Страница 14 из 34
Греческое слово «autarkès»,которое он употребляет, равнозначно латинскому « férus».
Первый смысл: гордый, кровожадный зверь, независимый человек, нескрываемое желание.
Второй смысл немного сложнее: autarkès ferus hager solivagus— одинокий блуждающий гордый.
Я человек дикий — иными словами, всегда слегка удивленный, робеющий, молчаливый, мрачный, беспокойный. Французское слово « hagard»(дикий) происходит от « hager». Это старинное английское слово соответствует латинскому «ferus»,означающему «дикий зверь». Если латинское « soli-vagus»переводится буквально «блуждающий в одиночестве», то английское « hager» — это и «неприручаемый», и «невоспитуемый». Смысл « hager» ярче всего проявляется в неистовом взрыве эмоций. Так сокол, с головы которого сняли колпачок, не позволявший видеть, внезапно прозревает и молнией взвивается в небо, чтобы оттуда ринуться вниз, на добычу. « Ferox» напоминает шквальный ветер, который ничем не унять. Нужно помнить, что всякая гордость есть по определению 1) ferox,2) hager.Именно охота вовлекла человечество в игру. Охота — это игра, требующая предельного напряжения, самая кровавая игра, которую знали люди до того, как изобрели войну. Война и охота — сестры, дикий зверь на охоте подобен противнику на войне. Охота, сама по себе, является имитацией звериного поиска добычи. Охота избавляла людей от подчинения коллективу — семье, родителям, старейшим. Повинуясь неумолимому центробежному движению, охотники заняли периферийные позиции в сообществах, рискнули уйти в дальние области жизненного пространства. Домашний же очаг собирал и удерживал вокруг себя стариков, женщин, детей, огонь, утварь, припасы. Если латинское pangereозначает процесс фиксации некоего места в пространстве, то это «зафиксированное» место напоминает pagus (сельская местность),или page (страница), paix (мир, покой), pays (край, страна).Подражание диким зверям заставило тех, кто охотился, отвергнуть в погоне за добычей то, что звалось родиной, покоем, оседлой жизнью, и научило выслеживать свои жертвы, затаившись в укрытии, не двигаясь, не переговариваясь. Таким образом, охотники установили дистанцию между собой и оседлыми группами соплеменников, откуда со временем возникло взаимное отчуждение, умалчивание, а потом и секреты, связанные с домашним очагом, с продолжением рода, с женщинами (иными словами, с их плодовитостью), с родовыми и кровными связями, с наличием сиюминутных ресурсов и тех, которыми племя владело постоянно. Охотники уподобились зверям, которых они подстерегали и убивали. Они превратились в функцию. Теперь путь каждого из них закрепляется в памяти индивидуально. Возвращения, великие уходы-возвращения, великие эллиптические круги существуют лишь для охотников, на суше и на водах. Греческое слово nostosсоответствует французскому retour(возвращение), оно означает лично, индивидуально проделанный путь и фиксацию своего места в окружающем пространстве. Рассказ об охоте также индивидуален (даже если человека притягивает домашний очаг, а повествование, венчающее его приход, обращено к женщине-матери, единственной хранительнице племенных связей и законов обновления рода).
Увы, большинство людей склонно придерживаться стандартов, свойственных общему виду, принятых в человеческом обществе.
Эволюция не-стандартная, не-воспроизводящаяся, стоящая за пределами семейного круга и коллектива, — явление крайне редкое.
Ибо не-героическая не-дисциплинированность — дело трудное.
Это называется secessio plebes [59].
История возникновения свободного или хотя бы обособленного индивида в рамках национального сообщества относится к авантюрной хронике. Шницлер [60]написал прекрасную автобиографическую книгу с названием, которое весьма любопытно звучит по-французски: «Vie
Эпикур писал: «Мудрец не станет заботиться о своей будущей могиле, почитать богов, заниматься политикой, опьянять себя вином, зависеть от других, жениться, производить на свет детей; природа станет предметом его созерцания, сексуальное наслаждение станет его концом, как стало источником его дней».
Глава XXXIV
Менефрон [62]
Менефрон никогда не видел себя в гладком зеркале воды. Никогда не видел себя в полированном медном зеркале. Всю жизнь не знал он своего лица.
Свобода начинается с отсутствия лица.
Глава XXXV
Собаки и кошки
Собаки подчиняются вожаку. Это так называемые «стайные» животные, сторонники интеграции, любители поощрения, почитатели лидера. Привязанность, которую собаки питают к своему хозяину, настолько фанатична, что стала просто легендарной. Подобная преданность всегда удивляла человечество. И вправду, все рассказы и притчи, о ней повествующие, относятся ли они к волкам или к волкам, ставшим собаками, поис-тине чудесны.
Лично я всегда любил кошек. Для них отношения, построенные на подчинении вожаку, не существуют. Зависимость — их враг. У них есть лишь один кумир — территория. И лишь одна ценность — свобода. Их жизнь состоит из вылизываний и ласк, из еды и охоты, из игры в охоту и грез об охоте, и просто грез и опять-таки грез, — этого им вполне достаточно.
Внезапно кошка поднимает голову и нюхает прохладный воздух, обтекающий, как вода, ее крошечный носик.
Глава XXXVI
Печальная сторона свободы
Этьен де Ла Боэси [63]писал: «Даже звери — и те кричат: „Да здравствует Свобода!“ Многие из них погибают, если их посадить в клетку». Невий [64]называет Бахуса «Liber id est pro libertas» [65]. Для граждан Соединенных Штатов Америки свобода — это статуя в центре бухты, которая символизирует торговый обмен, служит таможней, отпугивает чужаков. Вполне возможно, что в мире уже не осталось стран, где можно не почитать богов, курить в ожидании поезда, пить вино на террасе уличного кафе, ходить по городу без документов и говорить все, что вздумается, в любом месте.
«No one!» — так отвечали канадцы после Второй мировой войны тем, кто просил убежища в их стране. Ни одного! Никого!
«Ни одного свободного человека!» — вот лозунг современного общества.
Охотиться на зверей, ловить рыбу, пить воду из ручья, загорать на солнышке, бродить по берегам реки или по морским пляжам теперь уже невозможно без денег, и ситуация эта ухудшалась прямо на глазах на протяжении моей жизни.
Поистине, свобода чревата многими печалями, о которых нельзя умалчивать.
Это печаль прощания с тем, что дотоле держало вас в плену. Печаль, подобная вдовству. Чувство вины, порождаемое свободой, никогда не угасает окончательно. Даже если у вас есть тысячи причин, чтобы расстаться с родными, вы все-таки остаетесь одним из них.
59
* Отделение (отчуждение) от толпы (лат.).
60
50 Шницлер Артур (1862–1931) — австрийский драматург и писатель.
61
«Путь к свободе» (нем.).
62
51 Менефрон — мифологический аркадский герой, описанный в «Мифах» Гигина и «Метаморфозах» Овидия (см. комм. 5).
63
52 Лa Боэси Этьен де (1530–1563) — французский писатель, поэт и философ, автор трактата «Рассуждение о добровольном рабстве».
64
53 Невий Гней (между 274 до н. э. и 200 до н. э.) — древнеримский поэт.
65
Бог свободен, ибо Он есть свобода, ставшая богом (лат.).