревенской церквушки.
– Придется прогуляться, – подождав Марту, сказал ей Кривцов. – За деревней будет большая дорога, пойдем по ней в городок, к станции. Если повезет, то наймем подводу.
– Где мы? – стараясь приноровиться к его широкому шагу, спросила женщина.
– В Словакии.
В город они добрались только к полудню: усталые, голодные, измученные жарой и долгой прогулкой. Отыскав небольшую тихую гостиницу, Кривцов снял номер, отнес в него вещи и повел Марту обедать в корчму.
В узком зале с низким потолком они заняли столик в углу, приказав подать похлебки, жаркое и вина. Посетителей было мало, под распахнутыми окнами, выходившими в сад, бродили куры. В другом углу сидела компания пожилых людей и скрипач в белой рубахе играл им чардаш, медленно прохаживаясь вокруг стола, тесно заставленного бутылками, кувшинами и тарелками с закуской. Музыкант играл с душой, легко порхая пальцами по грифу скрипки, заставляя старичков, распивавших винцо, притоптывать сапогами в такт зажигательной мелодии.
Хозяин корчмы – полный, седоусый, в обтянувшем большой живот засаленном замшевом жилете, – подал похлебку из темной фасоли и большую бутыль с красным вином. Пожелав приятного аппетита, ушел к компании местных завсегдатаев.
– Что вы намереваетесь делать дальше? – принимаясь за похлебку, поинтересовалась Марта.
– Пообедать, – усмехнулся Кривцов. – Потом провожу вас до гостиницы и пойду на станцию за билетами. Сядем в поезд и покатим до Сербии. А там Румыния рядышком. Для нас главное, оказаться как бы между мадьярами и сербами.
– Хотите ехать до Белграда?
– Нет, это слишком далеко, – отодвинув пустой горшочек, отрицательно покачал головой фотограф. Дождавшись, пока хозяин подаст жаркое и снова уйдет, он продолжил. – Там генерал-губернаторство, а начальником контрразведывательного бюро служит майор генерального штаба Вильгельм Стипетич. Очень коварный господин. Нам ни к чему сводить с ним знакомство.
* * *
Идея построения «Багдадской» железной дороги родилась у германского императора Вильгельма II в конце девятнадцатого века. Германию привлекало Марокко, необходимые для постройки мощного флота залежи железной руды в Северной Африке и возможность создать там сильную военную базу в противовес английскому Гибралтару.
Вильгельм лелеял мечты протянуть железнодорожные пути от Стамбула до Багдада и Басры, а потом ударить по английским владениям в Индии и Египте.
В 1898 году Вильгельм II под предлогом паломничества ко гробу Господню прибыл в Палестину, одновременно выступив там в роли высочайшего коммивояжера германских промышленных кругов. Вояж складывался удачно – состоялась полуофициальная встреча с турецким султаном, были достигнуты договоренности о получении немецкими банками концессии на постройку магистрали от Босфора через Малую Азию на Багдад и, далее, к Персидскому заливу. Это послужило поводом назвать дорогу «Багдадской». Она должна была пройти от Берлина через Прагу, Вену, Будапешт, Белград, Софию и Стамбул, где пути уже имелись.
В 1895 году открыли Кильский канал, соединивший Северное море с Балтикой, в 1898 году Рейхстаг принял программу строительства военного флота, промышленность ожидала крупных заказов на рельсы, вагоны, паровозы, но… изменилась международная обстановка, на Балканах начали одна за другой полыхать войны и дорогу не достроили. Впрочем, название осталось…
Маленькое деревянное здание станционного вокзальчика находилось на высоком фундаменте из белого камня – казалось, ничего не изменилось за годы, прошедшие с той поры, когда Кривцов был здесь в последний раз. Изучив расписание, Владимир отметил, что многие поезда отменены – видимо, пути забиты военными перевозками.
Так, ходит ли еще «Багдадский»? Хотя, зачем ему экспресс? Все равно он здесь не останавливается. Поищем чего-нибудь попроще: надо ехать тихо, скромно, незаметненько, ничем не выделяясь из обычных пассажиров. Шмыгнуть мышкой, и в норку.
Ага, вот, кажется, именно то, что нужно – ночной поезд до Белграда. Делает здесь остановку на три минуты, следует по боковой ветке мимо Будапешта, в составе вагоны первого, второго и третьего класса. Пожалуй, лучше всего отправиться на нем – до вечера будет время отдохнуть, а билет стоит взять в первый класс: удобно, меньше подозрения и удастся вздремнуть дорогой.
Купив билеты, фотограф вернулся в гостиницу. Марта успела переодеться в дорожное платье, изменила прическу и слегка загримировала лицо. Ее глаза теперь казались больше, линия рта удлинилась, а обувь на низком, удобном каблуке, скрадывала рост.
– Ну как? – спросила она.
– Отлично, – заваливаясь на кровать, похвалил Владимир. – Неплохо бы еще перекрасить волосы, но это долго, а вечером мы отправляемся дальше. Вас без меня никто не беспокоил?
– В этой глуши? – фыркнула Марта.
– Полиция есть везде, – назидательно заметил Кривцов, – даже в словацкой провинции. Неужели вы полагаете, что нас не ищут?
– Нас? Скорее меня.
– Не считайте их глупцами. Сейчас наше спасение в быстроте перемещений и постоянной смене транспорта. Поэтому мы сошли с баржи. Мы с вами, милая фройляйн, теперь как нитка с иголкой, пока не доберемся до места. Отдыхайте, впереди ночь на колесах…
На станцию отправились в сумерках, предварительно плотно поужинав все в той же корчме. Остановившись на секунду под фонарем на перроне, Кривцов сунул Марте билет:
– Держите, предъявите проводнику.
– Открещиваетесь? – ехидно заметила она.
– Не городите ерунды! По паспортам мы с вами не муж и жена. И вообще, в вагоне лучше сделать вид, что мы не знакомы. Так надо.
– Слушаюсь, господин Карл, – она сделала издевательский книксен.
– Перестаньте паясничать, – отвернулся фотограф. – Кажется, идет поезд.
За станционными постройками метнулось по полотну железной дороги пятно света, явственно стал слышен грохот приближающегося состава. Вот мимо прошел паровоз, обдав их запахом разогретого металла, смазки и отработанного пара, промелькнули тендер и почтовый вагон, медленно поплыли, все замедляя и замедляя ход, пассажирские вагоны. Ударил колокол.
Кривцов подсадил Марту на подножку вагона, галантно подал ей чемоданчик. Влез сам, прошел следом за ней по коридору в купе. Едва успели пристроить вещички на багажную полку, как вагон качнуло, лязгнули буфера и поезд тронулся.
Появился пожилой проводник, проверил билеты и, пожелав доброго пути, ушел дальше, смутной тенью мелькнув за стеклом двери купе.
«Интересно, он сообщит сведения о новых пассажирах на узловой станции, или в составе едут сотрудники полиции? – усевшись напротив Марты, подумал фотограф. – Неужели не дадут спокойно доехать? М-да, знать бы, где упадешь, соломки бы подстелил».
Марта взяла оставленную кем-то из пассажиров газету и развернула ее, а Кривцов прикрыл глаза. Вагон покачивало, постукивали колеса на стыках, за темным окном иногда проносился огненный рой искр из трубы паровоза. Над кромкой дальнего, казавшегося совершенно черным леса, медленно поднималась бледная луна. Спать не хотелось, но больше делать нечего – только ехать и ждать, ждать и ехать, ехать…
Открыв глаза, Владимир обнаружил, что поезд замедляет ход: значит, он все же задремал? За окном видны огоньки домов, редкие фонари, потом выплыло здание вокзала с ярко освещенными окнами. Станция? Сколько здесь будут стоять?